Дочери Талау

Она снова сделала паузу, чтобы собраться со словами, и Питер на всякий случай кивнул, сделав ну очень понимающее лицо.

– По-моему, ты мне не веришь…

– Ну что ты!

– Перестань паясничать! Любой здравомыслящий человек сейчас на твоем месте решил бы, что я просто сошла с ума – несколько лет назад я бы сама сочла подобные разговоры вопиющим абсурдом!

– Значит, я не здравомыслящий человек, – с сожалением на лице Питер развел руками.

– Или ты просто не воспринимаешь мои слова всерьез?

Юноша прижал ладонь к груди и хотел было клятвенно заверить в своей искренней готовности поверить в магию, волшебство, и вообще во что угодно – не таким уж это было и «паясничеством». В конце концов, Корнелия точно была не из тех людей, что рассказывают небылицы в надежде эпатировать окружающих, он знал ее достаточно давно, чтобы быть в этом уверенным. Но рта раскрыть не успел. С усталым выражением на скульптурно-правильном личике, девушка подняла руку и щелкнула пальцами. По комнате словно пронесся невидимый ураган, подхвативший разбросанные вещи, книги, тарелки с объедками вчерашнего пиршества и прочий хлам. Затем открылись разом все окна вытолкнув наружу поднявшееся облако пыли, а коробки из-под пиццы, бумажные тарелки, пакеты от чипсов и банки с остатками разнообразной колы и фанты, плотно спрессовавшись, запрыгнули в мусорную корзину. Немногочисленная посуда многоразового пользования улизнула в маленькую переоборудованную под кухню каморку, больше напоминавшую просторный шкаф, чем отдельную комнату, в следующий миг оттуда донесся шум воды из самопроизвольно отрывшегося крана, а вещи, поплясав в воздухе, легли аккуратными стопками на кровать.

Сходству происходящего с ураганом мешало только то, что даже самый легкий ветерок ни волоска не пошевелил у все так же стоящей в центре комнаты девушки. Сам Питер движения воздуха не почувствовал, даже когда некоторые из вещей проносились совсем рядом, почти не обращая на него внимания.

Меньше минуты спустя в комнате царил просто противоестественный порядок. Да еще чахлая герань на подоконнике, «забытая» еще прошлыми жильцами, на глазах разрослась до размеров среднего кустика и покрылась мелкими белыми звездочками цветов.

– Ну, и что ты об этом думаешь? – скрестив руки на груди, требовательно поинтересовалась Корнелия. Мысли своими Питер еще до конца не систематизировал, поэтому неосторожно озвучил первую же подвернувшуюся.

– Что жена из тебя получилась бы просто идеальная, – ошалело оглядываясь по сторонам, ляпнул он.

Последовавшее шипенье и фырканье сделало бы честь любой кошке.

– Надеюсь, – гневно сверкая льдисто-голубыми глазами, процедила девушка. – это очередная твоя дурацкая шуточка, поскольку, если ты и правда так классифицируешь «совершенство» и рассчитываешь, что я собираюсь всю жизнь применять свои способности для ликвидации Авгиевых конюшен, которые ты как-то ухитрился всего за день тут организовать…

– Эй, я раскаиваюсь и твердо намерен исправиться! – искренне воскликнул Питер.

– Если, если так, я просто не знаю! – путано завершила Корнелия, для дополнительной красноречивости указав пальцем на пол под ногами. И, охнув, отпрянула – а на месте, где она только что стояла, с поразительной скоростью выросла, раскинув мохнатые лапы, увешанная шишками ёлка. Сосед снизу и домовладелец будут просто в восторге!

– Запомню на всякий случай, что злить тебя лучше всего перед Рождеством – массу времени и усилий экономит.

– Питер, ты совершенно невозможный! Впервые сталкиваешься с теоретически невероятным, а ведешь себя так, словно бы ничего особенного в этом нет! – блондинка устало вздохнула. – Прости меня. На самом деле это первое свойство магии, которое я в свое время обнаружила. Случается, когда любишь порядок, но при этом не слишком любишь его собственноручно наводить. А растения – это что-то вроде фирменного знака у моей магической силы… я починю пол, то есть потолок, то есть перекрытия… это все просто, чтобы ты понимал, что все, о чем я говорю, произошло на самом деле.

– Я же сказал, тебе верю и без подтверждений… особенно без столь категоричных.

Парень в задумчивости оторвал одну из зеленоватых еще не одеревеневших шишек с еловой лапы. Шишка как шишка, слегка липкая, пахнущая хвоей и немного смолой. Он достаточно часто ходил в походы, чтобы иметь представление о разнообразной флоре.

– Надеюсь, что так, – почему-то понизив голос, сказала Корнелия. – я не хотела бы, чтобы ты сомневался… просто учти, я рассказываю все это потому, что хотела бы, чтобы наши отношения продолжались – хотя это и странно прозвучит, наверное. В том смысле, что разумнее было бы промолчать, а еще лучше – просто забыть, но… у меня это так и не вышло. Все в прошлом, но мое прошлое – часть меня самой, которая останется навсегда, и это… особенно это. Надеюсь, у тебя получится принять.

– Даже не представляю, что могло бы меня от тебя оттолкнуть. То есть, пока ты сама не возражаешь, конечно – но я в любом случае бы…

– Пожалуйста, не надо ничего обещать заранее! Я не хочу, чтобы потом что-то влияло на твое решение… просто послушай. Знаешь, ведь все девочки в детстве и юности придумывают себе идеалы. Собирательные образы книжных героев, любимых актеров и черт знает чего еще… не знаю, происходит ли с мальчишками что-то подобное. Но, в любом случае, некоторые девушки совершают одну невообразимую глупость – влюбляются в абстрактную любовь задолго до того, как по-настоящему встречают человека, которого суждено полюбить. Это проходит… Но, когда в жизнь врывается магия, некоторые глупые детские фантазии могут смешаться с ней… и воплотиться. Тогда с ними приходиться считаться, как с реальностью.

========== Эпилог ==========

– Прошу Вас, проходите, – изобразив очередную ослепительную улыбку, Хофман проскользнул вперед, распахивая перед Сьюзан дверь кабинета. Это его бесконечное мельтешение и постоянная демонстрация изящных светских манер изрядно надоедало, однако вскоре ей пришлось убедится, что этот стиль поведения имеет свои основания.

– Он не любит ждать… Да, еще, не обращайте внимания, если он будет несколько резок или даже груб – просто у него такая манера общения!

– Я все поняла, не волнуйтесь, – бросив в сторону мальчишки раздраженный взгляд, Сьюзан прошла вперед. Помощников часто подбирают из прямо противоположных по характеру людей, чтобы они восполняли те качества, которого лишен начальник… ну, если, конечно, считать мнение Хофмана объективным, у молодого человека явный талант к драматизациям!

Тем не менее он был объективен. По крайней мере, в этом случае, что Сьюзан поняла, когда шагнула в просторный, чистый и оттого кажущийся несколько пустынным кабинет, а человек, стоящий у стеклянной стены, даже не обернулся ей навстречу. Кажется, он даже не заметил их появления, задумчиво глядя на городок, видимый с верхних этажей башни Симультека, как на ладони, и простирающийся до горизонта морской залив. Хофман, оказавшись в кабинете, моментально притих, словно звук выключили, хотя до того казалось, что молоть языком этот тип может бесконечно.

Толком рассмотреть хозяина кабинета Сьюзан не могла: на фоне еще светлого неба различался только силуэт. Женщина покосилась на притихшего Хофмана, но тот только беспомощно хлопнул глазами. С минуту висела гулкая тишина, потом терпение, которым Сьюзан, к стыду своему, никогда особенно не отличалась, истощилось окончательно. Вызвать человека на работу в воскресенье и тут же о нем забыть, словно он приперся по собственной инициативе – не самое располагающее поведение!

– Добрый вечер, мистер… Эсканор?