Дом для изгоев
Шрифт:
– Хорошо. У вас ровно пять минут, чтобы изложить ваше дело.
Я решил не тянуть быка за рога и невозмутимо произнёс:
– Нам нужен Крылатый.
Тулеген особо не удивился, видимо кое-какие слухи по городу уже разошлись, но оскорбительно расхохотался:
– Крылатый? Уж простите меня, нежданные гости, но вы не выглядите теми, у кого есть деньги хотя бы на одно пёрышко из его крыла. Спасибо, повеселили. Извольте откланяться!
– Вы колдун, милейший? – ехидно спросил я.
– Что? – побледнел Тулеген. Понятное дело, обвинение по местным меркам прямо-таки смертельное. – Да откуда такие подозрения? Никогда я не марал себя колдовством!
Так… А рыльце-то
– Тогда откуда же вы знаете состояние наших финансов? – ехидно спросил я. – Бывают, знаете ли, обстоятельства…
– Вы хотите, чтобы я назвал цену? – спросил Тулеген. – Но завтра торги. Мне выгоднее поставить Крылатого на аукцион, прибыль будет больше…
– А жизнь – короче, - сквозь зубы произнёс я. Ох, какое же омерзение вызывал у меня этот торговец людскими страданиями. Спалить бы тут всё к чёртовой матери… Но нельзя, нельзя… Видимо, Тулеген понял, что шутки совсем кончились, поэтому он резко побледнел ещё больше, приблизившись цветом лица к первому снегу, и сказал:
– Хорошо. Я назову цену. Но не ждите, что я скощу хоть один медный лепесток.
– Мы услышали, - холодно процедил я. – Цена?
Тулеген вдохнул, выдохнул, и, явно охреневая от собственной наглости, произнёс:
– Двадцать тысяч полновесных тинт. И никаких векселей. Только золото. Если вы принесёте мне их завтра до начала аукциона – а он начнётся ровно в полдень – Крылатый ваш.
Я хмыкнул. Ничего себе. Сумма вполне достаточная, чтобы купить домик в Шар-ан-Талире и всю оставшуюся жизнь жить на ренту, ни в чём себе особо не отказывая. Где-то треть у нас на руках была, остальное доберём векселями Вершителей. Только бы не обманул, стервец, вон как глазки бегают.
– Нерушимую клятву, пожалуйста, - твёрдо произнёс дядюшка Матэ. – И без глупостей. Спутник у меня, изволите ли видеть, молодой, нервный, никакого почтения к уважаемым людям.
Работорговец явственно скрипнул зубами, но клятву принёс.
– Вот и славно, - сказал дядюшка Матэ. – Завтра мы непременно будем… с деньгами. Всего доброго. И не надо так переживать. Ты можешь узнать о чём-то, что давно потерял. Так что это будет честная сделка.
– Что? – переспросил Тулеген, и в глазах у него загорелась странная, сумасшедшая надежда. – О чём…
– Завтра, - властно прервал его дядюшка Матэ. – А сейчас мы уходим. До встречи.
– Что ты ему наплёл?
– спросил я, когда постоялый двор остался позади.
Дядюшка Матэ ехидно хмыкнул и заявил:
– Эх, Мирон, Мирон, ненаблюдательный ты…
И потом хранил молчание до самой «Прекрасной морячки».
========== Глава 28. “Плясовая висельника”. ==========
В «Прекрасной морячке» всё было спокойно. В смысле, всё как обычно – в трактире выпивала подгулявшая компания, но всё прилично, без намерений затеять драку, поэтому остальные постояльцы на выпивох никак не реагировали, поглощая изыски кухни Боцмана Бо в немеряных количествах, уже знакомый нам Пэк и ещё двое шустрых парнишек только поворачиваться успевали, поднося кушанья и напитки. У коновязи нетерпеливо фыркали, устав стоять, несколько верховых тогрухов в добротной, но небогатой сбруе, на крыльце болтали, строя глазки проезжим, несколько сговорчивых красоток… хотя нет, тут я ошибся. Красотки вовсе не зарабатывали на жизнь горизонтальным способом, закончив свою беседу, они вошли в трактир, взяли в руки скромно прислонённые к стеночке музыкальные инструменты, напоминающие странную смесь гитары и балалайки одновременно, и
начали обеспечивать всем культурный досуг, проще говоря, запели. Голоса у девчонок были красивые, играли они тоже не фальшиво, и в целом впечатление от их выступления было самое приятное. Что характерно, никто из гостей к девушкам приставать не пытался, они бросали в тарелочку самой младшей монетки – все больше медные лепестки, но изредка попадались и серебряные аштины. Бросивший монетку заказывал песню, и ни разу певуньи не отказывали.Наконец, старший из компании – седой, с вислыми усами, со шрамом через всю щёку, очень сильно напоминавший то ли бандита на покое, то ли наёмника со стажем - крикнул самой голосистой из певиц:
– Эй, красавица! А «Плясовую висельника» знаешь?
– Отчего ж не знать?
– дерзко рассмеялась певица. – Конечно, знаю.
– Тогда спой, красавица! – скомандовал седой.
– А откуда мне знать, что ты не стукач? – рассердилась девушка. – Я со стражей объясняться не желаю!
– Я объяснюсь, - спокойно ответил седой. – Пой, не бойся!
И грохнул на стол целую золотую тинту. А потом ещё одну. Девушка на мгновение замерла, а потом тряхнула головой и спросила:
– Слыхали? Весь спрос на нём!
Народ закивал, а девушка сделала знак своим подругам, и они заиграли что-то бурное, но вместе с тем – печальное. Девушка же сделала несколько танцевальных па, взмахнула широкой юбкой, замерла и запела сильным, полнозвучным голосом, словно до этого пела вполсилы:
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он,
В последний пляс
В последний час
Пустился Бан-Рион.
…
Привет вам, подземелий тьма,
Где жизнь влачат рабы!
Меня сегодня ждет петля
И гладкие столбы.
Я жизнь свою провел в бою,
Умру не от меча.
Изменник предал жизнь мою
Веревке палача.
…
Разбейте сталь моих оков,
Верните мне доспех.
Пусть выйдут десять смельчаков,
Я одолею всех.
В полях войны среди мечей
Встречал я смерть не раз,
Но не дрожал я перед ней –
Не дрогну и сейчас!
…
И перед смертью об одном
Душа моя грустит,
Что за меня в краю родном
Никто не отомстит.
…
Прости, мой край! Весь мир, прощай!
Меня поймали в сеть.
Но жалок тот, кто смерти ждет,
Не смея умереть!
…
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он.
В последний час
В последний пляс
Пустился Бан-Рион.
В последний час
В последний пляс
Пустился Бан-Рион*.
Когда отзвенел последний аккорд, девушка замерла, и наступила тишина. А потом все посетители трактира в полном восторге заколотили ладонями по столам – видимо, это был здешний аналог аплодисментов. Певице метали денежки – все, кто был в трактире. Бросили и мы с дядюшкой Матэ.
Певицы шустро собрали с пола всю добычу, взмахнули пёстрыми шарфами и исчезли – так быстро, словно телепортацией владели. Я только успел заметить, что подошедший Боцман Бо мигнул Пэку и тот быстренько провёл девушек через заднюю дверь. А потом он подошёл к седому и твёрдо сказал: