До особого распоряжения

совсем в другой обстановке?

Ясно, что это капитан Дейнц решил прислать сюда Аннакули. Немец догадывается, что его агент

потолчется у ворот воинской части и ничего путного не сделает, а нужно, чтобы советские солдаты

приходили к нему, Аннакули Курбансаидову, приходили бы, как к земляку, и все рассказывали. Нужно

скомпрометировать этих солдат и затем заставить их бежать с оружием из своей армии.

Ох, как много можно сделать! Вначале найти только одного. Есть же такой боец, чьи родственники,

пускай дальние, бежали за границу. Конечно, есть...

– Что ты там будешь делать?

Аннакули пожал плечами. Муфтий фыркнул. Нет, без него, Садретдин-хана, немцу не обойтись. Он

хлопнул в ладоши, и сразу же открылась дверь, заглянул слуга.

– Ты спишь, сын мой, - укоризненно сказал муфтий, - у нас большой гость. Он устал и голоден. До сих

пор нет даже чаю.

121

– Сейчас, господин...

Пока слуга подавал чай, муфтий говорил. Горячо, торопливо, словно боялся, что родившиеся мысли

ускользнут.

– У кого-нибудь из солдат, наверное, есть родственники. Тебе помогут найти однофамильцев.

– Кто?!
– чуть не вскрикнул Аннакули.

– Мои люди...
– тихо произнес муфтий.
– Я дам тебе адреса, сын мой.

С неожиданной для его фигуры прытью Аннакули привскочил, потянулся к руке муфтия и поцеловал.

Но пиалу с чаем все-таки задел, опрокинул и смущенно ойкнул.

– Ничего, сын мой. Не обращай внимания. Сегодня отдохнешь, а завтра с утра будем говорить.

Важное дело надо было как следует обдумать, все взвесить.

Немцы вспомнили-таки о муфтии Садретдин-хане, и они не должны в нем разочароваться...

Не успел уехать Аннакули Курбансаидов, а в Северный городок к муфтию прибыл новый гость -

Тухлы, сын Джунаид-хана. Хорошим бы воином мог стать Тухлы. Крепкие руки у молодого человека и

ненависти к врагам ислама достаточно. Ненависть откровенная, жгучая в словах, в главах, в поступках.

Этого гостя муфтий встретил с почтением. Он любили восхищался подвигами Джунаида, отца Тухлы.

За чаем, за сытным обедом муфтий расспрашивал гостя о жизни, о делах его сверстников, сетовал,

что молодежи приходится расти на чужой земле.

Вроде бы незначительные вопросы, вздохи, причитания муфтия были своеобразным вступлением к

большому разговору. Тухлы, соблюдая правила приличия, тоже хорошо играл свою роль. Ему тоже

некуда спешить. Каким бы серьезным не было дело - оно подождет.

Наконец по-прежнему сохраняя невозмутимое спокойствие, муфтий спросил:

– С чем пожаловал, сын мой?

– Меня прислал Дейнц...

Муфтий ничем не выдал своего удивления. По одной дорожке пришли Аннакули Курбансаидов и сын

басмача Джунаид-хана. От одного человека явились.

– Что хочет немец?
– спросил муфтий.

– Немец хочет, чтобы мы, сильные и здоровые, не сидели сложа руки. Идет большая война, и нам

следует действовать.

– Что он предлагает, этот Дейнц?

– Создать небольшую группу...
– Помолчав, Тухлы, с трудом скрывая гордость, добавил: - Во главе со

мной.

– Похвально, похвально. Ты видный джигит.
– Муфтий умел вовремя сказать нужные слова.

– Группа переправится в Туркмению. Там на большой реке есть город, железнодорожная станция.

– Да-да...
– Муфтий погладил бородку, закрутил слегка вверх.
– Да. Это похвально...

Он хорошо знает туркменский город. Путь на Ташкент. Путь на Каспий.

– И мост, и станция?
– спросил муфтий.

– Так считает Дейнц. Это будет чувствительным ударом по врагу. Прервется сообщение... Очень

важный мост.

Тухлы нахватался у немца ученых слов. Рассуждает как воин. Но зачем эти слова муфтию. Он сразу

понял цель и значение диверсии. Милый мальчик, только ты навряд ли вернешься живым. Правда,

погибнуть за дело отцов - святая обязанность.

– Когда?
– спросил муфтий.

– Нужно людей подобрать.

Ясно, что без него, без муфтия, они этого не могут решить.

– Подберет Махмуд-бек. Я, к сожалению...
– муфтий развел руками, окинул взглядом тесную комнату,

давая понять, что он отсюда не может выйти.

– Но этот уважаемый человек в зиндане!
– воскликнул Тухлы.

– Он подберет. .
– твердо произнес муфтий.
– Он все сделает. Тебе надо встретиться с Шамсутдином. Я

сообщу...

Тухлы с изумлением смотрел на спокойное лицо Садретдин-хана. Вот каков этот старик! Его люди

даже в тюрьме, в цепях продолжают действовать. Ясно, почему немцы верят муфтию.

– Нам нужны люди на той стороне, на советской...
– продолжал Тухлы.

Садретдин-хан знает, что Джунаид был жесток не только с врагами, но и с друзьями. За малейшее

неповиновение наказывал. Так и растерял курбаши друзей и родных.

– Люди будут, - сказал муфтий.
– Они вас встретят, укроют.

– Спасибо, отец.
– Тухлы поклонился и, замерев, посмотрел на муфтия.

– У тебя еще есть вопросы?

– Да... Перед уходом за границу я должен укрыться где-то с людьми. Нужно надежное место. Дейнц

дает инструктора.

Муфтий молчал. Он мучительно думал, стоит ли откровенно ввязываться в борьбу. Можно ведь

предложить Тухлы какое-нибудь становище в пустыне. Неожиданно для себя муфтий сказал:

– Приезжайте сюда. Здесь есть караван-сарай, а учиться можно в горах.

Все-таки хотелось посмотреть на молодцов, снова почувствовать запах пота, дыма, крови.

122

После этих встреч, взбудораживших спокойную жизнь муфтия Садретдин-хана, и появился в тихом

городке «черный дервиш» в барсовой шкуре.

Несколько дней дервиш пытал хозяина караван-сарая. Не слишком наблюдательный толстяк с трудом