Дочь мэра
Шрифт:
— Яночка, вы меня извините. Вы мне очень понравились, и я вот такой наглый в вопросах завоевания. Мне уже Бодя все пояснил, так что еще раз прошу прощения. Каюсь, был неправ.
Смотрит на меня с легко смешинкой в глазах и растянутой ленивой улыбкой на губах. Какое уж тут «каюсь»? На лбу написано, что ему не стыдно.
— Да все хорошо, — тушуясь, опускаю взгляд. Но парень на меня все еще смотрит.
— Я Макс, кстати. Если вдруг он накосячит, я не стану, точно… — уже более низким голосом продолжает, а я нервно смеюсь. — Но вообще он парень хороший. Может даже получше меня будет, только я тебе
Уже смеется более открыто и встает.
— Ну я пошел, пока мне не оторвали мои тестикулы, — он говорит с таким серьезным выражением лица, что мне становится еще смешнее. Тестикулы? Ты откуда такие слова знаешь, мальчик?
Остаток дня проходит более-менее спокойно, если не принимать во внимание тот факт, что я по-прежнему вспоминаю Богдана, его губы, касания, и теряюсь, роняя все то, что было в руках. К нему больше не захожу, не могу себя собрать до кучи, чтобы решиться на такой шаг. Но ведь надо бы зайти?
Скашиваю взгляд на наручные часы, и с горечью понимаю, что осталось всего полчаса нахождения в больнице.
— Белова, ты Исаеву перевязки чего не сделала? — грозно звучит голос моей наставницы. Я напрягаюсь и с трудом выдыхаю.
— Так утром же дежурная медсестра должна была сделать… — в панике шепчу, понимая, что поздно, я облажалась.
Любовь Ивановна хмурится и смотрит на меня так, словно я человека убила.
— Яночка, я тебе сказала, что ИСАЕВ — ЭТО ТВОЯ ЗОНА ОТВЕТСТВЕННОСТИ. А теперь взяла все необходимое и пошла на перевязку. Быстро. В ритме вальса.
Сердце ухает вниз и не только потому, что я должна обработать раны. Скорее совсем не поэтому.
Понурив голову, я собираю все необходимое и иду в сторону палаты Богдана, прокручивая в голове, как мне теперь смотреть ему в глаза. Молча, Яна. Ты должна сделать это и не упасть в обморок. Хоть не дыши, но делай!
Но стоит мне толкнуть дверь, как заходить туда не хочется сильнее.
Вот, Яна, пожалуйста. Все как ты и думала. Налицо.
Что-то начинает безумно царапать грудину изнутри, а боль в этом месте заставляет разноситься горечь по всему телу. Особенно, когда женская рука с красным маникюром начинает гладить хмурое лицо Исаева, который синхронно с этим движением поворачивает голову в мою сторону. И скидывает руки платиновой блондинки с себя. А до этого почему не скинул? Или при мне хочется только?
— Ян… — говорит он, но я опускаю глаза в пол и холодно произношу:
— Я на перевязку. Через пять минут приду, и тогда посторонних тут быть не должно, — сталь в голосе пугает даже меня. А затем осматриваю присутствующих.
Девушка резко поворачивается и окидывает меня злобно-раздражённым взглядом. Я мысленно отмечаю, что она очень даже ничего, во вкусе Исаева, наверное, ведь таким парням явно нравятся вот такие девушки. «Дорого-богато» в ней кричит во всю глотку. Одета она тоже с иголочки.
— Посторонняя уже уходит, да, Жанна? — хмуро спрашивает Исаев, а девушка подскакивает и, складывая руки на груди, бросает на меня еще один уничижительный взгляд. Полный презрения.
— Потом поговорим, Бодя. Я завтра приду.
— Тебя тут никто не ждет.
И почему мне его ответ так нравится? Почему? Я не смотрю на Исаева, когда кладу
все баночки и бинты на тумбочку, не смотрю, когда очевидно вижу его движения на кровати и как он, пыхча, пытается встать. Не смотрю, даже когда вижу, что он пытливо заглядывает мне в лицо.Мои руки сосредоточено складывают бинты, откручивают баночки и так далее по списку.
— Ян, посмотри на меня…
Глава 10
Максу звонят, и он спешно выходит из палаты, а я кошусь в сторону выхода. Ну какого? Не дай бог ее пойдет искать, тогда уж очко на глобус натяну и скажу, что так и было. Бесит, аж руки трусятся. Внутри все под прессом скукоживается, а руки раздуваются от неконтролируемой злости.
А еще не могу не думать о том, что Яночку поцеловал. Нагло. Борзо. Но такой я от этого раздутый довольный перец, что словами не передать. Я горю, горю! Сейчас нахер всю больницу подожгу синим пламенем! Такая же она сладкая девочка, просто аааааааааа.
Эмоции скачут на лице, и я сам подпрыгиваю на ровном месте.
— Успокойся, это же Мекс, не тронет он твою Золушку, — Вал хрипло посмеивается, подозрительно меня осматривая.
Еще не хватало, чтобы он ее трогал! Съезжаю пальцами по груди в том месте, где чешется. Сука. Бесит это состояние беспомощности!
Сейчас бы встать и выйти отсюда, на свидание пригласить свою девочку, обозначить ориентиры, которые меня дезориентируют. Похер уже. Главное, что вставляет меня рядом с ней не по-детски.
— Попробовал бы тронуть. Пиздык котенку.
— Буйный ты какой-то, может тебе успокоительных подавать? — Клим пытается шутить, но я его взглядом к стене пригвождаю. Ибо нехер.
Когда мы о его девочке шутили, чуть без зубов не остались. Больше не шутим.
— После тебя выпью.
По чуток сходим в рабочее русло, узнаю, что группу наркош все-таки взяли в полном составе, даже тех, кто оставил мне прекрасный подарок в груди, нашли и сдавили как следует яйца. От дядьки я, конечно, это уже слышал, но парни с чувством и с толком вещают.
Интереснее выходит.
Я бы даже сказал, что с огоньком! Лыба растягивается сильнее, я уже погружаюсь в то, что мне знакомо и начинаю скучать по рабочим будням. Мне их не достает. Другие что? Может и рады в больничку слечь, лишь бы от работы отдохнуть, но не я.
— Молодцы, парни. Ну я тут пару дней и на кислород, — с завистью чешу, чуть ли не сгорбившись от разочарования.
С детства не люблю болеть.
— Какой пару дней? До конца месяца точно лежать еще, — док врывается со своими нравоучениями. Кривлюсь, слегка закатывая глаза.
— Док, ты нудный.
— Ты вообще соображаешь? У тебя пулевое, кровь переливали, легкое пробито, совсем, что ли?
Да-да, а еще мне нельзя быть пациентом моего Облачка, у нее ебучие принципы. И мне в принципе должно быть насрать, но я не хочу ломать.
Хочу красиво и нежно, чтобы сама…А еще на работу хочу, да хоть бы в зал, за пару дней уже чувствуется, как проседает мышца, хоть я понимаю, что это психика давит.
Не привык я валяться и ни черта не делать, вот и придумываю, что мышцы сдуваются. Херня. За пару дней нереально.