Должница
Шрифт:
– Я убедил ее переехать в город. Ахитов назвал это ключевым этапом. Ахитов тоже с нами работает…
– Не знаешь, не говори. Ты слишком мелкая сошка, чтобы знать такие вещи, - обрываю на полуслове.
Сопляк злится.
– Дальше, - сжимаю пистолет в руках.
– Все шло по плану. Типа я в казино проиграл, а дальше Ахитов уже сам стал работать с Алей, угрожая ей расплатой. Моя миссия была выполнена, Аля считала меня родным человеком и была готова на все. У нее ведь не было никого, кроме меня и подружки той, стервы…
– Вика где? Где она сейчас?!
–
– Кто еще замешан?
– Да разве стала бы Вика делить бабло с кем-то еще?! Мне там всего-то перепала одна сотая твоего скорого наследства… Хотя даже при таком раскладе выходит неприлично много нулей, - он улыбается, совсем не соображая от боли и алкоголя.
– Вас трое? Ты, Ахитов и моя бывшая жена?
– Трое… И куча непросвещенной охраны. Ах да, еще Алька помелькала перед тобой в торговом центре, после чего ты слишком увлекся ее поисками и потерял бдительность.
– Аля ничего не знала? – уточняю, уже зная ответ.
– Нет. Все давно было просчитано, господин Руднев. Твоя бывшая жена хорошо знает твой характер. Сказала, что ты на Алю кинешься, так оно и было. И теперь Вике нужен твой наследник, чтобы все к своим рукам прибрать. Алю она потом ликвидирует.
Как я и думал.
В его штанах вибрирует телефон. Навожу ствол на голову этого ублюдка. Замолкает. Его тело начинает сотрясать крупная дрожь.
– Отвечаешь и говоришь все, как надо. По плану. Девчонка у тебя, а меня ты не видел. Если Ахитов что-то заподозрит, прострелю тебе мозги.
– А так не прострелишь? – хрипит он.
Качаю головой. Мозги – нет.
Трясущимися руками достает телефон.
– Поразвлекался с ней? Можно забирать товар? – слышу в трубке старческий смех.
– Вполне, вам еще останется. Приезжайте быстрее. Руднева нет.
Ахитов отключается, я забираю телефон.
– Сколько с ним людей?
– Обычно четверо.
Киваю. Мои потянут.
Знаю, что эту испуганную сучку не найти, затаилась глубоко и ждет моей смерти, но все равно спрашиваю еще раз:
– Вика где?
– Клянусь, не знаю! И никто не знает. Мы ждали ее после…
– После моей смерти меня не устраивает, - поджимаю губы.
Выродок щурится. Кажется, до него доходит, что в их деле их всего трое. И мне нет никакого резона оставлять его в живых.
– С такими мозгами программиста ты мог бы работать в немецкой машиностроительной компании, а не тянуть непосильное. Куда полез, Уваров Кирилл?
Его глаза блестят от страха. Ты заблудился, мальчик.
– Изначально все было спланировано, мне денег за нее заплатили! Да кто откажется от таких купюр за простенькую работу?! Всего-то нужно было охмурить одну девственницу. Я не виноват!
Он вскочил с гримасой боли на лице. С прострелом в плече далеко не попляшешь, и тогда я облегчаю его боль.
Еще одним выстрелом. В этот раз в самое сердце.
– Я же сказал, встанешь – убью.
Тело падает во второй раз. На этот раз навсегда.
Навожу взгляд на Михаила, одного из старичков среди своих людей. Он понимает без слов.
– Уберем,
квартиру почистим.– Мне нужен Ахитов. Он знает больше. С ним четверо людей, а пока я должен уехать отсюда. Учить не надо, как взять живым?
– Разумеется, нет, - отчитывается он, вытягиваясь струной.
Киваю, переступая через бездыханное тело.
– Босс…
Оборачиваюсь. Миша хмурит брови.
– Еще же не пришло время? Или?
– Еще не пришло, Миша. Пока живу. Но спасибо за беспокойство.
Он кивает нервно, потому что лишние вопросы боссу не задаются – за это можно поплатиться. Но его забота чертовски трогает.
Увижу Ахитова, а там найду и женушку бывшую. Сотру возможных фигурантов, а там можно и на покой пойти.
Главное – успеть.
***
Сердце перестает биться часто. Дыхание возвращается в норму. И мне никуда не хочется спешить.
Я останавливаюсь, когда иду за ней. Мой ритм жизни меняется.
Это не любовь, и даже само слово «любовь» выворачивает меня наизнанку – настолько оно неприемлемо для меня. Однажды я уже поверил в любовь, а теперь я пытаюсь спасти от нее своего еще не рожденного наследника. Или наследницу.
Это не любовь, это стечение обстоятельств.
После клиники я сажаю Алю в свой автомобиль и успокаиваюсь. Я везу ее в свою квартиру – зачем? Не знаю, но пусть она будет рядом.
В моей квартире холодно и пусто, но я даже не включаю свет. Она озаряет темноту каждым своим шагом.
– И что дальше? Я буду здесь жить?
Обвожу свою берлогу взглядом. Да, здесь холодно и мрачно, несмотря на богатую обстановку. Но неужели обшарпанная однушка была лучше?
– Нет. Ты не можешь жить со мной, это слишком опасно. Но сегодня ты будешь здесь.
Снимаю с руки часы и кидаю их на полку, по пути в ванную стягиваю рубашку. Хочу смыть с себя давно несмываемую кровь.
Прохожу мимо застывшей девчонки, и ее взгляд ловит красную каплю на моей белоснежной рубашке. Какого черта я все еще ношу белые рубашки? Давно пора одеться в красное.
– Где-то в квартире есть еще одна ванная. Поплутай и найдешь, - бросаю я.
Это не любовь. Для одетых в красное ее попросту не существует. Они все верят в стечение обстоятельств. Вот я вижу кровь, и вот я ее смываю. Где ваша любовь? Не вижу. Ее нет.
После горячего душа я нахожу Алю на кухне в этом же платье. Только влажные волосы говорят о том, что она купалась. И аромат мужского геля на ее теле, наполнивший квартиру.
Подхожу сзади, дергая ее грязное платье наверх.
– Что ты делаешь?! – вскрикивает она, оказываясь в моих руках.
– Сними уже это чертово платье! – рычу в ответ.
Оно рвется пополам, я кидаю его в мусорку, мазнув взглядом по ее голому телу. Вероятно, белье свое постирала.
Стягиваю с себя рубашку, вручая ей.
– Надень это.
Аля судорожно натягивает мою рубашку на себя. Слишком быстро - так, что ее волосы застревают в пуговицах. Проматерившись, подхожу к ней и силой опускаю ее дрожащие руки. Легче самому это сделать, чем смотреть на ее тело и желать его до скрежета в зубах.