Долина мерцающих лун

– Разве?
– переспросила Маришка.
– Я о магии вообще ничего не знаю. В нашей стране ее нет. Красивы, конечно. А что они за люди? Не знаю, но Мстислав меня отталкивает, несмотря на всю свою красоту. А Петер...

– А Петер?
– перебила ее Стояна.

– Он из тех людей, которых бывает трудно понять и...

– Пф-ф, - только и сказала Петрушевская.
– Сколько пафоса. С такими рассуждениями ты останешься старой девой.

Маришка вынула из саквояжа книги и деловито разложила их на столе.

– Во-первых: не понимаю, как это связано. А во-вторых: старой девой остаться мне точно не грозит.

– Вот как? И почему же?!
– с любопытством спросила Стояна.

– Потому, что я вдова. Яровски - не моя фамилия. То есть, фамилия мужа.

Расположившаяся в кресле Петрушевская открыла рот и недоверчиво посмотрела на Маришку.

– Вдова? Я правильно расслышала?

– Совершенно правильно, - рассердилась девушка.
– Только не требуй от меня подробностей. Ничего рассказывать я не собираюсь.

– Вот это да, - только и выдохнула Стояна.

Погрустнев, Маришка спросила:

– Здесь все так необычно для меня, если это слово вообще подходит. Скажи, а что все студенты Мерхема могут оборачиваться в животных?

– Нет, - протянула Стояна.
– Некоторые, но их мало, вообще могут пользоваться только магией, просто как энергией. Хотя там тоже несколько уровней. Самые лучшие - их тоже мало, могут оборачиваться в кого угодно. И в животных и в птиц. Но это далеко не все магические способности. Способности оборачиваться - лишь вершина айсберга... Вообще, умения у всех разные.

– Еще вчера я даже не представляла, что такое возможно.

– Сочувствую, - хмыкнула Петрушевская.

– А как эти умения сказываются на человеческой натуре?

– Никак. Хороший маг всегда остается человеком и шерстью не обрастает. Я сама магией не владею, но родилась здесь и знаю, что оборачиваться могут те, кто образно мыслит. Ну, так мне объясняли... То есть, это не ритуал какой-то, прочитал заклинание - и все. Там сложно все. Кстати, чтобы превратиться в змея необязательно обладать прорвой энергии... Хотя я до конца сама все не понимаю.

Маришка смотрела на нее со смесью любопытства и трепета.

– А как на них так быстро заживают раны?

Стояна бросила на нее быстрый взгляд.

– А это ты откуда знаешь?

– Ну... Случайно увидела...

– А вот этого в Мерхеме достигают единицы. И, как правило, такое умение сочетается с огромной физической силой.

Маришка стиснула пальцы, снова погружаясь в глубокую задумчивость.

– Не переживай, магия передается по наследству. Так что, нам с тобой это не грозит.

– Ну да, - улыбнулась юная учительница.

– А я здесь служу лаборантом у профессора прикладной магии. Ни во что сильно не вникаю. Жалованье... Ну, жить можно. А тебя приняли как учителя иностранного языка? Какой ты знаешь?

– В той или иной степени владею десятью, включая лейманский.

– Лейманский? Хочешь сказать, что сейчас говоришь не на родном языке?!
– изумленно воскликнула Стояна.

Маришка утвердительно кивнула.

– Врешь, у тебя никакого акцента нет. А ну-ка, скажи что-нибудь на своем.

Девушка прочитала стишок на роканском. Петрушевская напряглась, разглядывая собеседницу и не веря своему слуху. Тишину неожиданно нарушил красивый звук колокола. Маришка вздрогнула, а Стояна вскочила со скороговоркой:

– Ой, мне же на работу надо. Крачевский меня убьет. На обед сама придешь?

Маришка энергично закивала в ответ. Как только дверь за Петрушевской закрылась, она открыла тяжелый том устава и ушла в него с головой, быстро делая нужные выписки. У девушки была хорошая память, и записи впоследствии оказывались ей не нужны, но так информация запоминалась лучше.

На обед она решила пойти пораньше, чтобы не сталкиваться со студентами. Когда пришла в столовую, там еще никого не было. Смущенной этим обстоятельством девушке приветливо кивнул повар и сказал:

– О, пани Яровски. Вы можете пообедать пораньше, если хотите.

Маришка ответила утвердительным жестом и поскорее водрузила на поднос обед. Только бы не подумали, что она самая голодная.

Не избалованной изысканной кухней учительнице простые блюда казались очень вкусными. Она с удовольствием съела тарелку постных щей со сливками и грибов, запеченных с картошкой. Маришка нарочно обошла стороной мясные блюда, поскольку давно от них отказалась. Сначала по причине дороговизны, а потом - попросту отвыкла. Единственное, в чем она себе никогда не отказывала - это мед. Его она покупала на последние деньги, замечая, что пчелопродукты благотворно сказываются на работе мозга.

В дверях она столкнулась со Сливацкой.

– О, пани Яровски, вы уже пообедали?
– удивилась она.

– Да, благодарю вас и желаю приятного аппетита.

– Уже узнали, где у нас что?

– Да и изучила устав.

Эта реплика сильно удивила завуча.

– За такое короткое время?
– не поверила она.

Недоверие огорчило Маришку.

– Ну, возможно я что-то упустила, поэтому поспешу наверстать. Скажите, а где можно посмотреть данные на студентов. Те, которые касаются их знаний в области языков?

– Языков?
– удивилась Сливацкая.
– Некоторые из них и на родном с трудом изъясняются. Языки непопулярны среди юношей. Все силы они отдают магии.

– Понятно, - растерялась Маришка.

– Но вы не огорчайтесь... Все нормализуется.

Расстроенная учительница вернулась к себе в комнату. Усталость снова навалилась на нее. Перспективы вырисовывались не совсем радужные, поэтому следовало настраиваться на тяжелую работу. Маришка хорошо понимала, что все может закончиться крахом и возвращением... Вот только куда возвращением? Назад дороги нет...

– Все, хватит, - сказала она сама себе.
– Я сделаю все, что от меня зависит, а если не получится остаться здесь, то, хотя бы, не в чем будет себя упрекнуть и стыдно не будет. Ну, а в качестве запасного варианта буду подыскивать место. В конце концов, в этом королевстве тоже дети есть...

Произнесенные слова как-то успокоили ее, и она с жаром принялась за работу, изучая, выписывая, составляя планы и анализируя.

Втечение трех дней из своей комнаты она выходила только поесть. А один раз даже и поужинать забыла. В последний вечер выходных закрыла последний том и решила отдохнуть. Измочаленной на глаза студентам лучше не показываться. Кто знает, что они преподнесут.