Доктора Звягина вызывали? Том 2

Я четко знал, какой у женщины диагноз. И он никак не связан с терапией или хирургией, хотя определённые симптомы действительно часто напоминают аппендицит.

— В хирургию? Так не смотрел хирург, да и не положат её, — предположил Станислав Валентинович.

— Нет. В гинекологию, — ответил я. — У женщины перекрут яичника.

— Что это? — растерянно спросил терапевт. В университете у него явно были проблемы с гинекологией.

— Острое состояние, при котором один из яичников перекручивается вокруг собственных кровеносных сосудов, — терпеливо объяснил я ему. — Чаще всего это происходит именно с правым яичником, потому что левому для подвижности мешает сигмовидная кишка. Характеризуется острыми болями в животе, зачастую тошнотой, рвотой и подъемом температуры.

— А из-за чего это? — совсем растерялся Станислав Валентинович.

— Часто из-за доброкачественных или злокачественных образований на яичнике, которые увеличивают размер этого органа. Причем чаще всего именно доброкачественные. Скорее всего, у женщины киста яичника, которая никак до этого себя не проявляла. Ещё моет быть из-за беременности, резкого сброса веса или повышенной физической активности, — ответил я.

— Киста есть у меня, да. Гинеколог сказал не нервничать, киста и ладно, — услышав часть разговора, проговорила женщина.

— Вам надо в гинекологию, — обратился я к ней. — Я сейчас договорюсь.

— Вай, спасибо, молодой врач, — закивала пациентка. — Пойду куда скажешь.

— Станислав Валентинович, организуйте пока что для пациентки машину скорой помощи с носилками, — распорядился я. — А вы давайте те документы, которые есть.

У женщины имелся паспорт гражданина Азербайджана и разрешение на временное проживание. Скорее всего, женщина приехала в страну погостить у кого-то из родственников. Что ж, острое состояние требует оказания медицинской помощи всем без исключения.

Я спустился в регистратуру и подошёл к Людмиле Владимировне, заведующей регистратурой.

— Михаил Алексеевич, вы опять с нововведениями? — усмехнулась та.

— Нет, надо провести в системе пациентку. Гражданка Азербайджана, у нее острое состояние, требующее немедленного вмешательства, — ответил я, передавая документы.

— Ой, да Станислав Валентинович уже подходил с ней, — растерялась та. — Я не знаю, как забить в систему без нашего полиса.

— Значит свяжитесь с айтишниками. Мне нужно госпитализировать женщину так что через десять минут жду результата, — строго ответил я. — Они подскажут вам как это сделать.

— Хорошо, сейчас, — поспешно закивала Людмила Владимировна, забирая у меня документы.

Выделенное время регистратуре я использовал для того, чтобы дойти самостоятельно до гинекологического отделения. С заведующей гинекологией, Осиповой Евгенией Павловной, я пересекался редко. Но впечатление от нее всегда было хорошее. Спокойная, рассудительная, она всегда шла навстречу пациентам, и на нее никогда не бывало жалоб. Отделение она держала в идеальном состоянии, и медицинскую помощь оказывала на уровне.

— Добрый день, Евгения Павловна, — поздоровался я, входя к ней в кабинет. — У меня там пациентка женщина, подозрение на перекрут яичника. Проблема в том, что она гражданка Азербайджана. Сейчас регистратура пытается добавить её в систему.

— Проблема в том, что у нее перекрут яичника, — спокойно ответила гинеколог. — Система меня не интересует. Её сейчас доставят к нам?

— Уже договорились со скорой, — кивнул я. — Вы сами будете оперировать?

При перекруте яичника всегда проводится хирургическая операция. Чаще всего лапароскопическая, для возвращения яичника в прежнее состояние.

— Сама. Хотите поприсутствовать? — лукаво улыбнулась Евгения Павловна.

— Это тоже, — усмехнулся я. На гинекологических операциях я бывал редко, а это вместе с тем обширная область в медицине, и мне было интересно. — А ещё перед этим поприсутствовать при сборе анамнеза. Подозреваю, что там много дополнительных патологий.

— Без проблем, — кивнула Евгения Павловна. — Жду вашу пациентку.

Я вернулся в регистратуру, где Людмила Владимировна гордо вернула мне документы и сообщила о внесении пациентки в систему. Затем поднялся в кабинет к Станиславу Валентиновичу, где была пациентка. К моему удивлению, он тоже не сидел без дела, и уже заполнил необходимое направление и другие бумаги.

Как раз подъехала скорая, и мы с терапевтом вдвоем переложили довольно грузную женщину на носилки и донесли до машины. Отделение гинекологии было недалеко, но лучше не рисковать и не давать женщине перемещаться самостоятельно.

Мы транспортировали пациентку в отделение, и Станислав Валентинович убежал обратно в поликлинику, продолжать прием. Я же решил закончить здесь. Евгения Павловна самостоятельно провела УЗИ, подтвердив мой диагноз. И распорядилась готовить операционную.

— Айсель Аслановна, — обратился я к женщине. — У нас нет никаких ваших медицинских документов, поэтому мне надо вас тщательно опросить. Расскажите, есть ли у вас хронические заболевания?

— Ноги вены больные, да, — ответила пациентка, поднимая платье и демонстрируя расширенные варикозные вены. — Надо операция делать, но не делаю.

Так, не очень хорошая сопутствующая патология. При операции и после нее необходимо достаточное количество антикоагулянтов, чтобы кровь была жидкой и не появлялось дополнительных тромбов.

— Что-нибудь ещё? Давление, сахарный диабет, бронхиальная астма? — продолжил расспрос я.

— Диабет есть, да. Таблетки пью, утром, — закивала Айсель Аслановна. — Сахар в норме, проверяла, когда ехать надо.

Сахарный диабет является противопоказанием для оперативного лечения, когда он в стадии декомпенсации. То есть, когда уровень глюкозы в крови гораздо выше допустимого. Надо обязательно проверить его сейчас по цито.

Я провел ещё один осмотр пациентки, измерил давление, выслушал легкие, но других патологий не обнаружил. Затем процедурная медсестра взяла у нее кровь на анализы, через десять минут был результат. Сахар, к счастью, был в норме.

— Противопоказаний для оперативного лечения нет, — отчитался я перд Евгенией Павловной. — Но есть несколько уточнений.

Я подробно добавил, какие препараты нужно использовать в послеоперационном периоде, приложив в историю болезни полный осмотр.

— Поняла вас. Вы золотой врач, Михаил Алексеевич, — улыбнулась заведующая гинекологией. — Тогда можно приступать.

Я сбегал за своим хирургическим костюмом, помылся и подготовился для присутствия на операции. В этот момент я снова почувствовал себя студентом медиком, испытывая давно забытый трепет перед чем-то новым. Евгения Павловна почувствовала мое состояние, и при операции подробно рассказывала мне каждый шаг. А потом я самостоятельно наложил швы, подведя такой своеобразный итог нашему общему лечению.