До особого распоряжения

Неприятный холодок пополз по спине. Махмуд-бек еще ни разу серьезно не задумывался над

причиной болезни. Что с ногой? В который раз уже боль дает о себе знать так резко? Неужели гангрена?

– Японец все сделает. .
– продолжал слишком откровенно и грубо успокаивать Акбар.
– Только лежать

долго надо.

Лежать... Махмуд-бек качнул головой. Тогда он останется лежать в горах навсегда. Через несколько

дней братья Асимовы вернутся в Гульташ. Расправиться с больным человеком они смогут в считанные

минуты.

Лежать Махмуд-бек не имеет права. Надо немедленно возвращаться вниз, в город. Надо уточнить

расположение банды Джанибека и возвращаться. Любым путем. А сейчас так хотелось самому

послушать радио.

– Может, сюда позвать японца?
– предложил хозяин.

– Нет. . Мы пойдем к нему. Так надо!
– твердо сказал Махмуд-бек.

Этот японец ничем не отличался от своего земляка, хозяина харчевни в поселке Ага-хана. Такой же

юркий, худенький, с подобострастными поклонами, человечек. Он поблескивал стеклышками очков, за

которыми щурились близорукие глаза. Наверное, очки надо было давно заменить. Дешевенькая

металлическая оправа потерлась.

184

И одежда, и убранство комнаты свидетельствовали о бедности человека, которого судьба занесла

далеко от родной земли.

Японец не удивился приходу неожиданных гостей. Он ничему не удивлялся. То нервное потрясение, о

котором говорил Акбар, уже прошло. Вероятно, в день окончания войны его человек с новым заданием

перешел границу

Взглянув на правую ногу Махмуд-бека, японец понял причину появления этих людей. Он отвел

больного в маленькую комнатку, уложил на ветхий топчан и стал стягивать сапог.

– Сейчас, - на местном диалекте прошептал японец.

Он словно рассматривал сапог, хотел примериться, как легче снять его, и вдруг ловко и резко рванул.

Удивительная сила была в этих тонких, цепких пальцах. Махмуд-бек невольно ойкнул.

– Сейчас, - опять прошептал японец.

Он ощупывал красную, вздутую ногу, так же ловко примериваясь сжать в самом больном месте, чтобы

понять причину этой боли.

– Сейчас...

Махмуд-бек сжал зубы. Он приготовился выслушать самое страшное заключение. По лицу, по глазам

японца ничего не поймешь. Японец кивнул Акбару и вышел с ним в другую комнату. Они шептались

минуты три. Только после этого Акбар стремительно, не скрывая радости, метнулся к своему гостю:

– Все будет хорошо. Японец будет лечить.

– Сколько?
– спросил Махмуд-бек.

– День-два... не больше. Но просит вернуться в большой город. Там нужно лечить. По-настоящему.

– Японец может включить радио?

– Я поговорю с ним.

Минут тридцать японец массировал ногу, втирал пахучую желтоватую мазь. Потом принес тряпку, от

которой шел пар. Прижал тряпку к ноге, подержал, словно испытывая терпение Махмуд-бека.

– Сейчас...

Закончив не очень сложную процедуру, он втащил небольшой приемник, батарею. Подключил ее к

приемнику. Все делал молча, спокойно, не обращая внимания на больного, не интересуясь его

самочувствием.

Приемник стоял рядом с топчаном. Махмуд-бек имел возможность крутить шкалу настройки.

Старенький, облезлый ящик. Но в него вмонтирована мощная аппаратура. Мигал зеленый огонек.

Двигалась шкала, раздался треск, обрывки заунывных песен, непонятной музыки, чужие слова... Все это

неслось в тесную комнатку через горы, через сотни километров. А японец, взглянув на Махмуд-бека,

только сказал:

– Сейчас...

Он ушел и не появлялся до полночи.

Махмуд-бек нашел советскую радиостанцию. Через треск и шум послышался знакомый миллионам

людей голос диктора. Передавали строгие строки акта о безоговорочной капитуляции немецко-

фашистских вооруженных сил.

Вошел японец. Прислушался к русским словам и показал на ногу.

– Сейчас...

Он выключил приемник: берег батарею. Ничего нового радио в ближайшее время не сообщит.

Японец оказался опытным знахарем. И чувствовалось, что он спешил отделаться от своего

неожиданного пациента.

Махмуд-бек понял: японцу не хотелось, чтобы он встречался с людьми Джанибека-кази, которые

скоро появятся в Гульташе. Именно в это время кто-нибудь приезжает на базар.

От денег японец отказался. Он приложил руку к сердцу и поклонился. Потом поправил очки и сказал:

– Сейчас...

Японец вернулся с небольшой баночкой желтоватой мази, показав на больную ногу, произнес:

– Надо...

Это было второе слово, которое услышал Махмуд-бек от японца. Все наставления и советы тот

передал Акбару. И основной совет: немедленно покинуть Гульташ, добраться до большого города. Лучше

это сделать самолетом.

– Возможно?
– спросил Махмуд-бек у хозяина.

– Да... Нужны деньги и... карточка Ага-хана.

– Узнайте, когда будет самолет.

– Будет завтра, - ответил Акбар.

– Завтра я не смогу.

– А нога. Вдруг. . Японец предупреждал.

– Мне нужно увидеть людей Джанибека, - откровенно сказал Махмуд-бек.
– Очень нужно. К нему я уже

не попаду.

– Смотря кто придет, - пожал плечами хозяин.
– Из иных слова не выжмешь.

– Все равно надо подождать. Адхам с проводником пусть уйдут завтра.

Прощание с Адхамом было коротким.

185

– Будь осторожен, - сказал Махмуд-бек.

– Вы не пойдете, господин?
– спросил Адхам.

– Нет. . Я болен.

– Вы не хотите встречаться с Джанибеком?
– Адхам вызывающе смотрел на Махмуд-бека.

И в который раз Махмуд-бек не без тревоги подумал о дальнейшей судьбе юноши. Что с ним будет в

становище Джанибека? Кто предупредит Адхама об опасности?

– Присядь, Адхам, - предложил Махмуд-бек.
– Присядь и послушай...
– Махмуд-бек улыбнулся, по-