До особого распоряжения

трудно будет кого-то из парней перетащить на свою сторону.

– А если...
– Аннакули посмотрел на спящего проводника.
– А если...

Старик помолчал, потом спокойно произнес:

– Можно! Это можно сделать. Но тогда вы должны уйти из моего дома.

Аннакули не ответил. Он долго не мог заснуть. Что-то нужно предпринимать. Но прежде необходимо

уйти из этого дома...

Аннакули встречал на улицах города красноармейцев. По их смуглым лицам он узнавал, откуда эти

парни в полевых гимнастерках. Не было секретом, что некоторые воинские части раньше

дислоцировались на территории советских республик Средней Азии.

Однажды Аннакули столкнулся с красноармейским патрулем. Он невольно остановился. Потом

торопливо нагнулся, сделал вид, что завязывает шнурок на ботинке. Кажется, он испугался этих парней.

Да. Испугался. Надо признаться себе. Никаких, как видно, встреч у него не получится. Он не сможет не то

что заговорить с ними, даже поздороваться.

Мысль об обыкновенном убийстве теперь не давала ему покоя.

Его проводник сумеет ловко всадить нож в спину любому из красноармейцев. Это убийство,

несомненно, припишут местному населению. Потом еще одно убийство. Потом третье...

Тогда Аннакули будет что доложить капитану Дейнцу о событиях, происшедших в большом городе.

Проводник, как знает Аннакули, должен беспрекословно выполнять его приказания. Не только следить за

ним, но и работать. Пусть поработает. .

Аннакули после долгих мытарств наконец осел на квартире, хозяин которой очень ему подходил. Он

начал швыряться деньгами, обещал хозяину спокойную жизнь в соседней стране. Тот разглаживал свою

бороду, соглашался, что нужно бороться с Советами. Бороться, кто как умеет. .

– А мы еще сильны!
– бодрился Аннакули.

– Сильны...
– соглашался хозяин.

К главному разговору Аннакули еще не приступал... Ждал удобного момента, прощупывал

осторожными вопросами. Наконец хозяин не выдержал и угрюмо спросил:

– Зачем приехал-то?

Аннакули попытался улыбнуться. Как ни странно, прямой вопрос застал его врасплох.

– Надо... Присмотреться.

– Присмотреться... Ты что, невесту выбираешь? Шляетесь тут, болтаете о борьбе. Что вот ты можешь

сделать?..
– Хозяин распалялся. Пальцы задрожали. Он спрятал руки, сложил их на коленях.

Аннакули смотрел на диковатые, безумные глаза, окруженные морщинами, в которых застряли

соринки, пыль. Этот человек давно не мылся, он забыл о спокойном сне, о хорошей, свежей пище. Ему

надоело размачивать в безвкусном чае сухие корки. Много лет муфтий Садретдин-хан обещал райскую

жизнь. Просил потерпеть, переждать... Еще год, еще два... А вся жизнь уже позади. Теперь хочется

отдохнуть, хочется посидеть за пловом, спокойно, за разговором со своими сверстниками попить чаю... А

145

потом в тишине остаться наедине с аллахом, отблагодарить его молитвой за добрый день, попросить

еще такой же завтра.

Но вот появляется новый человек от того же муфтия. И надо вести с ним осторожные разговоры о

силе, о возможностях правоверных мусульман. Какая сила? Какие возможности? Все попрятались по

норам, высовывают морду, чтобы глотнуть немного воздуха. Даже не успевают оглянуться, какое над

ними небо, вышло ли сегодня солнце. В норах сыро, грязно, голодно.

– Зачем приехал?
– наступал хозяин.

Его борода растрепалась. Неприятен этот сумасшедший тип. Но Аннакули Курбансаидов не может

больше сидеть сложа руки. Надо что-то делать и уходить отсюда куда глаза глядят.

Он так и сказал: надо что-то делать...

– А что делать-то?
– крикнул хозяин дома.

Пора открываться. Не стоит откладывать окончательный разговор. Если и этот псих выгонит его из

дому, есть еще две явки.

– Что?
– переспросил Аннакули и шепотом, выделяя каждый слог, ответил: - У-би-вать!

Реакция была неожиданной. Старик отодвинулся от гостя, спокойно разгладил бороду и сказал:

– Это другое дело. Это надо делать... Убивать их надо.
– Он кивнул в сторону двери, будто там стояли

люди в форме Красной Армии.
– Каждый убитый - большой шум в городе, в стране...
– рассудительно

заключил хозяин.

Аннакули удивило, что мысль, о которой он и заикнуться боялся, копошится в этой еще не

окончательно затуманенной голове. Мало сказать копошится. Она, наверное, не дает ему покоя. Вон как

преобразился человек.

– Но мои руки, - сказал он, вытянув сухие ладони, - они ослабли... Они раньше были другими.

– Убивать будет он...
– объяснил Аннакули, кивнув в сторону проводника.
– Он умеет.

Проводник спал. Или притворялся, что спит. Но это теперь не имело значения. К тому же он плохо

понимает узбекский.

– А что делать мне?
– спросил хозяин дома.

– Подскажите, разведайте, где, когда бывают красноармейцы... В одиночку, по два человека.

Хозяин вздохнул.

– Они служат. . В одиночку?
– он усмехнулся.

– Командиры, - подсказал Аннакули.
– Это еще лучше.

– Да, это лучше...
– согласился хозяин.

Хозяин дома торжествовал. Он не спешил выкладывать новость.

– Сейчас, сейчас...
– таинственно подмигивая, говорил он.
– Сейчас, как люди, сядем и поговорим.
– Он

расстелил дастархан, поставил чайник, пиалы, скромную закуску. - Ну, сынок, садись. Есть дело.

Хорошее дело...

Этот человек оказался хитрым и довольно опытным. Дело было исключительно интересным.

Два дня назад в пригороде вспыхнул пожар. Сухие мазанки горели яростно и торопливо. Огонь, будто

хотел в считанные секунды уничтожить дома. Местные пожарные ничего не могли сделать. Они