Доктор Sex
Шрифт:
Мама улыбается, отводя от нас глаза.
– На базу верни, - стреляет батя взглядом на рюмку.
– Мне Любочка разрешила.
– Ах, ну если Любочка...
– возвращаю на "базу".
Все уже поели, ужинаю только я.
Мама строит планы на выходные.
Отец вызывает по приложению такси. Но за город заказ никто не берёт.
– Костя, а ты чего не поддерживаешь?
– кивает на нетронутую мной рюмку отец.
– Я ж сопьюсь твоим вражеским спиртягой.
– А мне ещё вас везти.
Они не остаются ночевать, у них там хозяйство...
Попрощавшись
– Без меня не засыпай, ладно?
– подмигиваю ей.
– У меня тьма извинений.
Сбегаю по лестнице вниз.
И всю дорогу мама мне промывает мозги. Что Любочка хорошая, что Любочка хозяюшка, что Любочка умничка, что Любочка красавица...
– Я знаю, мам.
И что я дурак, что вспыльчивый, что грубиян, что я...
– Знаю-знаю...
– Вот только попробуй что-нибудь!
– Что именно?
– улыбаюсь я.
– Ну, она сирота, Костя, нельзя ее обижать. Ей ведь даже поплакаться и пожаловаться некому. И уйти некуда.
Ах, да... А ещё всё-таки врушка.
Вздыхаю.
– Мам, ну чего ты? Не обижаю я её.
Ну почти.
– А мне показалось...
– Показалось.
Возвращаюсь домой. И у подъезда - тачка! Игорёк, мать его...
Опираясь на новую сверкающую бэху, курит и переписывается с кем-то по телефону.
Зависнув, прислушиваюсь к своему неадекватному состоянию.
Может, мне магний пропить? Или что там поубойнее есть? Надо у Юли Юрьевны нашей уточнить.
Единственное, что не дает мне озвереть - Любы тут нет.
– Доброй ночи, Игорь Анатольевич.
Вздрогнув, поднимает взгляд. И отрывается от машины, вставая ровно.
– Доброй ночи.
– Кого-то ждёшь?
– Может быть. А что?
– Не жди.
– Ааа?
– с недоумением.
– Почему?
Я - идиот, да. Ревнивый идиот. Ну зачем светить наши отношения с Любой в свете прохождения ею у меня практики. Да Гуров - последний, кто это должен знать. Он же стукачок. А Зубарева живьем ее сожрет. у нее же никаких понятий.
Вдыхая поглубже смотрю на звёзды.
– Поздно уже. Все приличные девочки в нашем доме спят. А неприличных тут нет.
Ухожу.
Бомбит, надо признать. И хочется навешать Любочке по ее круглой чудесной попке. Но вроде как она утверждает, что не за что...
Обувь ее стоит на другом месте. И меня опять накрывает, что бегала к своему Гарику.
Ты - параноик, Истомин. Остановись.
Она здесь, в твоей кровати, а не в его тачке, верно?
– Люба?..
– приоткрываю дверь ее комнаты.
Лежит с закрытыми глазами в наушниках. Одеяло сложено аккуратно в ногах. Спит, зайка... Накрываю. Снимаю наушники.
Диван не разложен и пиздец какой тесный. И будить не хочется.
В юности, Истомин, тебя узость кроватей никогда не останавливала. А сейчас?
А сейчас я хочу траходром! Даже, если просто спать.
Поднимаю спящую Любу на руки. Несу к себе.
– Мм?
– сонно мурлыкнув, с трудом приоткрывает глаза.
– Спи, детка.
С утра будем извиняться.Укладываю ее к себе.
– Проснешься первой - начинай, не стесняйся...
Потихонечку сонно тискаю ее, целуя в плечо.
– Люба...
– засыпая шепчу в ушко.
– М?
– Ты же не сожалеешь, правда?
Тискаясь в меня поудобнее, прижимает прохладный нос к моей раскаленной шее. Губки вздрогнув, оставляют поцелуй там, где прижимаются.
Сочтем за положительный ответ? А более развернутую версию будет требовать с утра…
Глава 24. Трехликий
Сквозь сон ощущаю, как горячие ладони скользят по моей спине.
– Вот так... Иди сюда, - вытаскивает подушку из моих рук.
Распахиваю глаза, ощущая, что подушка теперь под моими бедрами.
В комнате горит ночник, по ощущениям уже утро.
И я в очень сомнительно позе, попой кверху!
Истомин садится мне на бедра, кладёт ладони на ягодицы.
– Костя...
– сонно мурлычу я.
– Что ты делаешь?
– Извиняюсь.
– Это... Странный ненадежный способ!
– пытаюсь дернуться я, чтобы поменять эту слишком откровенную позу.
– Не учите меня извиняться, девушка...
– слышу улыбку в его голосе.
Тянет вниз мои трусики.
Капец...
От мысли, что он разглядывает меня, тону в смущении.
Но выкрутиться невозможно, он тяжёлый. Он мнет мои ягодицы и... разводит их.
Пискнув, зажмуриваюсь.
– Костя, мы опоздаем...
– мямлю, теряя голос.
Его палец скользит между моих ягодиц. Сжимаюсь.
– Будешь плохо себя вести, Няшечка, я тебя отшлепаю...
От шлепка, по всем чувствительным местам - яркая вспышка ощущений.
– Мм!
– выдыхаю я громко.
– Расслабилась... Спишь... Кайфуешь… Не мешаешь мне извиняться.
И попробуй ему возразить. Это будет слегка нелепо из этой позы.
Чувствую, как мне на кожу льется что-то теплое и вязкое. А потом его руки скользят словно по маслу.
В груди пульсирует сладкой томительной истомой. Вжимаюсь лицом в одеяло, гася стоны.
Его пальцы такие наглые-наглые... Такие умелые-умелые… И он точно знает, куда давить, где гладить, как сильно и как быстро.
И уже через несколько мгновений, я выгибаюсь, рефлекторно поднимая бедра ещё выше. Как кошка…
– Мхм...
– одобрительно комментирует он.
– Умница.
Скользит по губкам, клитору, попке... Вдавливает пальцы внутрь... Выходит и снова скользит внутрь, растягивая меня... Попадает в какие-то эйфоричные точки. В глазах вспыхивает! По коже мурашки… Сжимает чувствительно ягодицы. И снова все заново! И опять… и еще…
Игорь все время строил из себя бывалого и опытного в сексе. Типа… “детка, всё будет круто! Гарантирую…”Но он ни черта не понимает в нём и женском теле. А вот Истомин... страшный человек! Я уже готова душу продать за то, чтобы он не останавливался. И довел эти лёгкие судороги, от которых я подрагиваю всем телом до…