До особого распоряжения

– Фарида! Сейчас я вызову официанта. Он принесет самый вкусный обед «Тадж-Махала». И мы будем

праздновать. Ты не против?

Она улыбнулась:

– Нет, Аскарали-ака. Это очень хорошо! А то вы сидите днем и ночью. Сидите, говорите.

– Мы будем вместе говорить. Совсем о другом. И выпьем! Выпьем за праздник! За нового человека,

который скоро родится в этом городе.

Фарида, смутившись, опустила голову.

– Я пока там побуду, Аскарали-ака...
– тихо попросила она.

– Конечно. А я вызову официанта.

Она торопливо ушла в соседнюю комнату. Наклонившись к Махмуд-беку, Аскарали тихо произнес:

189

– Выпьем за нового человека! Понимаешь, Махмуд-бек. Ведь на нашей улице праздник... Самый

большой праздник! На фронте полагалось сто граммов водки. Их ты получишь по праву. И я... После

боя...

– А перед боем?
– улыбнулся Махмуд-бек.

– Бой почти кончился. Наш, - серьезно сказал Аскарали.
– Почти...

– Что-нибудь еще?
– спросил Махмуд-бек.

– Об этом - завтра! А сегодня - праздник... И ни слова о делах!..

Он подошел к двери и нажал кнопку, над которой был нарисован силуэт человека с подносом.

Разбор поездки Махмуд-бека завершился.

– Хорошо, если бы Джанибек сделал вылазку на нашу территорию. Это стало бы его концом... Но если

даже он и не решится, то провалы агентов, которых он пересылает, будут его провалом... - сказал

Аскарали.

– Как поступил Адхам?
– вспомнил Махмуд-бек.

Аскарали пожал плечами:

– Хотелось бы верить твоим предположениям. Но... подождем немного. А теперь?

– Я слушаю...
– невольно поднялся Махмуд-бек.

Аскарали вновь выглядел усталым, озабоченным. Это был совершенно другой человек, не похожий на

вчерашнего.

– Слушай...
– сказал Аскарали спокойно, рассудительно.
– Слушай, мой дорогой Махмуд-бек. Война

кончилась. Ты имеешь полное право уехать сегодня или завтра. Врач советует лечиться в Италии. Но у

нас ведь не хуже курорты. Хотя бы даже из-за Фариды нельзя пускаться в такой дальний путь.

– Из-за Фариды?
– весело переспросил Махмуд-бек.

– Из-за нее тоже...

– А еще?

– Подвились первые эмигранты из Европы. Те, кто сотрудничал с немцами. Конечно, Туркестанский

комитет будет продолжать действовать. Эмигранты много о нем знают. Знают о ближайших планах.

– Мне надо с эмигрантами встретиться?

– Они сами будут искать возможности встретиться с тобой.

– Может, переехать на квартиру?

– Нет, - решительно сказал Аскарали. - Здесь хорошая прислуга. На вызовы «Тадж-Махала»

моментально откликаются лучшие врачи. Живи здесь. Дня через два ты будешь выходить. Я сделаю все,

чтобы о тебе узнали в эмигрантских кругах.

– Хорошо, Аскарали.

– А Фариду успокой. Вы действительно скоро, очень скоро вернетесь на Родину.
– Аскарали поднял

ладонь: - И все! И теперь никакие твои уговоры и доводы не подействуют. В Центре принято

окончательное решение.

Они замолчали.

– Ты давно пробовал писать стихи?
– неожиданно спросил Аскарали.

– Бывало...
– сознался Махмуд-бек.
– Но не записывал.

– Ты еще...

– Не надо, Аскарали... - понял друга Махмуд-бек. - Сам знаешь, что над стихами надо работать

каждый день. Теперь вряд ли что получится. Давно я ушел от литературы. Очень давно. Кажется, прошла

жизнь.

– Жизнь...
– согласился Аскарали и машинально пригладил свои редкие белые волосы.

Они встретились в знойный день в небольшом ресторанчике.

– Здесь делают хороший кофе...
– сказал Аскарали.
– А я так тебя и не приучил.

– Да. Равнодушен. А вот зеленый чай сейчас бы... И...
– мечтательно произнес Махмуд-бек.

– Горячую самаркандскую лепешку. И виноград...
– подсказал Аскарали.

– Не дразни...

– Скоро сядешь в какой-нибудь чайхане.

– А ты?
– серьезно спросил Махмуд-бек.

– И я... Куда я денусь. Ты знаешь, сколько мне лет?

– Не задумывался, - сознался Махмуд-бек.

– И не надо...

В ресторанчике было прохладно и тихо. Официант в мягких остроносых туфлях двигался неспешно,

появляясь неожиданно и всегда вовремя.

– Я больше в «Тадж-Махал» не зайду, - перешел к делу Аскарали. - Так лучше. К тебе уже

присматриваются. Живи, как подобает усталому и больному человеку.

Махмуд-бек отпил глоток черного густого кофе. Невольно вспомнился караван-сарай, первая встреча

с «преуспевающим купцом», с человеком, который направлял работу Махмуд-бека, приходил на помощь,

был всегда рядом.

– Ты оказался прав: Адхам явился с повинной. Он выложил всю информацию, которой ты его снабдил.

Хороший, честный парень...
– Помолчав, Аскарали продолжил: - И главное, кроме некоторых эмигрантов

190

с тобой будет искать встречи Баймирза Хаит, важная фигура в Туркестанском комитете, бывший

эсэсовец.

– Он здесь?

– Пока нет. Пока собирается... Надо узнать об их планах. А потом - домой. Сразу же! Не ожидая

приказа.

Они допили кофе.

– Ну, что же, простимся...
– вдруг сказал Аскарали.

– Как?
– не понял Махмуд-бек.

– Я уезжаю. До встречи на родной земле.

– Как же?

– Уезжаю. Надо. Я должен успеть довести одно дело до конца. За тебя я теперь спокоен.
– Он положил

перед Махмуд-беком книгу: - Это тебе... «Бустон» Саади. Одна из редчайших рукописей. Посмотри на

работу каллиграфов.

– Такой подарок...
– смутился Махмуд-бек.

– Бери, бери. Читай. У тебя скоро будет на это время.

Махмуд-бек не мог, да и не имел права, спрашивать: куда торопится Аскарали, какие дела и где его