Долгое лето

– Та-а… Погоди, Фрисс, и ты, Алсаг, подожди шипеть, - пробормотал Нецис, глядя на болото сквозь растопыренные пальцы. – В мёртвом озере Игкой немного надёжных дорог. Если я не ошибаюсь, эта ветка должна быть здесь. Лет ей немало, но тот, кто её делал, не придавал значения времени. Надеюсь, за прошедшие годы ничего не изменилось…

Некромант протянул к воде руку ладонью вверх и согнул пальцы. Болотные огни медленно поднялись над болотом, постепенно разгораясь, и вереницами потянулись к магу.

– Та-а! Тэх Эсгайя, аксатот инху! – негромко сказал он, слабым жестом свободной руки отогнав бесплотную нежить. – Инх нээр’иси гисаат!

Огоньки отлетели немного в сторону и остались там висеть, источая мерцающий дымок. Вязкая тёмная вода всколыхнулась и подёрнулась рябью, потом пошла волнами. Клок подгнившей тины шмякнулся Фриссу на броню и заворочался, цепляясь за кожу крючьями и тараща на Речника единственный неподвижный глаз. Фрисс щелчком сбросил с себя водяную тварь, смахнул с брони ошмётки водорослей и сам уставился во все глаза на то, что неспешно поднималось из трясины.

Бесконечный серо-жёлтый мост, увешанный обрывками тины и мха, был собран из бесчисленных костей, древних, как само это болото. Он был широк – четверо прошли бы по нему плечом к плечу. Мост лежал на воде, слабо покачиваясь, и щетинился костяными зубцами вдоль обочины. Они сияли холодной зеленью. Череп в основании каждого зубца безмолвно взирал на топь дисками из тёмного агата, вложенными в глазницы. Кости еле слышно пощёлкивали, укладываясь поудобнее. Мост уходил в болотный туман, и Фрисс не видел, где он заканчивается.

– Кигээльская гать! – сдавленно вскрикнул Речник, отступая на шаг. Некромант уже стоял на краю моста и протягивал ему руку.

– Это мосты Тэх Эсгайя, - сказал он смущённо. – Великолепное творение Ил-Хецара Цин’исиу… могу сказать наверняка – никто из Мастеров Праха, родившихся с тех пор, как он умер, и близко к его могуществу не приблизились. Болотный город Эгискен и священный Гвескен стары, но Тэх Эсгайя старше. Поднимайтесь сюда! Другой дороги для нас не проложили…

Фрисс подхватил под брюхо сопротивляющегося кота и подсадил его на край моста. Костяное полотно даже не качнулось под весом Хинкассы. Алсаг вздыбил шерсть, долго обнюхивал кости, выразительно фыркнул и сел на мост.

– Сколько же костей ушло на эту штуку? – задумчиво пробормотал Речник, вытирая ноги о костяной поребрик и туго затягивая завязки на плетёных «сапогах». – Эти мосты тут по всему болоту?

– Единственная дорога по мёртвому озеру Игкой, - кивнул Нецис, ласково погладив костяное полотно. – Десятки веток на много дней пути, от предгорий до Гвескена и южного побережья. Ил-Хецар – великий мастер. Хотел бы я когда-нибудь с ним сравняться…

Речник покачал головой. Его пробирала дрожь, когда он смотрел под ноги, но не оценить масштабы он не мог. «Гедимину бы показать эти сооружения,» - думал он. «Вот кому было бы интересно…»

Плавучий мост был так устойчив, словно его держали на воде крепкие сваи – но внизу была только жидкая грязь. Болотные огни прятались в переплетении костей, в воде перекатывались Водяные Очи, ловя зазевавшихся мальков и головастиков, трескучие стрекозы кружили над полотнищами тины и белесого мха, разбросанными по болоту, где-то вдалеке гремели подводные молнии Х’тарр Кси. Алсаг прижимался к ногам Речника, тот старался не смотреть вниз… и на всякий случай не оглядываться.

Тут, в чёрном болоте Игкой, водились не только Водяные Очи… Что-то огромное проплывало порой под мостом, и костяная гать слегка покачивалась. Фрисс видел однажды, как буро-зелёная спина огромной змеи показалась из воды – далеко от Тэх Эсгайя… это был очень большой змей, и Речник порадовался, что чары Некромантов не подпускают водяных тварей к мосту.

– Ты наверняка слышал о Болотных Драконах, - заметил Нецис, проводив взглядом подводное существо. – Топи Игкой ими кишат. Поэтому местные жители предпочитают в болоте не купаться.

– Я в него и без драконов не полез бы, - поморщился Речник, глядя на чёрную муть.

Никого, кроме троих путников и одной летучей мыши, не было на костяном мосту – и Фриссу казалось, что он вернулся в Кигээл, на дорогу мертвецов, на которой каждый путник одинок. Довершая сходство, в тёмной воде белели плоские «тарелки» плавучих грибов, окружённые подвижной бахромой, и лениво переплывали от клочка тины к опавшему листу, подбирая невидимую добычу. Нецис на привале мечтательно смотрел на грибы и рассказывал, как вкусна болотная похлёбка, если положить в неё правильные пряности. Фриссу вспоминалась Би-плазма, которой кормил его Гедимин, и попытки сделать из этой белесой гадости что-то съедобное. Би-плазме пряности не сильно помогали…

– И спать мы будем на костях? – спохватился Речник, когда солнце повисло над тёмной стеной далёких западных гор. Нецис кивнул и неприятно усмехнулся.

Солнце спустилось за горы, небо ещё сияло прощальным светом, но с востока уже наползал мрак, когда Речник втянул тёплый воздух, пропитанный запахами гниющей листвы и плесени, и вздрогнул от внезапного холода. Ему не почудилось – ледяной ветер налетел из туманной топи и тут же сменился горячим, но не огненным, а каким-то… гнилостным. К запаху гнилой травы добавилась – и с каждой секундой становилась сильнее – вонь тухлого мяса, как будто из болота всплыл давний утопленник, да не один… Алсаг выпучил глаза и накрыл нос лапой. Фрисс судорожно сглотнул. Ему было очень не по себе. Страх наползал откуда-то из болота, вместе с холодом и жаром, сменяющими друг друга, и вместе с запахом мертвечины. Речник хотел окликнуть Некроманта, но тот уже сам к нему повернулся. Лицо мага словно окаменело, глаза полыхали холодным огнём. Он смотрел туда же, куда и Фрисс – на тёмно-серый туман, ползущий над болотом. Не ветер подгонял огромное облако, спустившееся к самой воде, - это оно порождало ветер…

«Фрисс!» - от мысленного крика у Речника заныло в висках. «Немедленно прыгай в воду и забирайся под мост! Держись за кости и не двигайся, пока не скажу! Быстрее!»

Фрисс открыл рот, но спросить ни о чём не успел – он уже был в вязкой жиже, отдалённо похожей на воду и тёплой, как человечья кровь. Уцепившись пальцами за костяную кромку, он втянул тело под мост.

«Дыши сквозь щели!» - долетело до него сверху, потом жижа заколыхалась – Некромант нырнул следом и прицепился к мосту, лицом прижимаясь к переплетению костей. Тонкий слой воздуха отделял мост от воды, там можно было дышать – но Фриссу меньше всего хотелось прикоснуться лицом к «кигээльской гати».

«Эта вода – тоже вода,» - подумал он, вытянутыми руками упираясь в кости. «Да будет ко мне благосклонен тот, кто в водах всесилен…»

Чистая прохладная влага омыла его броню и остудила горячий лоб. Фрисс выпустил изо рта уже ненужный пузырь воздуха – сейчас он мог не дышать, вода не позволила бы ему задохнуться. Нецис повернул к нему голову и прижал палец к губам. Речник кивнул.

Вязкая вода толкала в спину, принуждая всплыть. Он упирался руками и коленями в мост – но они быстро слабели. Речника трясло. Что-то жуткое медленно проплывало над ним, даже сквозь воду Фрисс ощущал его смрад. Ему хотелось зажмуриться и нырнуть на самое дно.

Сквозь костяную сеть Речник видел клубящееся туловище огромнейшей из змей. Оно было покрыто густым многоцветным мхом, из которого – да, Фриссу не померещилось – торчали местами шляпки грибов, и он бы усмехнулся, если бы от твари не веяло запредельной жутью. Туман полз за существом, то скрывая его полностью, то растекаясь над болотом. Мост закачался и затрещал – похоже, змея задела его.

«Нецис, кто наверху?!» - почти крикнул Речник и всё-таки зажмурился. Ему хотелось заорать от страха. Он с трудом вспомнил имя Некроманта – сейчас весь его разум занимала тварь в тумане. От неё надо было бежать, и так быстро, как только можно, и прятаться за прочнейшей из стен, там, где никто никогда не найдёт… Фрисс не заметил, как отцепился от моста и закрыл лицо руками, тихо скуля.