Добрая фея, прекрасный рыцарь (сборник)

Ну да… По хроникам Силестий был страшен, как смертный грех, а Ставий, наоборот, так красив, что… Про него и дракона до сих пор ходят скабрезные шуточки…. Кстати, это была драконица.

– Ты не одна пойдёшь, - успокоил меня папочка, обретя, наконец, дар речи. – Айлинсфиль, конечно, отправится с тобой.

Мы с телохранителем переглянулись.

Кажется, ему идея тоже не понравилась.

– И Слейрс тоже поедет с вами! – припечатал папочка.

– Что-о-о!

– Вот и разберёмся с престолонаследованием, - пробормотал Веригий, резко перестав мне нравиться.

***

– Что-о-о?!

– Сынок, это же шанс обойти эту сучку, - успокаивал бешено бегающего по кабинету братишку папочка. Так и хотелось махнуть ручкой и, мерзко хихикая, заявить: «Я всё слышу!». – Ты сможешь стать наследником!

– Сражаться с драконом! С ней?! Ни за что! – орал братишка, тоже не слишком обращая на меня внимания.

– Слейрс, - стонал папочка, - ну подумай: ты убьёшь дракона, станешь принцем…

– А если он убьёт меня?!

– А вдруг это драконица? – выдала я, начиная таки мерзко хихикать – точнее, биться в истерике.

Брат позеленел.

– Да не похож..., - пробормотал Веригий.

– Всё! – рявкнул отец – очень мы его достали, кажется. – У нас нет денег на откуп – значит, вы отправляетесь к дракону сегодня же! Оба! А теперь - вон пошли!

– А болонку дадите? – вдруг ожил мой телохранитель.

Я увела его из отцовского кабинета раньше, чем отец опомнился.

Нам долго еще вслед кричали – и про болонку, и про сундуки с золотом, и про девственниц… сто две штуки.

***

Солнце давно зашло, когда мы, наконец, смогли отправиться в путь. Долго собирался братишка. Долго собирался Ай… Ай… Ай, в общем. Мне осточертело ждать их у ворот в обществе трёх лошадей и одного конюха. Холодно, темно – ну и конечно взгляды, вечные взгляды. Аристократы, чернь – никто, ровным счётом никто не верил в успех нашего путешествия. Шептались, хихикали, глазели…

Когда на небо выкатилась луна, а народ вокруг устал и отправился спать, явились, наконец, мои спутники. Брат сверкал новыми, модными в этом сезоне доспехами и то и дело косился на блестящий, только что не светящийся в темноте меч. А телохранитель тащил болонку. Белого, пушистенького, толстенького щенка с голубым бантиком. Ай ещё рта не раскрыл, я уже поняла, чем он занимался. Пока брат доспехи в нашей – довольно-таки нищей, даже на мой взгляд – оружейной искал, доблестный телохранитель выбирал собачек. Беленьких, пушистеньких, неуклюже-толстеньких и тявкающих. А потом голубую ленточку, мою, кстати, прилаживал.

Бред. Кто-то ещё сомневается, что в этой чёртовой долине дракон нас сожрёт (вместе с собачкой) и не подавится?

К полуночи мы всё-таки выехали. Выглянул папочка, помахал вслед платочком. Всплакнул, может. Право, не понимаю, абсолютно не понимаю, зачем он сына-то своего любимого к дракону отправил? Куда проще – послал наследницу, ту сожрали, дракон ещё налёта два устроит, поймёт, что поживиться нечем и улетит. А братик радостно займёт опустевшее место у трона.

Так какого чёрта он сейчас со мной тащится?

***

Щенок спал, тихо попискивая во сне, уютно устроившись в седле вместе с телохранителем. Айлинсфиль придерживал его, но скачка собаку, похоже, не волновала. Только раза два просыпался, принимался вылизывать руки юноши – и тут же засыпал снова. Айлинсфиль даже имя этому пушистому комочку придумал. Вольф – грозное, красивое. Вольфик, пока не подрастёт. И бантик на нём смотрится уморительно. Почему принцессе не нравится?

Илия с братом ехали молча. Каждый, вроде о своём думал, но друг к другу не приближался – Айлинсфиль всегда был в центре. И если требовалось заговорить – к нему обращались. О привале, например, когда заря забрезжила. Принцесса не хотела ночевать в лесу, на земле, а Слейрс полагал, что пока они трактир найдут, если найдут, времени пройдёт много, а у них путь неблизкий.

Айлинсфиль терпел болтовню обоих, пока они не перешли на крик. Потом просто съехал с тропы – высочества даже не заметили, следом поехали – и доказывали, доказывали… Даже когда телохранитель спешился, сгрузил их вещи, устроил спящую собачку, натаскал хворост, принялся разжигать огонь – они и тогда не умолкали. Впрочем, к этому моменту тема «беседы» успела раза три поменяться – высочества перешли на личности, со вкусом рассуждая о недостатках друг друга.

Айлинсфиль не обращал внимания, до тех пор, пока принцесса не сказала что-то уж совсем неприличное про мать Слейрса и её братик замахнулся сестричке врезать…

Ручей нашёлся на удивление близко от облюбованной Алинсфилем полянки. Неглубокий, правда, но Слейрсу хватило.

– Ты…ты, - заикаясь, старался выдавить принц, потрясённо глядя на телохранителя и вздрагивая от холода. – Как ты…

Айлинсфиль окунул его ещё разок – для верности.

А потом принялся объяснять:

– Илию не тронь, девочек бить не хорошо…

– Да она…, - вякнул было принц

– Кричи, что хочешь… как она, - хмыкнул Айлинсфиль. – Если тебе, твоё высочество, это нравится. Но бить – нельзя.

И ещё раз макнул.

Он хорошо вроде бы понял правила, Слейрс. И, кажется, сообразил также, кто эти правила сейчас устанавливает. Потому как молчал всю дорогу до костра – дрожал только и пытался рукавом утереться.

Не очень-то получалось.

***

Просыпаться в лесу – удовольствие похлеще, чем в этом же лесу засыпать. У меня ломило всё тело, ужасно слезились глаза, и холодно было… так холодно…

Вот нужен папе этот дракон, пусть за ним и идёт, а? Почему я, а? Ну почему всегда я?!

Впрочем, плохо было не только мне. Слейрс, кажется, тоже не привык к ночёвкам в лесу. Физиономия у него, по крайней мере, напоминала мою: алые глазки, вспухшие веки и непередаваемо хмурая рожа.

Приплелись мы с ним к костру, как два мертвяка, устроились с трудом… сидим, думаем. О жизни. Туманные промозглые утра очень мыслям о жизни способствуют, не замечали?

И явно выпадающая из этой идиллии довольная физиономия моего телохранителя, сюсюкающегося с собачкой.

Честное слово, так бы и удавила гада!

И что интересно: братишка, похоже, думал так же.

Неужели у нас всё-таки есть что-то общее?

***

Дорога в долину Беарка лежала через Тёмный лес. Он же колдовской, он же проклятый, он же ведьмачий. В общем, что только не придумает чернь, чтобы объяснить собственное невежество!

Впрочем, так благородные думали. Аристократы.

Айлинсфиль же ещё во дворце семь раз сверялся с картой, пытаясь найти окружной путь. Путь-то он нашёл, но успеть к дракону вовремя таким образом оказывалось совершенно невозможно.