Дочь Обратной Стороны
Шрифт:
– Ты меня терпеть не можешь, - выпалил Корин. – Считаешь меня последним дерьмом.
– Ой, - Вита неуверенно улыбнулась. – Кажется, это и правда ты.
В следующий момент что-то сграбастало Корина за шкирку, подняло в воздух, потолок и пол поменялись местами. Корин толком не понял, что произошло, но внезапно он влип в каменную стену и со стоном сполз на пол. В теле, казалось, не осталось не одной целой косточки. Он попытался вдохнуть и не смог. Упав на четвереньки, юноша помотал головой, разгоняя затянувшую глаза пелену.
– Ты слишком много говоришь! – хрипло пролаял Ферус.
Корин, сплёвывая с губ кровь, посмотрел на него. Трёхглазый словно стал ещё выше. Он странно раскачивался, деревянный посох, не переставая, долбил пол, под серым балахоном
– Ах ты, ублюдок! – Вита набросила на тыквенную голову вестника одеяло и принялась закидывать подушками. Ферус раздражённо зарычал, пытаясь освободиться от одеяла.
Корин лежал ниц, подвернув голову щекой к полу. Сон превращался в страшную явь. Почему так больно? Разве во сне может быть такая боль?
Звон лопнувшего стекла наполнил комнату. Словно одновременно взорвались десятки окон. Словно треснули все зеркала мира. Вита потрясённо уставилась на пошедшее неровными трещинами зеркало. Через секунду тысячи сверкающих осколков вырвались из серебристой рамы на свободу. Вслед за битыми осколками из зеркала вылетел Эрик Кроу собственной персоной с обнажённым мечом и неприятной усмешкой на небритой физиономии.
Ходящий перемахнул через кровать и приземлился на полу в боевой стойке с занесенным на уровне плеч клинком. Кончик лезвия, отражая свет сотен свечей, смотрел прямо в изодравшего одеяло в клочья Феруса.
– Отойди от неё, тварь, - в голосе Молота Ведьм было больше льда, чем на полярных шапках.
– Эрик… - по лицу Виты снова побежали слёзы. Она скорчилась на кровати, обхватив подтянутые к груди коленки руками.
– Ходящий, - Ферус, раскачиваясь, сделал два шага назад. – Ты почти опоздал.
– Лучше поздно, чем никогда, - Кроу не сделал ни одного движения. – Что ты показал ей, Жнец?
– Будущее, - трёхглазый улыбался так широко, что его рот растягивался, прекращаясь в ущелье.
– Будущее это я. А ты, жалкий ублюдок – прошлое.
Эрик первым бросился в атаку. Яростный рёв Феруса вознёсся к сводчатому потолку комнаты, задув половину свечей. Ухмылка Жнеца достигла своего передела и огромная голова-тыква с сочным хрустом лопнула. В разные стороны полетели ошметки плоти. Следом отправилась совранная с долговязого поджарого тела сутана. Серая в фиолетовую крапинку кожа поползла лоскутами, как у обгоревшего на солнце бедолаги…
Чудовище неожиданно нанесло могучий удар ногой в спинку кровати. Дубовый посох пропеллером завертелся в мощных когтистых лапах. Кроу с руганью увернулся, и кровать с завопившей Витой пронеслась мимо него, врезаясь в стену. Они же остались с монстром одни в центре комнаты.
Когда Корин увидел истинный облик этого существа, он уже не удивился. Фальшь действительно оказалась фальшью, а ложь ложью. На деле так называемый Вестник представлял собой покрытой грязной шерстью отвратительное создание на вывернутых в обратную сторону, напоминающих собачьи, лапах с короткомордой собачьей же головой. Длинные лапы выглядели очень сильными, множество мелких острых зубов скалились в истекающей слюной пасти. Единственное, что не изменилось, это три горящих расплавленным золотом глаза.
– Ходящий, ты уверен в своих силах? – чудовище хрипло выплёвывало вполне человеческие слова. – Или в детстве мама не учила тебя не становиться на пути Жнецов? Во сне мы непобедимы, Ходящий.
– Тогда почему ты боишься? – Эрик совершал мечом плавные размашистые движения. Комната была большой и просторной, было, где разгуляться двуручнику. – Ты же всего-навсего домашняя собачонка на поводке Мастеров, жнец.
– Я не собачонка, - монстр чуть не захлебнулся от ярости.
Он налетел на Эрика как торнадо, нанося сокрушительные удары посохом. Толстое, не уступающее в длине мечу Ходящего древко превратилось в серьёзное оружие. Встречаясь с острым клинком, дерево и не думало уступать, словно в лапах жнеца был прочный железный лом. Мощные удары сыпались
на Кроу со всех сторон. Посох бил как молот по наковальне. Железный там или деревянный, неважно, весил он очень даже прилично. Мускулистые лапы жнеца обладали невероятной силой, двигался он быстро, постоянно меняя позиции и пританцовывая. Эрик всё никак не мог приноровиться к его дёрганному провоцирующему танцу. Чудовище злобно порыкивало и клацало зубами, шерсть стояла дыбом по всему его телу. Посох выписывал замысловатые петли и финты, отражая каждый выпад меча Эрика.Корин предпринял очередную попытку встать. Но дальше подъёма на локти его дело не продвинулось. Он чуть не заплакал от чувства беспомощности, от полного бессилия. Больше всего на свете Корин хотел встать и помочь Эрику. Да что же это такое?.. Почему он ничего не может поделать с собственной слабостью? Почему он в своём сне не в состоянии усмирить боль и собраться с силами?
Кроу всем весом налегал на меч, скрещенным с посохом. Покрытое потом лицо Ходящего и оскаленная морда собакоголового чудовища застыли, искажённые невероятным напряжением. Жнец ухмылялся, обдавая человека вонью из клыкастой пасти. Ноги и лапы упирались в пол, под шерстью и одеждой вздымались мышцы, никто не хотел уступать.
– Ты слаб, Ходящий, в этом сне ты просто мираж…
Эрик ничего не ответил, он берёг дыхание. За бравадой монстра и ухмылкой скрывались усталость и беспокойство. Ходящий поддался назад, увлекая за собой все двести с гаком фунтов плоти чудовища. Посох заскрежетал по кромке меча, на пол посыпалась тонкая стружка. Три жёлтых глаза вспыхнули радостным предвкушением, Жнец рванул вперёд, стараясь окончательно задавить давшего слабину противника…
Вита невольно пискнула, когда Эрик отступил под нажимом отвратительной твари. Она смотрела, не отрываясь, даже и не помышляя прятать лицо в ладонях. Она должна всё видеть. Она сильная. Она не может пропустить тот миг, когда Ходящий выпотрошит Феруса. Девочка невольно дивилась обуявшей её кровожадности. Вита смутно догадывалась, что всё дело в страхе. Она испугалась того, что показал ей в зеркале Ферус или как там его на самом деле… Она испугалась себя, того, что поверила. Вите было страшно и стыдно. И она хотела как можно быстрее забыть о том, что она видела, забыть о слабости, вырваться из этого сна. Она хотела, чтобы Ферус умер, как единственное напоминание о её малодушии. Она поверила в иллюзию, допустила возможность того, что кошмар этого сна наяву может обернуться правдой. Вите хотелось закрыть глаза и захлебнуться от слёз, но она сидела на кровати, прямая как перст и смотрела.
Эрик выпрямился как сжатая пружина, резко перегнулся через скрещённое оружие и ударил жнеца лбом в переносицу. Из-за особенностей строения собачьей морды чудовища удар вышел несколько смазанным, не в полную силу. Однако цели свой достиг, Эрик угодил точно в третий глаз монстра. Жнец взвизгнул как щенок, которому наступили на хвост. Сила напора тот час ослабла, Эрик, не мешкая, разорвал дистанцию и нанёс мощный удар ногой по корпусу монстра. Жнец, не удержавшись, упал на колени. Эрик, занеся меч над головой, прыгнул на него. У монстра заплыл глаз, он держался одной лапой за рёбра, но был ещё на многое способен.
Взмахнув посохом, Жнец едва не попал Ходящему по ногам. Ругнувшись, Эрик отпрянул в сторону, меч впустую просвистел над косматой головой чудовища. Жнец рывком воздел себя на изогнутые когтистые лапы. Эрик торопливо обошёл его слева, видя, как соперник тяжело припадает на левую ногу и не отнимает лапы от поврежденного бока.
– В другом сне, Ходящий, всё будет совершенно иначе, - хрипло пообещал Жнец, не отрывая слезящихся глаз от круговых движений Эрика.
Взревев, Жнец бешено завращал посохом и бросился в ураганную атаку. Кроу не стал подставляться под удары, он прыгнул к зеркалу, с разбегу наступил на раму, подбрасывая тренированное тело вверх. Сильные пальцы ухватились за нижний обод подвешенной к потолку люстры. Вниз посыпались пылающими светлячками оплывшие свечи. Люстра стонала и раскачивалась, но удерживала немалый вес Ходящего.