Дни волка
Шрифт:
Похлопав себя по карманам, облегченно вздохнул - сломался телефон.
– Ну и ...
– Телефон полетел из машины в реку, удачно разминувшись с флаером справа, и проскочив, мимо ограждения.
– Хм. Впечатлил.
– Призналась девушка, прибавляя газу.
– И, не только меня!
Флер справа, чей владелец, пылая праведным гневом, попытался нас догнать, сделав рывок - повис на "хвосте" мигая фарами и сигналя.
Женя, закусив губу, перебросила флаер в правый ряд, затем еще и еще - и при съезде с моста ушла вправо, на объезд, под мост.
Проехав под мостом, она вывернула
Мое сиденье, повинуясь нажатию на кнопку, приняло горизонтальное положение и меня "придавили".
До квартиры Жени мы добирались больше трех часов, то останавливаясь в укромных местечках, которых сероглазка знала, наверное, не меньше сотни.
Заехали мы и пообедать, в небольшой придорожный ресторанчик, хозяин которого, высокий и худой грузин, седой, но не потерявший чувства юмора, устроил нас в отдельном кабинете, украшенном очень даже фривольными рисунками, на стенах.
– Слушай...
– Поинтересовался я, когда Евгения Андреевна, в очередной раз, вывернула из очередного укромного уголка и с сожалением голодной кошки, вздохнула.
– А почему, автопилот не включить?!
Отповедь, услышанная мной, потрясла до глубины души: не я один страдал от заговора всяческих автоматизированных агрегатов, призванных доставить меня из точки А, в точку Б, в автоматическом режиме!
Отсмеявшись, попросился за джойстики управления - захотелось посмотреть на этот город, с высоты птичьего полета.
Джойстики Женя не передала, в верхний эшелон уходить не стала - просто не было его - город оказался всего на поллимона жителей и открывать трех-, четырех-, ярусное движение, власти города не спешили, надеясь на вековечное "Авось".
Вместо всего этого, сероглазка проскочила длинную набережную, украшенную аляповатыми скульптурами и выскочила за город, забираясь в горы, все выше и выше.
Смотровая площадка, огороженная лишь смешным пластиковым барьером, мне по колено и без единого следа упорядоченного хозяйствования властей города, выходила точно над городом.
Усевшись на курносый капот флаера, всматривался в город, весь в серой пелене, словно накрытый грязным стеклом.
В квартиру Женьки, мы приехали по самому пеклу.
Завалились дружно в душ, сделали набег на кухню - замотанные в полотенца и в спальне, рухнули спать, уставшие и довольные друг другом.
Проснулся я от стука капель по жестяному подоконнику, размеренному и действующему на нервы не хуже пытки водой.
Осторожно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить прижавшуюся ко мне Женю, отправился искать источник звука.
Дневное пекло и духота, притянули - таки в город грозу, смывшую все следы пыли, размазав ее по тротуарам и машинам, ровным слоем.
Открыв окно, недолго думая, оторвал жестянку - на большее мозгов не хватило, признаюсь.
– Тортик...
– Мурлыкнула мне в плечо девушка, когда я вернулся в постель.
– Сладенький...
– Млин. Вот, прилипло же!
– Ругнулся я в сердцах, признавая собственное бессилие, перед собственным прозвищем.
– Хуже натуры...
В наказание, прижал девушку к себе покрепче и вдохнул запах ее волос.
Сероглазка
тяжело вздохнула, попыталась вывернуться. Поняв, что не получается - закинула на меня ногу и сама прижалась всем своим горчим телом.Утром меня разбудил тихий плач.
Женька, отвернувшись лицом к стене, кусала подушку и ревела.
От неожиданности, на душе стало совсем гадко.
Положив ей руку на плечо, попытался развернуть к себе, обнять, утешить.
Извернувшись, как кошка, Женька спрятала лицо у меня на плече и разревелась, уже в голос.
Вначале я лежал и гладил ее по голове, нес какую-то чушь, успокаивая.
А потом, слова как то стали не нужны...
Снова и снова, Женька, словно пыталась раствориться во мне, прогоняя нечто, о чем хотела забыть, прогнать из памяти и собственной жизни.
В жизни я не испытывал ничего, даже близко напоминающего...
Словно два сумасшедших, мы засыпали и просыпались, откидывали одеяло и подушки, мешающие нам, и снова стаскивали их на кровать - засыпая, крепко прижимаясь, друг к другу.
Время, этот самый злой волшебник, то растягивался, бесконечной лентой, то сжимался, становясь точкой, в которой билось два сердца.
– Женька! Женька! Стерва небитая!
– В спальню влетела блондинистая девица, вырвав нас из цепких объятий полудремы.
– Я скорую вызвала, не... Вот Ты... Я... А она...
Женька, испуганной птицей попыталась ретироваться с кровати, но запуталась в простыне и проехалась коленом совсем не там, где ему бы проехаться...
Через минуту, хохотали все трое.
А еще через минуту, стало совсем не смешно - приехала "скорая".
Хотя...
С другой стороны - скорая ведь могла приехать раньше, чем подружка Женьки...
Оплатив ложный вызов, и клятвенно пообещав, что больше так делать не будем, мы, все трое, собрались на кухоньке.
В холодильнике Евгении Андреевны - для нормального мужчины - еды не нашлось. Пришлось заказывать, из ближайшего ресторана.
К моему везению, кофе у сероглазки был. И очень даже хороший.
– ...Вчера вечером, дура крашеная, забыла телефон на работе!
– Призналась честно, блондинистая Ирина, делая аккуратный глоток свежесваренного, кофе.
– С утра, выяснилось - телефон, за ночь сел, а зарядка - дома. Так и моталась, идиотка... Поставила на зарядку - вызвали на операцию. Привезли очередного... чина запойного... Пока симптомы сняли - глянь, а уже и вечер. Телефон включаю, а там твое сообщение. Ну, я и рванула - на звонки ты не отвечала, так что я, из аэропорта, сразу к тебе скорую и вызвала!
Женька, посверкивая глазами, прижалась ко мне.
– Приезжаю - хорошо, знаю, где ты ключ держишь. Ору-ору - тишина в ответ! Думала - не успела... А ты... Подруга, называется... Неужто на телефон нельзя было ответить!
– Занята я была...
– Огрызнулась Женька.
– Вижу, уже...
– Ирина облегченно рассмеялась.
– Все хорошо, что хорошо... Только, ты так больше не делай, подруга... А то я не посмотрю, что ты, такая хорошая... Возьму ремень...
– Есть уже кому, ремень взять...
– Обреченно вздохнула Женя, понимая, что если она мне не расскажет всего - за ремень я точно возьмусь.