Дни мародёров

– Эта мазь может справиться и с когтями оборотня. На тебе… у тебя и так достаточно шрамов. Ни к чему заводить новые, – сказав это она окончательно отвернулась и решительно пошла к вольерам. А Ремус постоял еще пару секунд и пошел к замку, улыбаясь как дурак.

Шрамы.

Она помнит его шрамы.

После этого случая они не виделись целый день. Ни в общем зале, ни в коридорах, нигде. Ремус не смог прийти в загон, потому что едва мог удержать палочку в руках, а её уроков по четвергам не бывает. Она тоже вряд ли выбиралась в лес, потому что весь день шел очень сильный снег. Между уроками Ремус пришел к её кабинету и проторчал под ним почти всю перемену, но постучать так и не решился. Он не знал, что ей сказать, но все равно промаялся полночи, думая о том, что совсем не обязательно было бы о чем-то говорить. В какой-то момент подскочил, ни с того, ни с сего вознамерившись написать ей письмо. Сел и вывел на чистом листе пергамента «Валери», произнеся её имя шепотом, по слогам. А потом в один момент скомкал пергамент, пачкаясь в невысохших чернилах, бросил комок в печку и бухнулся обратно на постель, а про себя все время повторял: «Ва-ле-ри», «Ва-ле-ри». Так и уснул.

Это становилось похоже на безумие.

В пятницу её урок был последним из тех, что идут после обеда.

Снега выпало будь здоров, так что до загона шли долго. Мэри то и дело проваливалась в сугроб или оскальзывалась на льду. Настроение у всех было приподнятое, может быть из-за солнца, а может быть потому, что пятница. Все болтали, шутили и голоса учеников звонко и далеко разносились в морозном воздухе. Теряя равновесие, Мэри все время хваталась за Ремуса, он улыбался ей, они даже о чем-то говорили, но чем ближе подходили к школьному загону, тем туже завязывался узел у Ремуса внутри.

Когда они пришли, до урока оставалось уже всего-ничего и возле загонов терся почти весь класс. В том числе и несколько человек из Слизерина, включая Мальсибера. Судя по их лицам, они еще не забыли утреннюю стычку и ждали возможности отыграться.

Бросив на них короткий взгляд, Ремус отвернулся и подошел к загонам. Детеныши гиппогрифов его узнали и с радостным писком бросились к ограждению, хлопая крыльями. Ремус просунул руку между брусьями и погладил одного из них по головке. Малыш зажмурился и заклекотал.

– Какие они милые! – Мэри присела на корточки возле ограждения и легонько постучала пальцем по деревянному брусу. – Э-эй, привет!

– Погладь их, не бойся. Эй, Хвост, иди сюда, посмотри! – Ремус оглянулся, но Питер застрял с близнецами.

– Это тебя они знают и не боятся, а меня могут цапнуть! – улыбнулась Мэри, но под влиянием его настойчивого взгляда цокнула языком и осторожно просунула руку в клетку. Малыши увлеченно клевали кусочки вяленого мяса, которые принес им Ремус. Как только Мэри дотронулась до одного из них, он тут же подскочил и Мэри отдернула руку, смеясь над собственной трусостью.

– Нет, давай! Ты погла-адишь их, Макдональд! – Ремус развеселился и попытался просунуть её руку в клетку.

– Нет!

– Погладь гиппогрифа!

Они дурачились, смеялись, её волосы лезли Ремусу в лицо, а сама Мэри пахла чем-то сладким.

– Эй, смотрите все! – вдруг прокричал Малсьибер. – Волк нашел себе подружку!

Ремус резко оглянулся. Мэри перестала смеяться и посмотрела сначала на Мальсибера, а потом на Ремуса. Видимо у него на лице было все написано, потому что Мэри положила руку в перчатке ему на плечо.

– Брось, не надо. Сейчас Грей придет, – она боязливо оглянулась в сторону деревьев.

– Что, Люпин, прежняя грязнокровка пропала, решил попытать счастья с новой? – продолжал глумиться Мальсибер под одобрительные смешки остальных слизеринцев.

Ремус выхватил палочку.

Мальсибер сделал вид, что испугался и тут же засмеялся, а остальные подхватили.

– Мальсибер, заткнись, а? – попросил Фабиан, лениво дымя сигаретой.

– А что? – Мальсибер выгнул губы, продолжая радостно петушиться. – Люпин все правильно делает, грязнокровки на земле заканчиваются, а про Хогвартс и говорить страшно, надо расхватывать, пока есть.

Ремус шагнул вперед, но Мэри испуганно схватила его за руку.

Обстановка накалялась.

– Знаете, что, парни? – Мальсибер повернулся к своим. – Предлагаю спор. Спорю, что следующей будет Макдональд. Ставлю десять… – тут он окинул побледневшую Мэри издевтельским взглядом. – Да нет, пожалуй, пять галлеонов, что заболеет именно она. И очень скоро, – негромко добавил он, но тут терпение Ремуса иссякло, он вскинул палочку и кошелек, который Мальсибер уже достал из кармана, взорвался прямо у него в руке, рассыпав золото по снегу. Мальсибер зашипел и шарахнулся в сторону, встряхивая обожженной рукой. На лице у него появилось радостное, хищное выражение. Он выхватил палочку так быстро и так быстро выпалил заклинание, что Ремус не успел среагировать – в конце концов, у него никогда не было такой реакции, как у Сириуса, или такого напора, как у Джеймса. Чары Мальсибера врезали ему в скулу, как железный кулак, Ремус отлетел в сторону на пару шагов, согнувшись и закрыв лицо перчаткой. Слизеринцы радостно гудели, что-то кричала Мэри, но тут из-за деревьев послышались шаги учителя, и перепалка потухла, не успев толком развязаться.

Валери показалась из-за деревьев. Ремус выпрямился, все так же прикрывая левую часть лица. Мэри испуганно заглядывала ему в глаза, слизеринцы мерзко хихикали.

На разогретую обстановку в классе Валери не обратила внимание. У неё на руке хлопала крыльями совсем еще молодая гарпия. При виде учителя в компании с одним из опаснейших хищников волшебного мира все моментально присмирели, перестали болтать, торопливо расселись на поваленные бревна и достали конспекты.

Мальсибер и его шайка все еще посмеивалась, глядя на него. Ремус убрал руку от наливающейся на щеке ссадины и вдруг почувствовал, как к ней прикоснулось что-то холодное. Он резко повернул голову. Мэри тут же убрала от его лица ледышку, завернутую в платок, но было еще кое-что – краем глаза Ремус увидел, как отвернулась Валери. Она смотрела на него всего пару секунд, но увидела именно то, как Мэри Макдональд его трогает.

Ну прекрасно.

Мэри растерянно опустила руку, поколебалась и просто протянула ему ледышку. Ремус виновато улыбнулся и взял у неё платок.

– Спасибо, – прошептал он.

– Это тебе спасибо, – так же шепотом отозвалась она. – Но теперь он от тебя не отстанет, – сказала Мэри, глянув в сторону Мальсибера.

Ремус тоже посмотрел на него и слегка улыбнулся, сообщив следующее так, словно это был секрет:

– По-моему он просто завидует.

Мэри захихикала. Валери призвала их к тишине.

И в целом урок прошел как обычно, но с той самой минуты, как Ремус поймал на себе острый, как лезвие, взгляд Валери, у него появилось стойкое ощущение, что что-то не так. Да, Валери профессионал, охотник, умеет брать себя в руки, отключать эмоции и бла-бла-бла, проложит себе путь сквозь крупный булыжник, если её случайно сбить с рельс, но Ремус все равно видел. Что она растеряна. Расстроена. Раздражена. У неё получалось это скрыть, но он слишком долго и давно наблюдает за ней, чтобы не замечать очевидного. И не чувствовать её нервозность.

И не он один это почувствовал. Под конец урока гарпия, которую Валери привязала к специальной жерди, почему-то начала нервничать. Должно быть почувствовала уязвимость. Весь урок она косилась на окруживших её людей хищным красным глазом, шевелила огромными крыльями, демонстрируя свою силу. Щелкала клювом в наморднике, шевелила когтями в специальных перчатках из драконьей кожи. Внушала опасения, короче говоря. Всякий раз, когда Валери приближалась к ней, Ремус внутренне напрягался и сжимал в кармане палочку. Валери бы его тревоги показались смехотворными… до последней минуты урока, когда она направилась к птице, чтобы пересадить её себе на руку и унести в клетку.