Дочь Обратной Стороны

– А чего ж вы там в вашем медвежьем углу жрёте? – удивилась Вита.

– Охотимся. Обмениваемся с соседними селениями на дары леса. Ещё скот разводим, правда зерно тоже приходится покупать, но…

– Всё-всё-всё, избавь меня от дальнейших подробностей, ковбой, - девушка торопливо замахала руками. – Не заставляй нас выслушивать программу «Приусадебный участок».

Сконфуженный, Корин замолчал. Его лицо покрылось румянцем, как натёртое кирпичом. Я вцепился пальцами в порядочно отросшую бороду:

– Если это окультуренное людьми поле, значит, где-то неподалёку должны находиться и эти самые люди. Фермеры там, землепашцы или кем бы они ни были. Скорее всего, за полем располагается одна из деревушек, снабжающая Город зерном.

– Значит, мы не останемся без крыши над головой? – мигом уловила суть моих рассуждений Вита. – И никаких тебе подлых и коварных ловушек, и сумасшедших заклятий.

– Типа того, - кивнул я. – Не думаю, что сердобольные крестьяне откажут в ночлеге бедным продрогшим путникам.

– Кем представимся?

– Дружной и сплочённой семьёй. Я - ваш дядя, а вы мои любимые племянники. Вылезли из самой дальней глухомани ради чудес Большого Города. Немножко сбились с пути, сами-то мы не местные… Ну, в общем, где-то так. Разберёмся.

Как впоследствии оказалось, не разобрались.

_________________________________________________________

Мы пошли вдоль заснеженного поля, в надежде найти ведущую к предполагаемой деревушке дорогу. Солнечные лучи становились всё холоднее, а наши тени, скользящие по искрящемуся снегу, всё длиннее. Поле было огромным, в несколько гектаров. Оно было очень удобно расположено, Спящий лес надёжно защищал зерно от восточных ветров. Мои острые глаза различали за кромкой поля небольшую рощицу, а за ней, как мне показалось, мелькали укрытые снегом крыши маленьких домов. Я втянул ноздрями холодный, пахнущий надвигающейся зимой воздух. Я почувствовал едва уловимый запах дыма. Мы на верном пути – это запах отапливаемых жилищ.

Вскорости мы набрели на едва заметную в покрове вездесущего снега дорогу, скорее даже дорожку, коей ширины хватало ровно настолько, чтобы смогла проехать запряжённая волами телега. Идти сразу стало намного легче. По крайней мере, ноги перестали проваливаться в снег по колено. Дорога вела к увиденной мною вдали рощице. Я вырвался в авангард, неся за плечами вещмешок и скрытый заклинанием невидимости меч. Совершено не обязательно, чтобы моё оружие видели посторонние глаза.

Корин, старательно избегая насмешливых глаз Виты, поравнялся со мной. Я оглянулся, увидел отсутствующее выражение на лице девочки и мысленно на всё плюнул. Ничего, скоро мои мучения окончатся. Совсем скоро.

Пока мы шли, Корин снова начал расспрашивать меня о превратностях моей нелёгкой профессии. Любознательного мальца интересовало абсолютно всё, от размера моих гонораров до особенностей запрещённых в Городе Погибших Королей заклинаний. Я охотно рассказывал ему почти всё, что знал сам, тактично опуская лишь самую секретную информацию. Однажды Корин спросил меня, поочерёдно краснея и заикаясь, не существуют ли, часом, школы, где обучают таких, как я, ремеслу Ходящего. Наивному мальчишке, видите ли, восхотелось стать Ходящим! Стоило задуматься над тем, какой плохой пример я подаю для подрастающей молодёжи.

Помнится, я ответил, что никаких таких специальных закрытых школ нет и в помине. Что Ходящим надо родиться. Либо у тебя есть этот дар, либо нет. Всё остальное приходит со временем и с опытом. Кажется, он мне не поверил.

Сейчас, когда мы шли по заснеженной тропке вдоль поля, ему захотелось узнать о принципе действия связующих Порталов. Вздохнув, я принялся рассказывать скучную и нудную лекцию, стараясь не упускать ничего из того, что мне было известно. Вита за нашими спинами громко и пренебрежительно фыркала. Можно было подумать, что за нами идёт не хрупкая девушка, а недовольный жизнью верблюд. Я не обращал на её заскоки никакого внимания. Корина же её выпады ранили, как осиные жала. Искренне жаль глупыша. Он совсем не понимает, что через считанные дни мы расстанемся с нашей спутницей, и они уж точно больше никогда друг дружку не увидят. Слишком велика пропасть между дочерью почти избранного Барона Союза Четырёх и нищим мальчишкой-сиротой.

Вблизи деревушка почти ничем не отличалась от сотен других, встреченных мною на Обратной Стороне. Даже Корин первым делом сказал, что у них на окраине тоже располагались амбары… Юноша не хотел показывать, но я видел, что он тоскует по дому. Мальчик прожил в Тёмном Уделе всю жизнь. Ему тяжело со мной. Но думается, он понимает, что останься он, и ему стало бы совсем невмоготу.

Заснеженная дорога вывела нас к восточной окраине деревушки. Ничего так себе селение, видно, что вполне зажиточное – сказывалась близость Города. Я насчитал около трёх десятков добротных домов. И это не считая сараев, амбаров, всяческих пристроек и прочих атрибутов тихой размеренной деревенской жизни.

Тёмный Удел представился мне серым, унылым местом, эта же деревня выглядела принаряженной снегом спящей гаванью. Вечер потихоньку склонялся над домишками и сараями, сумерки вбегали на расчищенные от снега узкие улочки, крепчающий мороз со скрипом и лихостью пьяного художника рисовал на окнах узоры. Я завистливо посмотрел на дымящиеся печные трубы. Чтобы я там не бубнил, мне нравилась глубинка. Но только когда она такая, как эта: чистота, порядок, снежок, аромат сгораемых дров. И чтобы никакой серости и унылости. Иногда так и подмывало купить себе домик где-нибудь в глухой деревушке поближе к лесу. Не здесь, естественно, а во Внешнем мире. Я вздохнул.

В обязательном порядке нас для начала облаяли все посаженные на цепь ближайшие дворовые собаки. Зверюги были как на подбор: лохматые, мощные, с сильными лапами. Хорошо, что нас разделяют частоколы и несколько ярдов прочных цепей. Мы спокойно шли по улочке, постепенно забираясь вглубь деревушки. Я всё ожидал, пока на нас обратят внимание. Собаки надрывались, вкладывая в лай всю душу.

– А почему никого не видно? – Вита пристроилась ко мне слева. – Ни одного человека. Они что, повымирали все что ли…

– Типун тебе на язык! – не сдержался я. – Сколько раз повторять: на Обратной Стороне никогда не разбрасывайся словами.

– В деревне встают рано и ложатся пораньше, - пояснил надувшейся девчонке Корин. – У крестьянина слишком много повседневной работы, чтобы позволять себе шляться до полуночи.

– Ой-ой-ой, тоже мне, колхозник выискался! Ещё даже солнце не село…

– Как ты меня обозвала? – удивлённо вылупился на неё юноша.

Я жестом велел им заткнуться. Мы поравнялись с большим приземистым зданием из тёмного камня с большими, зашторенными окнами. Рядом с открытым двориком расположился колодезный сруб, накрытый снежной шапкой. На деревянных ступеньках, у дверей каменного дома, стоял представительного вида пожилой человек. Он внимательно смотрел на нас. Отороченная мехом шуба покрывала его плечи. Наконец мои юные спутники вняли моим жестам и поспешили скромно ретироваться мне за спину, недвусмысленно предлагая вести все переговоры самому лично.

– Мир вам, путники, - сказал человек. Мне понравился его голос – глубокий, сочный и размеренный. – Добро пожаловать в Подлесье. Я Кромвель, староста нашей деревни…

Он замолчал, с нескрываемым любопытством ощупывая нас пытливым взглядом. Он давал мне возможность окончить начатую им фразу.

– А я Эрик Карр, мастеровой из Хиллстоуна, - я доброжелательно улыбнулся. – А эти очаровательные детишки - мои родные племянники: Густав и Петра. Держим путь в Город Погибших Королей.

– Интересной дорогой вы идёте, мастер Карр, - выразительно изогнул мохнатую бровь староста. Вот же ушлый прохвост, сразу заметил нестыковочку в моей побасенке.