Дни волка
Шрифт:
– Свободен, лейтенант.
– Скомандовал Матвеев, отбрасывая ручку.
– Через месяц, буду ходатайствовать, чтобы "звездочки" вернули. А пока - не обессудь, сам виноват!..."
А через девять дней мы получили сигнал из системы "Рашпиля"...
Шорохи леса, чистый воздух, тянущая боль в обожженной руке, плотный полог еловых ветвей над головой, баул, удобно смявшийся по форме головы - чего еще надо?
Правильно - пожрать!
Саморазогревающиеся пакеты, фляжка с водой и все. Всего делов - то, потянуть и повернуть, получив на выходе горячее блюдо.
На первое у меня был бигос,
Сыто икнув, смял упаковку и убрал ее в баул - мусорить на природе не приучен. А на островах, за такое поведение, можно было и зубов лишиться!
После сытного обеда, навалилась дремота, и плавное течение мыслей перешло в другую плоскость.
От меня, офицера, ко мне - мальчишке.
Вроде и вспомнить, много чего, можно...
А присмотришься - и вспоминать - то нечего.
Побег мой, из дома, был скучен и прост - отправился в школу, а оказался на островах.
Директриса, взявшая за моду дергать учеников на всяческие олимпиады и прочие шоу, выдрессировала учителей настолько, что моё заявление, что Катерина Максимовна направила меня на олимпиаду, даже никто не проверил!
Вот и нарисовалось у меня пара часиков, которые и были моей форой.
Как выяснилось, форой у меня было не пара часиков - весь день!
Директриса, со своего поста слетела серебристой рыбкой - постарался дед.
В отместку, по словам Ольги, нашу семейку песочили все психологи, до которых дотянулись руки отдела образования.
"Собачья свалка", вышла знатная!
Искали даже на дне реки, будто я мог пойти и утопиться!
Блин, они бы еще меня на школьном чердаке, поискали - вдруг я повесился!
Правда, переодевался я, действительно, на чердаке и аккуратно повесил форму на плечики, сказывалось вбитое родителями, воспитание.
Ничего, острова быстро превратили меня в шалопая и выдергу!
Сунувшая свой нос в мой шалаш, кошка, с мявом вылетела и шмякнулась в заросли ежевики - не надо меня пугать! Я ведь, от страха и пукнуть могу!
Судя по кисточкам и бакенбардам, обидел я рысь...
С одной стороны, стало очень стыдно... А с другой - нефиг лезть, когда человек тащится!
Шорох приближающегося флаера, словно волшебный сигнал, прогнал всю мою замечательную сонливость.
Петр Ильич, уже избавившийся от своего комбеза и восседающий за рулем в обычном камуфляже, потерял толику импозантности, зато приобрел - значимость. На плечах его, выделялись погоны полковника и петлицы 4-го, отдельного, полка горных егерей "Росомаха".
"Эти" слов на ветер не бросают...
Забросив баул в кузов и устроившись рядом, приготовился к долгой поездке.
– Слышь, майор...
– Полковник Вагнер вывел флаер на дорогу и замер, обдумывая что-то свое.
– Если я, тебя, высажу на окраине... Нормально, будет?
– При допросе, один ляд все всплывет...
– Скривился я, понимая, что ждет меня ментосканер и многочасовая беседа. А то и многодневная.
– Сам понимаешь...
– Не верить никому...
– Полковник зло ощерился.
– Вот не люблю я вашего брата! Гады, вы...
– А варианты - есть?
– Примирительно вздохнул я.
– Если есть - озвучь! Я рад буду! Тут и так - война.
Вместо примирения, получилось оправдание.
Полковник, хлопнул меня по плечу.
– Вы не одни, кто хлев выгребает, разведка. А, по обидам союзников...
– Ильич почесал сломанное ухо.
– Есть им на что обижаться. Поверь, есть. Сам, не раз натыкался... Вот, например, ты знаешь, сколько стоит истребитель "Игла"?
– Два миллиона, триста восемь тысяч.
– Мгновенно ответил я.
– Дудки!
– Рассмеялся Вагнер.
– Это для Нас - два ляма. А, для союзных - три восемьсот. А к нему - еще и ракетки, надо прикупить. Да мастеровых, обучить, да пилотов - натаскать! А еще - запчасти! Вот и воют, союзники. Пойми, майор... Святых нет. А война - самая лучшая кормушка. Не удивлюсь, что она до сих пор длится, только из-за своей выгодности.
Я пожал плечами. Прадед, очень часто говорил: "Ищи кому выгодно!"
А он - далеко не дурак!
Полковник, принимая мое молчание, за повод продолжить беседу, сперва сбросил скорость, а чуть погодя и вовсе, съехал на заросшую кустарником обочину и остановился.
– Был у нас в части, прапорщик. Ухмаждаков, Ибергали Тауледович. Достать - продать - купить - Мастер! На складе порядок - комар лазейку не найдет. Пил - дико. До "белочки", пил. В прошлом году, навестил меня. За два месяца - ни грамма - ни пригубил! Спрашиваю: "Чего, тогда, на складе пьешь?" А он - "не пью. Заливаю".
Сделав себе в голове заметочку, задумчиво начал гонять ТВ по крови, уже рассчитывая, как бы мне к этому Ибергали, подобраться.
Флаер дважды качнуло и повело.
– Майор! Охренел!
– Вывел меня из задумчивости вопль Вагнера.
– Чего творишь, зараза!
Вернувшись из раздумий, огляделся. "Охренел" и "Зараза", это еще было очень мягко сказано.
"Троле, девонька - идеалистка! Пусть тебе икнется!"
Флаер стоял посреди дороги, идеально ровной и чистой, в радиусе десятка метров, словно некто, прошелся шлифовальным кругом.
Это явно не Ф-7!
Это уже тянуло, как минимум, на О-3!
А оно мне - не надо!
Наша градация псивозможностей, это словно попытка запутать врага - излишней информацией.
Вроде бы, Ф-7, это - круто!
Ан нет. Ф-7 это уровень водителя профессионала, умеющего водить в придачу ко всему, еще и самолет. Ф-43 Гермеши - уровень летчика - испытателя, космонавта. Вообще, Все согласные буквы, не взирая на цифровые индексы, это лишь... Несколько выше среднего. В моей семье, ниже индекса "Т", детей не было. Благодаря воспитанию, обучению, опыту, к тридцати годам, все члены нашей семьи получали Гласные буквы - это уже уровень, приближенный к гению. У Ольги, например, И-17. Прадед - Е - 4. С буковкой "А", из трехсот миллиардов разумных, существует всего трое. И о десятке мне рассказала Троле, пока мы путешествовали по "Вишенке". И держаться от "А", надо как можно дальше. Во избежании...