Доктор Sex

Щелкает пальцами, прося напомнить имя.

– Няшина, - шепотом подсказываю я.

– Она привезла. Оформи доки, в общем. Извини, важный звонок!

Скидывает.

Мда... Не очень-то тут чтут нашу мегеру!

– Спасибо...
– опускаю взгляд.
– А можно мне будет получить результаты тестов, я анамнез собираю в научную работу.

– Да, конечно. Таисия Валерьевна отправит все документы на почту Истомина.

Попрощавшись, убегаю, чувствуя, как они с Марго внимательно смотрят мне вслед.

Я была всё-таки права! И это придает мне немного смелости для возвращения в терапию.

Но... Это не избавляет меня от расправы к концу дня!

И Зубарева отчитывает меня прямо при всех наших. Вернее, я - в ее кабинете, а они - за дверью. Дверь приоткрыта и все отделение греет уши.

– Тебя я смотрю Истомин захвалил?..
– холодно цедит она.
– Так я это быстро аннулирую. Ты что о себе возомнила, м? Что ты врач-диагност? Ты - никто. Ты даже не санитарка! У тебя нет права принимать ни одного решения в отделении! Даже самого пустячного.

Лицо моё полыхает. Не пытаясь оправдываться, смотрю ей слепо в глаза.

– Что-то, Няшина, слишком много мужчин тебя протежируют! Другие пути не пробовала искать, чтобы сделать карьеру?!

Я права... Я права... Я права...

Пациент важнее моего самолюбия!

Мое образование тоже важнее.

Как мантру повторяю про себя.

– Или ты не понимаешь, что срок такой протекции - пара недель. И цена ей такая же?

Классно. Ещё и шлюхой на всё отделение ославила.

– Не понимаю о чем Вы?
– немеют мои губы.

– Понимаешь...
– ядовито.
– Я тебе за твои инициативы такой волчий билет вместо зачёта по практике выпишу, что тебя отчислят задним числом! Или ты думаешь, я не понимаю, что ты моего пациента по другим врачам потащила, чтобы опротестовать мои назначения?

– Мой руководитель - Истомин. Зачет мне будет ставить он.

– На защиту Истомина рассчитываешь? Зря. Он в этом отделении никто.

Тут моя выдержка трескается.

– Истомин - уважаемый квалифицированный врач. Его приглашают как представителя терапии на консилиумы. А Вас? К нему просятся все пациенты. А к Вам? Им восхищаются студенты. А Вами?

Зажмуриваюсь.

Сейчас на мою голову обрушится...

Ну всё, Няшина, прощайся с высшим образованием и карьерой врача. Дура ты! Язык без костей... Истомин и сам может за себя постоять!

У Зубаревой перехватывает дыхание от возмущения.

Но отступать поздно. Поднимаю взгляд ей в глаза. Во мне закипает бабушкина кровь. А она была женщина - не дай Бог!

Зубарева идёт пятнами... А я в лобовую атаку. Надеюсь, мы останемся живы. Закрываю плотно дверь.

– Громов и Ребров проводили клинические исследования по онкопатологиям и витаминам. Согласно этим исследованиям онкология является противопоказанием для инъекций практически во всех случаях. Я могу распечатать их статьи... Если не верите на слово!

Я верю Марго. Поэтому ссылаюсь, даже не прочитав.

– Мой отказ колоть препарат пациенту не больший проступок, чем Ваше распоряжение колоть всем без разбора. Потому что Вы побоялись получить наказание за просроченный препарат. Мне так кажется, что не больший... И если Вы меня прогоняете, то, пожалуй, уточню этот вопрос у Бергмана! Если, конечно, завтра окажусь отчисленной с практики.

Разворачиваюсь и иду на выход.

Всё. Бабушка во мне закончилась. И я опять неуверенная в себе тряпочка. Колени трясутся. Сердце колотится. В глазах темнеет. Но дело сделано.

И Зубарева теперь будет искать повод, чтобы меня подставить. Наверное. Мне так кажется...

Мамочка... Я ненавижу конфликты! Спасите меня кто-нибудь, пожалуйста.

Выхожу к одногруппникам.

Они смотрят на меня как на приговоренную.

– Люб...
– за локоть отводит меня в сторону Игорь.
– Ты так не переживай. Я попрошу отца, он замнет ситуацию.

– Я не переживаю. Я права. Не нужно никого просить ни о чем.

– Люба...

– Я сказала - не надо. За меня уже бабушка попросила.

– Ты совсем?
– шепчет он.
– Она же умерла.

– А она оттуда, - стреляю глазами наверх.

– А что за сборище?
– заходит в толпу ещё одетый Костя.

Вернулся...

– Эм...
– мямлят все, отводя взгляды.

Я пытаюсь отшатнуться от Игоря, но уже поздно. Костя нахмуривается, глядя на нас.

Смотрит на часы.

– Все свободны.

– А Любови Романовне задержаться?
– недобро улыбается Игорь.

Он переводит тяжёлый взгляд мне в глаза.

– Только если ей есть что рассказать мне интересного.

– Ей есть...
– сглатываю ком в горле.

– Истомин! Зайди, - мелькая на мгновение в дверях требует Зубарева.

Костя, сует мне в руку визитку.

– Набери меня...

Уходит.

Глава 29. Ждать подвоха

Пока бегаю по делам, внутри все меньше решительности, ехать на встречу с Гуровым старшим.Но... Двое из хозяев под разными предлогами отказались от выгула. Одни уезжают, вторым неудобно время... Остался только мой любимчик Гарик.

Как жить без прожиточного минимума? Моя повышенная стипендия - две с половиной... Это едва ли на неделю хватает. Полноценную работу с учебой не совместить. А грант на год... Это грант.

Вздохнув, захожу в комнату.

Так, а это что за огромный пакет на моем диване?
– ещё не раздевшись, приоткрываю, заглядывая внутрь.

А рядом - женская кожаная сумочка.

Эм...

В пакете сверху красивое женское белье. Бордовое. В прозрачном хрустящем пакетике! Офигенное! У меня такого не было никогда...

Испуганно отдергиваю руки.

В моей комнате женские вещи...

Как только я понимаю это, мгновенно слепну, не в силах смотреть на них. И, задохнувшись от возмущения, я чувствую, как в моей груди образуется болезненный вакуум.

Перед глазами плывет, я вылетаю оттуда...

Что происходит?!

Заглядываю в комнату Истомина. Нет никого... Кровать заправлена. Порядок. Ухожу. Здесь мне тоже невыносимо...

Присев на кухонный стул, не могу разжать челюсти.

Первый порыв - собрать скорее свои вещи и исчезнуть.