Дни мародёров

Джеймс полез было следом, но его чары начали ослабевать и несколько корней выпуталось. Он испуганно вскрикнул, когда силок обвился вокруг его плеча, и, обернувшись, с силой резанул палочкой. Корень отступил, но силки уже начали распутываться и Джеймсу ничего не осталось, кроме как снова зажечь огонь, чтобы их отпугнуть. Влезть на изгородь он теперь не мог.

– На счет три, Сохатый! – Сириус выхватил палочку и просунул руку между прутьями. – Я возьму их на себя, а ты – лезь!

– Если не успеем, идите одни! – выкрикнул Джеймс, отпугивая все новые и новые корни, выпутывающиеся из «стены». Его рука слегка ходила ходуном, он задыхался, и его улыбка была похожа на оскал. – Я выберусь… а если нет… слышь, Бродяга, меня сожрет цветок! – он хохотнул.

– Раз! – рявкнул Блэк и на кончике его палочки загорелся огонь, осветив его собственное, злое лицо и перепуганное лицо Роксаны рядом. Она тоже достала палочку. Снейп тем временем неторопливо поднялся из снега и отряхнулся. – Два…

– ТРИ! – Джеймс оборвал заклинание и рывком обернулся, крепко обхватывая прутья решетки и вжимаясь в них всем телом. Силки тут же обвили его плечи, руки, ноги и пояс, но Джеймс держался крепко. Сириус и Роксана рубили и жгли жадные корни, но силы были неравны, а Снейп не спешил им помочь и демонстративно стоял в стороне.

– Скорее! – крикнул Сириус и рубанул по корням так, что Джеймсу удалось немного освободиться и влезть на высокий забор. И чем выше он взбирался, тем проще было остальным справляться с силками. Он уже почти добрался до пиков, когда один из корней сдернул с него красную охотничью шапку. Этого Поттер простить не смог, вцепился в шапку насмерть и точно лишился бы руки, если бы Снейп вдруг не выстрелил по силкам точным заклятием. Обрубленный корешок выпустил шапку, Джеймс выхватил её, проворно влез на изгородь и уже даже перелез через неё, но тут корни предприняли последнюю, отчаянную попытку достать свою жертву и бросились к нему скопом, словно рука самого Абраксаса Малфоя с жадно растопыренными пальцами. Джеймс в ужасе шарахнулся назад, выпустив прутья, и под дружный вскрик друзей обрушился в сугроб, подняв облако снежной пыли.

Повисла секундная пауза.

Все еще задыхаясь и навзничь лежа на спине, Джеймс поднял голову и машинально поправил шапку, но, как ни странно, едва все жертвы оказались на территории поместья, корни тут же отступили. Теперь они всего лишь разочарованно шевелились по ту сторону изгороди, угрожающе пищали и шипели, но пролезть сквозь забор не пытались.

– Добро пожаловать в поместье Малфоев! – пробормотала Роксана, и сунула руки в карманы толстовки. Все недружно кивнули, глядя, как черные, влажные побеги сладострастно сплетаются и извиваются во мраке. повисла неловкая пауза, а затем….

– Чертовы сорняки! – вдруг громко выпалил Джеймс и снизу– вверх воткнул в воздух средний палец. – Отсосите!

Он переглянулся с перепуганными друзьями, отрывисто засмеялся и откинулся в снег, издав облегченное «Фух!»

Тайный ход в поместье располагался со стороны фасада, в стене, поросшей плющом, таким крепким и толстым, что по нему можно было бы с легкостью взобраться на верхние этажи. Если бы плющ не опутывал злоумышленника ветками на высоте трех метров и не прижимал к стене. С этой стороны дом закрывал от леса большой тенистый парк и небольшой прямоугольный пруд с кувшинками. В теплое время суток по парку гуляли павлины и оглашали территорию капризными вскриками. А в пруду плавали черные лебеди…

Лебедь хлопает крыльями, орошая воздух брызгами и приподнимается из воды. Плавно опускается обратно и поворачивает красивую голову, провожая взглядом бегущую восьмилетнюю девочку. Девочка бежит через парк в сторону лабиринта из живой изгороди, надеясь там спрятаться от старшего брата. Он сам затерялся где-то среди деревьев, но его зов: «Роксана! Роксана!» разносится по всей территории…

– А мне интересно… – зубы Снейпа все еще цокотели, что было особенно хорошо, когда идешь вместе под одной мантией. Роксана вздрогнула и отбросила некстати нахлынувшие воспоминания. Теперь нет ни павлинов, ни лебедей, ни той маленькой девочки. Все покрыто толстым слоем снега и льда. Всюду темно. – Почему нельзя было трансгрессировать прямо к изгороди? Прямо к изгороди, а не черт знает, куда! Как можно было так…

– Заткнись уже, истеричка! – не выдержал Джеймс. – Вон, смотри, ты мой след пропустил!

Снейп зыркнул на него, но все же махнул палочкой и след замело снегом.

Они крались по заваленной снегом территории поместья, спрятавшись под мантией-невидимкой. Снейп подчищал следы, которые они оставляли в глубоком снегу и вот уже минут семь нудил о том, что они все чуть не померли.

– Потому что ближе, чем на километр к изгороди трансгрессировать нельзя, это уже ненаносимая территория поместья, просто на ней не вырубили лес, – прошептала Роксана. – Все для того, чтобы незваный гость так или иначе столкнулся с силками, прежде чем подберется к изгороди.

– А парадный вход? – не унимался Снейп. – Мы могли бы трансгрессировать прямо к воротам, а уже оттуда пробраться…

– Ну проберись, если у тебя есть неделя! – огрызнулась Роксана, начиная закипать. – Перед воротами лабиринт из живой изгороди, в нем сам черт не разберется. Побродил бы в нем пару дней, может придумал бы еще пару способов, как мне влезть в мой дом! – рыкнула Роксана и провалилась в сугроб, но Сириус вовремя подхватил её под локоть.

– А гостей вы тоже заставляете неделя блуждать по лабиринту? – заинтересовался Джеймс.

– Отец убирает лабиринт, когда приезжают гости, – буркнула Роксана. – Он говорит, это древняя магия, вроде как в дом к Малфоям никому не войти без приглашения и бла-бла-бла. Но на самом деле я думаю, он просто боится, что на него нападут, когда он будет сидеть в своем кабинете в пижаме.

– Вот было бы зрелище, – едва слышно отозвался Сириус.

Роксана вздохнула и бросила короткий вороватый взгляд на дом, надвигающийся на них из сумрака. Раньше он не казался ей таким огромным. Она почему-то здорово нервничала. То ли дело было в разыгравшемся воображении, то ли еще в чем, но с самой первой минуты на родной земле, у неё возникло стойкое ощущение, что что-то не так. Что – она не могла понять. На первый взгляд дом выглядел, как обычно – такой же холодный, мрачный и крайне неприветливый. Но что-то в нем все же изменилось. И чем ближе они подходили, тем сильнее становилось это чувство и тем быстрее билось сердце, разнося по венам тревожное, смутное чувство. Если прислушаться, то за каждым ударом можно было расслышать отчетливое «Беги!», «Беги!», «Беги!». Роксана встряхнула головой. Глупости. Она просто себя накручивает. Слишком много неприятных воспоминаний, к тому же последнее не успело толком стереться. Ничего не случится. С ней трое взрослых парней, один из которых – Сириус. А рядом с Сириусом она не испугалась бы и самого Волан-де-Морта.

Они добрались до стены, почти полностью скрытой от глаз высоким кустарником, и в его тени наконец смогли снять с себя мантию. Теперь оставалось разыскать тот участок, за которым скрывался потайной ход. Но не успел Джеймс спрятать мантию, а Роксана дотронуться до стены, как наверху распахнулось окно. Взломщики все как один вжались в стену и затаили дыхание, но наружу никто не высунулся и не принялся осыпать их проклятиями. В темноте показались две тоненькие ручки, встряхнули пару раз какое-то полотенце, а затем исчезли и окно снова захлопнулось.

– Эльф! – выдохнула Роксана, когда все с облегчением перевели дух. – Уже убирает дом. Значит, все уже спят. Мы вовремя, – она быстро стащила перчатки, все еще следя за окном на втором этаже. – Теперь подождите немного. Мне нужно найти нужный кирпич, – она помешкала и снова обернулась к ним. – Но все-таки обойдите пока территорию, посмотрите, не горит ли свет в других комнатах. Только держитесь поближе к стене! Сириус… ты останься.

Сириус слегка удивился, что она при всех назвала его по имени (такое бывало крайне редко и, как правило, их в эти моменты никто не слышал), но, естественно, остался, а Джеймс и Снейп отправились в обход под мантией-невидимкой.