Добро пожаловать в Детройт

— Вы уверенны? — кажется, Лара впервые видит Хизео действительно обеспокоенным.

— Да. Теперь я в этом точно уверен. Они, — Юрис кивком головы указывает на темный экран. — Точно знали, на кого работают. Ростовенко прямо заявил, что нужно брать пример с Советов, а Союз – единственные, кто постоянно конфликтует с «IAS» на почве их политики всестороннего контроля. В добавок, Эванс напрямую указывает на дела Сиртаки пятнадцатилетней давности, а там только одно приметное пятно, и кто стоял за стороной обвинения известно, в узких кругах, конечно.

— Откуда вам это известно? Почему вы уже сегодня утром изучали такое далекое прошлое Мэтью Сиртаки? — Хизео продолжает говорить обманчиво-спокойно, но Лара чувствует скрытую угрозу в его голосе, и видит, что это чувствует Юрис.

— Мой шеф подозревал, что именно «IAS» напал на клуб в тот вечер. Я пришел к Сиртаки по горячим следам, состоящим из десяти трупов, которые остались в пригороде Детройта, и похищенного корпоративного сотрудника. Наглая и грубая работа, которую никто и никогда бы не заметил... — Юрис вдруг осекается, усмехается, словно ему пришла в голову какая-то очень забавная мысль, и продолжает. — Руководил той, с позволения сказать, операцией тот же человек, что и нападением на клуб. Показать фото-видео или поверите на слово?

— Я вам верю, детектив. Пожалуйста, продолжайте, — Хизео чуть меняет позу, перенося центр тяжести обратно со ступней на бедра, всем весом усаживаясь на стол.

«Он совершенно точно собирался напасть на детектива, если бы тот дал ему недостаточно веское обоснование своей информированности. Что же такого сделал для семьи Хасаши этот Сиртаки, что Хизео так защищает его жизнь и интересы?» — Лара едва слышно выдыхает, понимая, что... Нет, она бы не бросилась защищать Юриса, она же не самоубийца! Но его смерть была бы для неё неприятной. И дело не в том, что она жила у него дома - в конце концов, не будь детектива, она бы смогла пользоваться его квартирой куда свободно. Он, кажется, только что стал её союзником. Настоящим, глубоко заинтересованным в том, чтобы разобраться, пусть не с Грэкхемом, но с его подельником. Таким, которому можно будет подставить спину, как минимум до того момента, пока эта история не будет завершена раз и навсегда. Таких людей Лара привыкла ценить.

— Джеймс... Имеет какие-то свои источники, которые позволили сделать ему такое предположение. Я о них не знаю, но доверяю ему. Нет ни единого повода не доверять. Мэтью Сиртаки получил предварительное одобрение о включении в программу защиты свидетелей именно благодаря его связям, а когда человека собираются включить в эту программу, то изучают всё, что с ним произошло, и, конечно, тот конфликт не прошел мимо внимания федералов. Так как Джеймс сейчас буквально курирует всю ситуацию, как ответственное лицо, он имеет допуск ко всем собранным данным по объекту защиты и передал утром то, что узнал мне. После фраз Ростовенко и Эванса всё сошлось и теперь мне, в общих чертах, понятно что произошло. Не понятно мне только одно, — Лара уже чувствует, как взгляд Юриса обращается к ней и догадывается, какой вопрос он задаст. — Каким образом мисс Волкер относится к записи, которую вы продемонстрировали?

Лара сталкивается взглядом с Хизео. Таким заинтересованным, выжидающим взглядом, словно ему самому очень интересно, что же наемница сейчас скажет. Как выкрутится. Благо, что у незаметно соскользнувшей в «ускоренное» состояние Лары есть время, чтобы придумать ответ.

«Черт японский! Чего ты хочешь сейчас добиться? Что проверить? На сколько искусно я вру? А буду ли я врать? В этом нет никакого смысла. Ну, мне придется сменить место жительства, что, конечно, немного обидно, но у меня есть деньги, чтобы даже снять что-то умеренно комфортное. Возможно, он останется недоволен тем, что я использовала его дом, как убежище, но, опять таки, его за язык никто не тянул, сам согласился. Из плюсов? Можно будет в открытую спланировать, как именно выловить этих ублюдков и отправить на тот свет. Ну, может кого-то и арестовать, но уж если сам Юрис очень хочет убить Смитсона, то вряд ли начнет играть в праведника и запрещать мне убийство Грэкхэма. И лицензироваться тоже вряд ли потащит в приказном варианте... Ну не сразу, так точно.»

— Джон Грэкхем убил моих родителей, когда я была маленькой, а я осталась жива лишь по случайности и всю свою жизнь прожила под чужими именами. Сделала карьеру военного, пошла на контракт к «Такэда» и нашла его, случайно. По иронии судьбы «Такэда» распределили меня к нему в отряд. Я попыталась отомстить ему, все спланировала, но наш общий работадатель ухитрился все испортить, и спас ему жизнь, чтобы вытрясти из него все накопленные им за время работы грязные секреты и грохнуть самостоятельно. И упустил его. Теперь Грэкхем знает, кому обязан вот этим красивым лицом, увел за собой свою банду такэдовских фанатиков и жаждет получить мою голову на блюде. Вроде бы ничего не упустила, — Лара разводит руками, даже с каким-то предвкушением ожидая реакции на её слова.

— Теперь понятно, — спустя пару мгновений отвечает Юрис, все с тем же задумчивым лицом, с каким только что озвучивал информацию Хасаши, и переводит взгляд обратно на управляющего «Экзидисом». — А какое место в этой истории занимаете вы?

Кажется, вопрос становится неожиданностью для Хизео. Он с некоторым недоумением смотрит на ожидающего детектива, хмыкает, и качает головой:

— Наблюдателя. Да, думаю, что моя роль сводится именно к этому, если, конечно, что-то не изменится особо сильно. И, конечно, я, от лица Мэтью Сиртаки предлагаю вам это место, — управляющий обводит рукой пространство вокруг себя, — как самое удобное для встреч и обеспечивающее конфиденциальность всех переговоров. Полную конфиденциальность. — Не иначе, как заметив ехидную усмешку Лары уточняет Хизео.

— Хорошее предложение, обязательно им воспользуюсь, — детектив встает, берет свой плащ, перекидывая его через локоть, поднимает стоявшую у дивана сумку. — Благодарю за предоставленную информацию. Если вдруг появится что-то еще, касательно кого-то из этой, — Юрис запинается на миг, словно проглатывая какой-то некультурный эпитет. — Группы, прошу сообщить мне вне зависимости от времени суток.

— Конечно, будем на связи, детектив, — согласно кивает ему Хизео и насмешливо прищуривается, глядя на заелозившую на диване Лару. — Вас проводить?

— Нет, я запомнил дорогу. Лара, — Юрис оборачивается на наемницу, кивает ей и выходит из ложи.

«Так. Погодите-ка. А я?» — Лара с непониманием смотрит вслед детективу и бросает короткий взгляд на японца.

— Думаю, что планы слегка изменились и на сегодня ты свободна, — уже не скрывая усмешки говорит ей Хизео. — Больные одной болезнью друг друга поймут.

«О чем он? О... Но, как он узнал? Может, заметил что-то в его лице, когда Смитсон появился в экране? А, к черту! Можно было бы написать, но лучше перехватить детектива, пока он еще не ушел. Решу все сразу.»

— Благодарю, — Лара, вскочив с дивана, коротко кланяется и быстрым шагом, почти бегом, выходит из кабинета.

Два шага по лестнице, прыжок, оперевшись ладонью на перила... Лара приземляется уже на втором этаже, не так тихо, как ей бы хотелось — твердые подошвы армейских ботинок для выполнения таких фокусов совсем не подходят — и, встретившись с чуть удивленным взглядом обернувшегося на звук детектива, выпрямляется. Убрав с лица белую прядь отпущенных после душа на всю возможную длину волос, Лара идет к стоящему мужчине, останавливаясь в полутора шагах от него.

— Что-то не так? — осторожно прерывает молчание Юрис.

— Ты не сказал: мне нужно дождаться тебя в квартире или я могу где-то оставить твой ключ?

Детектив хмурится, окидывает Лару взглядом, потом оглядывается, словно ища что-то или кого-то и снова смотрит на наемницу.

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем тебе оставлять где-то ключ от квартиры? — Лара чувствует в его голосе некое терпеливое ожидание, словно она сказала какую-то глупость и теперь от нее ждут объяснений сказанному и понимает, что... Не понимает ничего. Диалог строится как-то очень глупо, словно в нем отсутствует важный контекст. Но ведь этот контекст прозвучал буквально только что!