Догоняя рассвет

Меж тем Рэндалл предстал перед лицом Амари, держа ее украденный в мгновение кинжал. Девушка только теперь спохватилась пропаже, настолько Рэн оказался талантлив в воровстве.

— Отличная сталь, — он поднес оружие близко к глазам, с интересом изучая клинок, — это такими сейчас в театрах играются?

Кинжал с рукоятью из бурой кожи, имитирующей змеиную чешую, сверкнул блеском, предвещающим смерть любому, кто поднимет руку на его хозяина.

— Вы невероятно наблюдательны, — нахмурилась Амари, презирая попытку разоблачения. — Это подарок.

— Надеюсь, даритель не из претендентов на ваше сердце, — Рэн косо взглянул на Лироя, словно ожидая от него поддержки в новом витке разговора.

— Боже, заткнись, — угрожающе зашипел Лирой, чем вызвал только смех на губах дяди.

— Прошу простить мою дерзость, — Рэндалл протянул кинжал Амари. — Вы кажетесь мне личностью… довольно любопытной.

— Вы тоже не промах, — проворчала она, убирая клинок обратно за пояс. — Воровство у вас семейное?

— Было бы странно не иметь ничего общего с собственным племянником, — Рэн искривил рот в загадочную улыбку.

По-прежнему пребывая в недовольстве, Амари отпихнула Рэндалла плечом и поднялась по изогнутой лестнице к хозяйским спальням. В этой части дома ей еще не приходилось находиться, а потому все двери казались безликими, — едва ли можно догадаться, за которой из них прятался Клайд. Однако в глубине темного коридора была отчетливо заметна легшая на пол полоса света, резавшая мрак из самой дальней комнаты.

Амари постучалась к священнику.

— Клайд.

Не слишком быстро, как будто бы и нехотя, из спальни вышел Клайд и замер в дверном проеме, безмолвно ожидая от Амари причин ее вторжения.

— Они ничего не понимают…

— Именно, — грубо отреагировал он. — Ничего не понимают. Как и любой другой в этом городе. У меня… — Клайд набрал воздуха в грудь, подбирая слова, — у меня опускаются руки.

На Амари смотрели полные отчаянья глаза, и чувства, заложенные в этот взгляд, добавляли красоте Клайда какой-то трогательности.

— Их толкование действительности — не твоя печаль. Не все умеют слышать. — Амари говорила от сердца, сама живя в мире, отрезанном от посторонних мнений. — Но разве это может обесценить твое дело и заставить предать любовь к религиозному учению?

Клайд изменился в лице, как человек, в мгновение постигший истину. В его выражении сплелись замешательство и нескрываемый восторг от возвратившейся уверенности.

— Да, — кивнул он, — ты права. Благодарю за теплые слова.

— Не всегда ж полагаться на поддержку одних высших сил, — широко улыбнулась ему Амари.

Клайд ответил едва уловимой усмешкой и, запустив руку в непослушные вихры волос, выгнул открытую грудь вперед. Только сейчас Амари уделила внимание небрежно накинутой на плечи пастора куртке и озадачилась вопросом, куда он намеревался отправиться.

— И что ты только забыла в этом диком крае? — выдохнул он, не сводя с девушки пронизывающего взгляда.

Вопрос ввел Амари в ступор. После беседы с Рю, она поймала себя на том, что впредь ей следовало сохранять осторожность в высказываниях, и напоминание об этом сдавило ей горло, точно невидимой петлей.

— Это случайность, — неловко обронила она, готовая закрыть перед Клайдом дверь, чтобы не видеть его недоверчивого прищура.

Истинный ответ скрывал тайну, распоряжаться которой Амари не имела права.

— Я собираюсь взглянуть на тело, о котором говорил Рэн, — просовывая руки в рукава куртки произнес Клайд. — Ты со мной?

* * *

Погруженные в сумрак близившейся ночи, Клайд и Амари быстро добрались по наводке дядюшки к месту происшествия. В темном зловонном переулке на юго-востоке города, среди теней высоких домов с закрытыми ставнями и еще более плотно запертыми дверями, лежало тело убитого мужчины. Прибывшие гвардейцы криком разгоняли любопытный народ, капитан де Бо с позолоченной шпагой на ремне, узнав пастора Моретта, жестом пригласил приблизиться к умершему. На первый взгляд, он лишь позволил отпустить молитву за упокой души, но де Бо абсолютно ясно увидел в Клайде прежде всего не священника, а представителя «стали».

Капитан гвардии — в прошлом ученик Дайодора Моретта, к счастью, отличался умом, —глупцов в «сталь» не брали, — а потому Клайд мог рассчитывать на содержательный диалог.

— Тело нашли чуть более часа назад, — сообщил де Бо, — но, сдается мне, лежит здесь с ночи. Прохожие принимали его за уснувшего пьяницу, пока кто-то не вздумал перевернуть на спину.

Клайд опустился перед трупом на колено. Вопреки тому, что убитый в самом деле своими старыми одеждами походил на обыкновенного уличного пройдоху, слова капитана во многом смутили священника и заставили обратить внимание на то, что место убийства — если бы оно в самом деле являлось таковым — никто не смог бы слепо обойти. Такое злодеяние имело свою ощутимую ауру, свой запах, признаки сопротивления в конце концов, говорящие о том, что здесь произошло страшное преступление. Что здесь лишили жизни человека.

Однако Клайд, к своему смущению, не наблюдал ничего из этого. Еще более он утвердился в несоответствии произошедшего, когда ближе взглянул на запекшиеся отметины вампирских клыков на горле трупа. Рваные, жестокие. Демон остервенело разделался с жертвой, не оставив следов борьбы, из чего Клайд мог сделать единственный вывод:

— Убийство произошло не здесь. Тело сюда принесли.

— Полностью солидарен с вами, господин пастор, — кивнул капитан.

— Но зачем? — вклинилась Амари, все это время стоявшая у Клайда за спиной.

— Да кто ж этих кровососов проймет, — усмехнулся де Бо, закручивая усы, — ставлю пару золотых, что игра с мертвецом доставила убийце немалое удовольствие. «Сталь» планирует что-то предпринять?

— Мы делаем все, что в наших силах, — негромко ответил Клайд, боясь сознаться в беспомощности.

— Ваших сил недостаточно, господин пастор.

Насчет этого Клайд спорить не стал. Да и спорить с тем, кто прекрасно был осведомлен о нынешнем положении «стали» было бессмысленно и бесполезно. Вместо попыток оправдаться, Клайд помолился за душу усопшего, чтобы та смогла обрести покой в мире ином, осенил себя крестным знамением, после чего поднялся с колена и двинулся прочь.

— Играл с мертвецом? — Амари догоняла Клайда следом. — Так мог поступить только серьезно тронутый умом. Этот вампир — настоящий безумец!

— Мне кажется, ты не до конца понимаешь, с кем мы имеем дело, — сухо отозвался Клайд, не желая обсуждать с девушкой примеры жестокости.

Он хотел быть один. Хотел обратиться к защитнику и спасителю в тишине, чтобы никто не вставал между ним и его обращением к Богу.

Ноги сами привели священника в храм. Во мраке святой обители, склонившись перед изображением Всевышнего, Клайд не переставал молиться, прося душой надежду устоять перед натиском тьмы и надежду на Божественный свет, что укажет им путь спасения.