До особого распоряжения

– На роль вождя?
– усмехнулся Махмуд-бек.

– Пока, - откровенно сказал чужеземец и подчеркнул: - Мы надеемся только на вас. Будем иметь дело

только с вами. Мы должны быть в курсе событий. Вот для начала: - Чужеземец вытащил из свертка пачку

денег.
– До встречи... Назначьте место.

– Чайханщик скажет.

Чужеземец вышел, на ходу проверяя сверток.

Посетителям чайханы не понравилось, что этот человек так тщательно проверял свой сверток... Не

было случая, чтобы в этой чайхане пропала какая-нибудь вещь.

Махмуд-бек массировал ноги и сам невольно усмехался: какие нежности. Что значит быть на свободе.

Даже в уютной, теплой каморке чайханщика у него затекли ноги... А была ведь камера! Был каменный

мешок, где лечь можно только согнувшись.

На рассвете, когда улицы города просыпались от первых несмелых шагов прохожих, Махмуд-бек

пришел в чайхану. Хозяин ловко колол щепки. Он поднялся, вытер ладони полой халата, поздоровался с

Махмуд-беком и завел его в свою каморку. Потом вышел, осмотрелся. На улице было тихо, только рядом,

на фруктовом базаре, слышалось ржание лошадей, хриплые голоса беспокойных продавцов. Скоро эти

люди придут в чайхану, чтобы на рассвете отогнать сон, подкрепить силы первой, самой вкусной пиалой

чаю.

Хозяин устроил Махмуд-бека в каморке. Когда вскипел самовар, он принес ему чайник, разломил

свежую, еще горячую лепешку и коротко сказал:

– Отдыхайте.

151

Махмуд-бек в эти томительные часы думал о предстоящей встрече. Гость из соседней страны, увидев

его таким больным, слабым, может изменить свое решение. Им, конечно, нужны здоровые решительные

люди, которые не моргнув швырнут в огонь переворота сотни своих соотечественников.

Им, конечно, нужна верхушка, а не один Махмуд-бек, верхушка эмиграции, способная в считанные

часы вооружить людей и двинуть их на правительственные учреждения. Эта самая верхушка должна

подготовить народ, разжечь ненависть к правительству страны, приютившей эмигрантов.

Сделать это легко. У простых людей еще не счесть бед, забот. Во всех бедах надо обвинить

правительство, которое совершенно не заботится о судьбе братьев-мусульман. Убедительные,

построенные на конкретных примерах, речи проповедников сыграют свою роль. Лучше всего с такими

речами выступают духовники, бывшие кази - судьи, умеющие доказать, убедить.

Итак, к перевороту надо готовить проверенных людей. Потом уже к ним примкнут и другие...

Эту программу и свое согласие на участие в подготовке переворота Махмуд-бек должен высказать

чужеземцу.

Разговор получился короче, чем предполагал Махмуд-бек. Ему полностью доверяли. Гость был готов к

тому, что в каморке чайханщика он не увидит богатыря. Рекомендация вождя племени сыграла свою

роль. Только в случае отказа Махмуд-бека чужеземцы будут искать других руководителей эмиграции.

Пожалуй, эти другие уже были у них на примете.

Встреча состоялась. Махмуд-бек смотрел на пачку денег. . Сколько их, этих пачек, плотных,

чистеньких, любовно подготовленных, прошло через его руки. Из какого британского банка,

расположенного в соседней стране, поступили и эти крупные хрустящие ассигнации?

Для «затравки» он должен швырнуть эти деньги будущим вожакам переворота и при этом пообещать

крупные должности в новом правительстве. Надо, чтобы в этот «кабинет» вошли самые опасные для

народа люди. Махмуд-бек еще не готов к их подбору, к «формированию» правительства.

А срок отпущен незначительный. Чужеземцы, разумеется, располагают информацией о видных

деятелях туркестанской эмиграции. Ошибка Махмуд-бека в подборе «кабинета» будет сразу же

замечена.

До позднего вечера, до того момента, пока усталый чайханщик не вошел в каморку, Махмуд-бек

перебирал в памяти оставшихся духовников, курбаши, богачей.

– Все спокойно, Махмуд-бек...
– сказал чайханщик.

Он еле держался на ногах, этот уже пожилой человек. Махмуд-бек протянул пять ассигнаций,

новеньких, гладеньких, еще не побывавших в руках торговцев. Чайханщик отрицательно помотал

головой:

– Так много! Я не собираюсь строить новую чайхану, Махмуд-бек...

– Купи новую посуду. И... помогай голодным. Как сможешь.

– Я это делаю, Махмуд-бек. Не часто. Но делаю...
– вздохнул чайханщик.

– Знаю...
– сказал Махмуд-бек.

Шамсутдин принес новость рано утром. По его сияющему лицу Махмуд-бек понял, что Шамсутдин

собирается его чем-то удивить.

– Братья Асимовы?

Шамсутдин перестал сверкать глазами и огорченно вздохнул:

– Пока нет. .

Махмуд-бек равнодушно зевнул, давая понять, что его больше ничто не интересует. Тогда Шамсутдин

заторопился:

– Оттуда же, из той страны, из того же города, прибыл Карим Мухамед Салим. Прибыл с караваном, с

людьми крупного бухарского купца. Отец успел увезти за границу и ценности, и вещи.

– Карим Мухамед? Оттуда же?

– Да...
– радостно подтвердил Шамсутдин.
– Откуда и эти гости...

Это не могло быть случайностью... Чужеземцы подсовывают еще одного из будущих вождей. Карим

Мухамед богат. Его отца хорошо знают старики. Карим довольно видная фигура. Подходящая для нового

правительства.

– Шамсутдин, я должен увидеть купца.

– Он остановился в караван-сарае. Это у ворот.

– Я должен увидеть его здесь, у себя. И немедленно.

Карим Мухамед Салим первый заговорил о судьбе туркестанских эмигрантов. Он не стал долго

прятаться за туманными, вежливыми фразами. Он был из тех людей, кто очень спешит, не умеет

выжидать. Поэтому и пришел сразу же, после первого приглашения.

– Как живут наши люди!
– горячо говорил гость.
– Как?! Я бывал во всех странах Востока. Я видел

измученные лица, слышал стоны. Здесь...
– Толстые красные пальцы поползли по животу, отыскивая