Дочь пекаря
Шрифт:
Элси кивнула. По ночам она видела фары на улице, но думала, что патрулируется весь Гармиш. Оказывается, это не везде, а только вокруг пекарни. Колени у Элси подогнулись.
– Я помогу тебе, как смогу, – продолжала фрау Раттельмюллер, – но тут – никак.
Элси не вправе винить старуху за благоразумие. Лишних предосторожностей не бывает. Если дергаться, погибнут люди. Тобиас останется у нее. И тут она вспомнила:
– У него сестренка в лагере. Циля. Работает со швеями. Спасите ее, пожалуйста? – Сделать для Тобиаса хоть что-нибудь.
– Хорошо. – Фрау Раттельмюллер стукнула клюкой по заледеневшему булыжнику. – Если она там, мы возьмем ее в Швейцарию.
Элси кивнула:
– Скажите
– С голубыми лентами?
Элси слегка улыбнулась:
– Она поймет.
Залаяла собака, и женщины вздрогнули.
– Иди. – Фрау повернулась и поковыляла по скользкой дорожке.
Потрясенная Элси набрала охапку дров; занозы кололи ей руки. Юлиус на кухне уже расправился с пряником и принялся за булку с последним маслом и вареньем. Элси свалила дрова у печи и прокашлялась, чтобы говорить с племянником решительно. Она знала натуру Юлиуса: лучше лишний раз не раскрываться.
– А бабушка поела? – спросила она.
Мальчик хрустнул булкой и помотал головой.
– Тогда оставь ей, ты же не один.
Папа отвлекся от пористых черных хлебов и глянул на Юлиуса. Тот продолжал жевать.
– Ты слышал тетю Элси, сынок? – спросил папа.
Юлиус проглотил булку.
– Я тебе не сынок.
Папа стиснул скалку.
– Элси. – Его голос прогремел в кухне, отозвавшись во всех кастрюлях и сковородках. – Отнеси маме завтрак. Я хочу поговорить со своим внуком.
Мама открыла для Юлиуса последнюю банку вишневого варенья. Элси зачерпнула его чайной ложкой, положила на тарелку, взяла горячую булочку с полки и отправилась к маме, радуясь, что племянник наконец отведает настоящей отцовской дисциплины.
Утренняя суета пошла на спад. Мама раскладывала печенья на подносе, чтоб их скудость не так бросалась в глаза.
– Ach ja, как красиво, – нежно пробормотала она.
Элси показала ей тарелку:
– Принесла тебе поесть.
Мама отмахнулась:
– Положи в корзину к остальным. Нам нужны лишние деньги. Я не голодна.
Элси поставила тарелку за кассой:
– Ешь. Ничего хорошего, если ты заболеешь и сляжешь.
Мама взяла булочку, но не надкусила.
– Вишневое. Твое любимое. – Элси протянула ей нож. С возвращения из Штайнхёринга мама ела мало.
Элси беспокоилась.
Мама полюбовалась на драгоценный шматочек варенья.
– Каждый раз, когда ем его, вспоминаю вишню в бабушкином саду.
– Я помню. Мы с Гейзель летом играли, как будто там волшебный замок и заколдованные плоды. Ели вишни и загадывали желания. Я взаправду верила, что все они сбудутся. Некоторые сбылись. Однажды Гейзель загадала пузырек лавандовых духов, а я – розовый шампунь, и когда мы приехали к бабушке на следующую неделю, нам их подарили. – Элси улыбнулась, вспомнив запах своего секретного флакончика.
– Бабушка была хорошей мамой, – сказала мама. – Я в последнее время так по ней скучаю. – Она вытерла уголок глаза. – Какая я дура. Сама уже старушка, а говорю как ребенок.
– Нет, – возразила Элси, – ты женщина и говоришь как дочь.
Мама погладила пальцем ее щеку:
– Ты выросла такая хорошая. Красивая, мудрая. Это божьи дары, милая.
Элси ладонью накрыла ее руку и почувствовала, как в груди у нее что-то расцветает. Мама никогда ее так не хвалила.
– Надо поесть. – Элси снова подвинула к ней тарелку. – Пожалуйста.
Мама разломила булочку.
– Бабушка говорила, что лучший хлеб – тот, который делишь. – Она намазала разломы вареньем. – Ты тоже поешь.
Элси отдала свой брецель
Тобиасу, и теперь нутро сжималось от голода.Мама протянула ей полбулочки и облизала нож. Элси ела и думала о волшебных плодах, которые делила с мамой, бабушкой, сестрой. Об их мечтах. То была скудная еда, и все же лучшая за много месяцев.
Она наполняла не только желудок.
Двадцать восемь
Эль-Пасо, Техас
Франклин-Ридж-драйв, 3168
63
«Сан-Франциско (Не забудь цветы в волосы вплести)» (San Francisco [Be Sure To Wear Flowers In Your Hair], 1967) – песня из репертуара американского певца Скотта Маккензи (1939–2012), написанная лидером группы The Mamas and the Papas Джоном Филлипсом в поддержку Монтерейского рок-фестиваля.