Дни волка

Так что, промурыжившись почти месяц без работы, я кинул объявление и через сутки уже подписывал контракт с глубоководной базой "Ахтынсу".

Так в мою жизнь пришла контрразведка.

От случая к случаю, от возможности к возможности, заботливая старушка Судьба, где пинками, а где ласковыми руками, направляла меня в самое пекло.

После "Ахтынсу" была "Ирида", с ее непревзойденной начальницей Лаврой Иртензи и дочуркой - оторвой, которая долго меня... Использовала по прямому назначению.

Следом - "Фаркурениа" - на которой, в штате глубоководной базы, ошивался очень известный человек - талантливый рассказчик, изумительный механик и химик от всех Звезд, чей тюремный срок - 42 пожизненных! Именно он, выбил для моей "Ханны Хельги Хо" новенькие манипуляторы, с обратной связью, помог их установить, настроить и обучил применению, подняв "ХХХ" на недосягаемый уровень, среди субмарин нашего острова.

"Пичалько" довольно потирал ручки - вложения, сделанные в меня, уже окупились, к моему 20-ти летию.

А в 21 год, пришлось на год подписывать контракт с "Дженерал Океаник" и мотаться по всем океанам, попутно проходя курс молодого бойца и зарабатывая первое офицерское звание.

Считаю, что мне очень даже повезло - никому из моих кураторов не пришло в голову прогнать кровь на совпадения, иначе, как пить дать - вернули бы в семью!

А так - дорасти до майора, за тринадцать лет - очень даже и не плохо, без протекции и, работая без эсктрима, если не считать по три-четыре погружения в сутки, на разные глубины.

Решение Совета Безопасности Жизнедеятельности Человечества (СБЖЧ), запретить пилотируемые погружения, кроме развлекательных, всеми островитянами было принято в штыки, и положено под сукно - всеми руководителями баз - легко принимать решения, не зная броду.

Увы, именно из-за этого решения, меня впервые и ткнули мордой, заодно и спихнув вниз по званию.

Подвел меня язык.

С тех пор - "молчи да дыш - будет барыш" - стало золотым правилом ведения дел.

Попутно, контрразведка всунула меня в лабораторию "Нэшвуд Платоникс", где я и ошивался почти четыре года, на пинках своего научного руководителя - защитил диплом и издал пару книжек - при помощи его сестры, зачитывавшейся моей писаниной. Ну и как "вишенка на тортике", издал книгу сказок для детей, которой и сейчас, горжусь, больше всех своих творений.

При воспоминании о вишенке, вернулся в реальность - минуло почти девять часов, а рисунок созвездий изменился так глобально, что стало совсем не хорошо.

Весь мой опыт истребителя вопил, что систему "Золушки" мы уже покинули.

Ну, не могут звезды, так стремительно сняться со своих насестов и метнуться вверх и влево!

Не могут!

А значит, пришло время делать выбор...

Либо я терпеливо дожидаюсь помощи, растягивая свои запасы по максимуму, либо... Не дожидаюсь и всё заканчивается прямо сейчас.

"А монетку не подкинуть!" - Усмехнулся я и решил ждать.

Вспоминать больше ничего не хотелось.

Загадывать да раскладывать вероятности - тем более.

Жизнь отучила, настучав по рукам, голове и зубам.

Сделав еще глоток воды - отрубился в яркий и цветной сон, с погонями и стрельбой.

Проснулся от того, что капсула стояла вверх тормашками и какая-то личность, вскрывала ее не с той стороны!

Судя по данным - атмосфера за стенкой была вполне кислородная и сила тяжести -0,98 от земной.

Пришлось громко рыкнуть, отгоняя идиота и активировав многочисленные приборы - переворачиваться и выбираться самостоятельно.

Пока радостно орудовал ожившим оборудованием, мельком глянул на часы - проспал я двенадцать часов.

– Оба - на, вот это перца, фортулата приперла!
– Поприветствовал меня странный коротышка, с ирокезом на голове. Кожистым ирокезом - вместо волос. И два отстоящих пальца, на девяти палой руке! И глаза - один быстрый, бегающий и второй - пугающий безжизненной синевой.

– Твоя фортулата, лучше бы жратву приносила!
– Раздался голос за моей спиной и мне пришлось сильно задрать голову, чтобы увидеть говорящего.

Учитывая, что до потолка в этом помещении было метров сорок, парящее там существо к человеческому виду отношения не имело, от слова "абсолютно"!

Больше всего оно напоминало летучего муравья.

"Впрочем, спустится ниже - рассмотрю лучше!" - Успокоил я самого себя и почесал затылок шлема.

Плюнул и снял шлем.

Скривился и напялил шлем обратно - вонища стояла - хоть звезды мой!

– Фыпар, это что - "нормальный"?!
– Пал с небес муравей и замер напротив меня, складывая крылья.
– Нормальный хомо?! Может быть еще и сапиенс?!

– Достаточно будет и эректуса!
– Фыпар деловито протянул мне свою руку.
– Ты меня понимаешь? Говорить можешь?

– Понимаю. Могу.
– Ответил я и снова чертыхнулся - шлем придется снимать - внешнего динамика в нем не предусмотрено, вот ведь засада - то!

Откашлявшись, вежливо поздоровался с очумительной парочкой существ, оживленно болтающих на дикой смеси английского, немецкого и русских языков.

– Хомо! А ты - Сапиенс?
– Поинтересовался муравей, внимательно обходя вокруг меня.
– Или?

– Вообще-то - сапиенс. Только экзотикус.
– Увы, мое знание латыни, заканчивалось, совершенно стремительными темпами.

Как и терпение.

– Круто.
– Фыпар зевнул, обнажая два ряда мелких и острых зубов, почему то слабо светящихся.
– Может, мы и домой попадем... Как думаешь, Тарлетта?

– Размечтался.
– Фыркнула Тарлетта.
– Сперва надо в рубку попасть. Координаты ввести. Систему - прозвонить.

– Систему- то, чего звонить?
– Фыпар пожал плечами.
– Каждые трое суток, звоним.

– Положено!
– Отрезала Тарлетта.
– Или думаешь, правила писаны, чтобы их нарушать?!

– Свет с тобой, любимая моя!
– Замахал рукой коротышка.
– Хватит, уже раз нарушили!

– Вот то-то и оно...
– В голосе Тарлетты прозвучала такая боль, что терпение тут же, мухой, вернулось назад.

– Год какой?
– Внезапно обратился ко мне Фыпар и пригладил свой ирокез, который вдруг, не с того, не с сего, принялся наливаться кровью и вставать дыбом.