Доля Пути: Лето

— Альбина, вы сможете открыть дверь? Собака убежала, здесь только я.

За дверью помолчали.

— Э-эх-то... была собака? — спросила девушка, с надеждой.

— Конечно, — я говорил тоном, которым объясняют маленьким детям очевидные вещи. — Но я её напугал и она перелезла через забор по плющу, который растёт около веранды.

За дверью помолчали ещё. Послышался шорох, потом скрежет и сопение, после чего дверь вздрогнула и приоткрылась. Я аккуратно потянул ручку на себя и заглянул в помещение. Альбина обнаружилась слева от входа, со штативом в руках, которым она очевидно блокировала стационарную ручку двери. Бледное лицо, растрёпанные волосы, размазанная тушь и побелевшие костяшки пальцев, обхвативших штатив. Приближаться я не спешил.

— Альбина, — я улыбнулся, надеясь, что вышло искренне. — Если вы меня ударите штативом, я не смогу проводить вас до офиса, где есть вода, салфетки и уже наверное скоро будут люди. Хотите воды?

Штатив грохнулся на пол, она разревелась, как ребёнок, подошла и ткнулась в моё плечо, заливая рубашку слезами.

«Вроде, обошлось истерикой», — облегчённо подумал я, поглаживая спину девушки.

Чёрт возьми! Я сам был на грани нервного срыва — перед глазами стояла картина "акульей" пасти, в сантиметрах от моего лица, но девушке было ещё хуже и забота о ней отвлекала.

Выйти из павильона — Альбину пришлось уговаривать, но удалось. А когда подходили к веранде, через распахнутые двери, мы увидели нашу “съёмочную бригаду", шумной толпой заходящую в центральную комнату. Мне вспомнились фильмы, где "кавалерия" прибывает тогда, когда уже не очень надо.

Евгения увела вновь разрыдавшуюся Альбину — приводить ту в порядок. Дмитрий и остальные забросали меня вопросами, а я ловил на себе напряжённый взгляд Максима. Тот молча прошёлся по дворику, постоял напротив двери в павильон, даже забрался на стул и подтянулся на руках за край забора, а теперь сидел на "моём верном стуле", сверля меня глазами.

Амир и Рамис, третий дизайнер, вернули снесённую мной пластиковую мебель на место — цементированный "пятачок" перед верандой — и сейчас сидели здесь же. Дмитрий, за минуту, успел ткнуться в захлопнутую Евгенией перед его носом дверь совмещённого санузла, куда она увела Альбину, быстро сходить ко входу в павильон, поцокать языком, мол, теперь только менять и, слегка запыхавшись, возвращался по цементированной дорожке, обратно к нам.

— Илья, объясни толком, что у вас тут случилось? — Дмитрий скрестил руки на груди и облокотился на ствол сосны, ближней к дому.

— Я же рассказал — собака соседская через забор перемахнула и напугала Альбину.

Используя пластиковый кран для полива, я пытался смоченным носовым платком "освежить" свои брюки и снятую рубашку.

— Нифига себе! Как она наш забор перелезла? — Рамис удивлённо выпучил глаза.

— Кошки же шныряют, — подал голос Макс.

— Кошка где хочешь пролезет, а...

— Рам, погоди, — Дмитрий осадил юного натуралиста. — Илья, это что за собака так дверь раскурочила?

— Дмитрий, я в породах не разбираюсь, ну, немелкая такая, на овчарку похожа.

Плюнув на неблагодарный труд, я перекинул изгвазданную рубашку через плечо и, плюхнувшись на последний свободный стул, откинулся и прикрыл глаза.

— С той стороны, сарай у стены, — к нам подошёл Максим. — Надо с хозяином поговорить, чтобы псину отучил через него лазать. Илюха, пойдем, с тобой сходим.

Я открыл один глаз, глянул на обманчиво расслабленное лицо Макса и бодро поднялся на ноги.

— Погнали, — изобразил я энтузиазм.

— Так, я с вами, — Дмитрий деловито направился ко входу в дом.

— У вас футболка чистая есть? Или рубашка? — я остановил порыв руководителя.

— А? — шеф развернулся на ступеньке крыльца.

— Мне же домой ещё ехать, а рубашка вот... — обгоняя Дмитрия и первым входя на веранду, я показал ему пострадавший предмет гардероба.

— А, да... Конечно, найдём.

— Вы пока поищите, Альбине такси вызовите, — поддержал меня Макс, двигаясь за мной. — А мы сами сходим. Я этого мужика знаю — он нам грабли давал, когда мы субботник устраивали.

Когда мы втроём вошли в центральную комнату, из кухонной арки появилась Евгения.

— Дмитрий, Альбину домой нужно отправить, я ей дала глицин, у нас аптечка совсем пустая, я вам устала напоминать.

— Да, да, нужно Хусана озадачить, он утром заедет в аптеку, — торопливо проговорил Дмитрий. — Так, что там с Альбиной?..

Продолжение их разговора я не слышал. — Мы с Максимом вышли на улицу, повернули направо и прошли до металлических высоких ворот соседнего дома, где Макс остановился, достал сигареты и протянул мне открытую пачку. Стучаться к соседям он, видимо, не планировал.

«Наконец-то, моя прелесть», — я аж зажмурился, прикуривая от зажигалки приятеля и затягиваясь.

Курить я стал на порядок меньше и прежнего удовольствия от сего процесса не получал, но сейчас именно эта затяжка запустила процесс развязывания тугого узла из моих нервов. Впервые после схватки, я почувствовал как меня начинает отпускать напряжение.

— Что было? — Максим выдохнул дым в сторону пустынной улицы.

— Собака, — я вспомнил зубы-иглы и добавил, — с акульей пастью.

— Ещё? — продолжил он допрос.

— Пылевой вихрь, — не понимая, как объяснить, я начал раздражаться. — Не знаю, как это называется. Я меньше месяца... в теме. Услышал крик, побежал, Альбина закрылась в павильоне, а я с ЭТИМ... Короче, собака здорова, а ОНО исчезло.

— Плохо, что не добил его, — задумчиво произнёс Максим.

— Хорошо, что меня не добили, — вскинулся я и повернулся к нему. — Я такую хрень вообще первый раз вижу. Вот ты, знаешь что это такое?

— Ияс, — спокойно ответил он, продолжая пребывать в раздумьях. — Бес, низший дух, пиявка, короче. Пьёт негатив из людей, набирает силу и потом может вселиться в кого послабее... Типа собаки. Извиняй, забыл, что ты новичок. Ты молодец, на самом деле, изгнал его, он теперь слабый и затаится пока.

Я переваривал, а Максим, закончив размышлять, повернулся, приблизил своё лицо к моему и перешёл на вкрадчивый полушёпот:

— Он уже не твоя забота. Девчонку спас, лишнего шума не поднял, люди быстро забудут. Мы с пацанами его найдём и заодно райончик почистим, может, тут где-то... Кхм.

— Что? — Я весь был одним ухом.

— Ничего!

Казалось, он понял, что чуть не сболтнул лишнего, и разозлился на себя... Или на меня.

— Забудь, говорю! Это — чужая земля. Нам проще, мы рядом... Б****, — он отшвырнул окурок, не глядя, и перешёл на угрожающий тон. — И про то, что я говорил, забудь. Понял?