Добро пожаловать в Детройт

«А ну как сейчас опять включит свою отстраненно-наплевательскую манеру... Пусть я уже проиграла спор, но мне почему-то хочется сделать что-то дружеское, милое такое. В конце концов, среди своих принято вкладывать что-то в общий котел, а не только жрать из него!»

— Хорошо отношусь, — Юрис помедлил, прежде чем продолжить говорить: — Ладно. Запаркуйся там же, на моем месте, не мозоль тут глаза патрульным и подожди меня возле машины. Прогуляемся пешком до фермерского рынка, до него недалеко.

— Будет сделано, сэр! — Раттана шутливо козырнула. — Или надо «так точно»?

— Достаточно просто «да», — детектив улыбнулся, и кочевница, дождавшись, пока он выйдет из машины и закроет дверь, сдала назад, разворачиваясь на забитой парковке, чтобы выехать на дорогу между полицейским участком и небоскребом, где собиралась жить ближайшее время.

«Все-таки улыбка говорит очень много о человеке. Жаль только, что Юрис, видимо, редко улыбается так спокойно и открыто. От его кривой усмешки вечно чувствуешь себя не в своей тарелке...»

Припарковавшись на уже известном ей месте, Раттана заглушила двигатель и, сунув руку в карман, вытащила коммуникатор.

«Мешать папе работать — бесценно!» — написала она к фотографии с Юрисом, поставила те же хэштеги, что и к их общей фотке из клуба, потом, подумав, дописала #DetroitPolice

«Раз тебя уже все равно узнали на том фото, то что терять?»

Помедлив пару секунд, кочевница нажала «опубликовать» и зажмурилась. Потом, открыв один глаз, посмотрела, как начинают сыпаться первые уведомления о лайках и комментариях, открыла второй и довольно улыбнулась.

План менялся.

[1] House mouse – уничижительное слэнговое обозначение офицера, который не выходит на патрулирование.

16. Взгляд изнутри (Черновик)

Прошу прощения за то, что следующие главы пока непричесанны. Мой редактор немного не успевает за мной. В дальнейшем черновики будут перезалиты начисто, без каких-либо изменений по сюжету, только с косметическими правками.

Когда я вернулся из ванной комнаты, Лара уже завернулась в кокон из одеяла и опять уснула. Оно было и к лучшему: утром, когда адреналин переделки в клубе и алкоголь выветрились из головы, я почувствовал себя загнанным в ловушку в собственном доме. Особенно после того, как одна из гостий, среагировав на звук будильника, спросонья направила на меня пистолет. Хорошо, что оружие было не под ее руку — я видел, как палец наемницы скользнул по золоченому корпусу там, где, видимо, у привычного ей пистолета был предохранитель – было бы очень обидно расплескать мозги по собственной кухне, только-только почуяв след своего врага.

Не включая свет, я ходил по дому, тихо собираясь. Урчащий звук кофеварки был единственным, что серьезно нарушал тишину, но и тот проигрывал храпу Файдза. Крепкий черный кофе, с одним кусочком сахара, запитый стаканом чистой воды — мой личный утренний предрабочий ритуал, позволяющий окончательно настроится на правильный лад, выкинув из головы сонливость и напитавшись нужным количеством сосредоточенной злости.

То, что нужно, когда ежедневно видишь рожи, которые не хочешь видеть...

Гул кофеварки смолк. Взяв наполненный стакан, я, положив в него кусок сахара и облокотившись на стену, бездумно пялился в окно, мелкими глотками поглощая горько-ореховый, с землистым привкусом, напиток. В голове крутился, постепенно замедляясь, калейдоскоп вчерашних событий в клубе и у меня дома. Взгляд невольно скользнул сначала к дивану, где спал бунтарь, убийца и просто харизматичный музыкант, а потом – к кровати, на которой, спина к спине лежали два кокона. Из одного торчали кончики пальцев ноги, из второго – только темная макушка.

Профессиональный убийца и контрабандист. Наемник и кочевник. Две женщины, которым, очевидно, особо не где и не на что жить. А если начнут резко зарабатывать ‘’по специальности’’- то добавят еще ворох проблем в и без того непростые будни. Гораздо лучше будет держать их на виду, а еще лучше – использовать их навыки во благо. В конце концов, снайпер уже доказала свою полезность, а водителю задача всегда найдется. Отпускные мне, — вытащив коммуникатор я проверил личный счет. — Уже перевели. А раз Джеймс вызывает на работу, значит будут сверхурочные. Оплата жильем за работу двух специалистов – не плохой договор. Хотя с ними наверняка будет... Не просто.

Допив кофе и поставив кружку в посудомойку, я, залпом выпив стакан воды из фильтра, забрал со стола кобуру со своим револьвером, просунул в нее руки, на ходу поправляя ремни и крепя их к поясу. Открыв шкаф с одеждой, вытащил из внутреннего кармана повседневной крутки второй комплект ключей, выложив его на центр журнального стола и, обувшись, вышел, уже за дверьми накидывая плащ. Лифт, холл, знакомые морды охранников, промозглая слякоть улицы, ступеньки родного отделения полиции. Участок встретил меня привычным гомоном, криками недовольных людей, как ожидающих регистрации их заявления так и конвоируемых под стражей и... Какими-то слишком странными взглядами.

И какого черта?

Чем дальше я шел по первому этажу, тем больше людей обращало на меня внимание. Кто улыбался и подмигивал, словно я шел забирать какой-то приз, выигранный в лотерею. Кто-то смотрел с неприкрытым раздражением, иногда переходящим в неприязнь. Стоящая на пропускном посту офицер Палмер с, судя по форме, стажером из Академии, улыбнулась мне настолько широко, что я всерьез запереживал, как бы у коллеги не свело лицо.

— А вот и наша новая знаменитость, — мурлыкнула она, чуть наклонившись вперед и опершись на небольшую стойку локтями. Парень рядом издал какой-то кашляющий звук, но, встретившись со мной взглядом, предпочел тут же уставиться в пол. — Детектив Ливану, а что вы делаете сегодня вечером?

— Очевидно работаю, — хмуро ответил я офицеру. — Стейси, объясни, что происходит? Я что, получил внезапное повышение о котором знают все, кроме меня?

— Ты шутишь? Да дежурный уже устал отбиваться по телефону от журналистов, жаждущих добраться до, — она прочистила горло и хорошо поставленным голосом женщины, что когда-то мечтала петь на большой сцене, процитировала — «красавчика-детектива, в одиночку отбивавшегося от ужасной Советской мафии в самом дорогом клубе города». Иногда еще спрашивают про твоих компаньонок, ту розововолосую девицу и «классную задницу», шатенку, чьего лица не видно. Мне уже начинать ревновать?

Я несколько мгновений изучал лицо Стейси, глаза которой, вопреки игривому голосу и словам излучали искреннее беспокойство.

— Нет, думаю, что ревность будет лишней в наших прекрасных рабочих отношениях, — наконец осторожно отвечаю я и вижу, как чуть тускнеет её улыбка.

Прости, дорогая, но мой ответ всё еще тот же.

— Вот так, столько настоящих мужчин вокруг, а все женаты. То на какой-нибудь стерве, то на работе.

— Что, Линда нервы потрепала? — Я скосил глаза на стажера, что все так же изучал взглядом пол, делая вид, что ему вообще не интересен ни наш разговор, ни обтянутые форменными штанами бедра офицера.

— Вчера летела, как фурия...

— Не принимай близко к сердцу, Шарп в это раз действительно знатно накосячил.

Стейси лишь махнула рукой, и приглашающим жестом указала мне на сканер.

— Шеф ждет. Жаль, что тебя выдернули из отпуска, тебе он действительно нужен. Отдохнуть, стряхнуть с плеч рабочую рутину... Слышала, что парни из твоего отдела даже собирались устроить тебе какую-то вечеринку, правда теперь сомневаются, что потянут заданный тобой уровень. Как там хоть, в этом «Экзидисе»?