Дом для изгоев

И обнял меня, а я почувствовал, какой он сейчас – живой, тёплый, самый нужный… Любимый…

На этот раз мы заснули одновременно и спали без кошмаров. По-моему, мы разделили наш сон – комната с высоким потолком, цветущий сад за открытым окном и залетающие в него лепестки яблонь и песня… Песня, под которую мы танцевали. Самый обычный вальс. Я сам себе удивлялся, как легко кружу Шоусси по комнате – ведь в прошлой жизни танцевать я не умел от слова совсем. Но Шоусси был таким счастливым, а песня – такой нежной, что мы кружились и кружились…

Какая луна огромная!

Чуть страшно – вдруг упадет…

Мы самые здесь бездомные –

Любой сквознячок сметет.

Мы самые здесь ненужные,

Затерянные в ночи.

Что против вселенской стужи нам

Слепой огонек свечи?

Поймать бы Луну упавшую…

Покой подарить земле…

Какие же мы уставшие

В свои так немного лет…

…Что против всей взрослой подлости

Твой детский порыв – согреть?

Укрой меня зимней полночью,

Позволь мне - не умереть.

Улыбкой судьбу прогонишь ли –

Вон, скалится вдалеке?

Давай посидим тихонечко

Без света рука в руке…*

*Стихи Сибиряка.

========== Глава 25. Шар-ан-Талир ==========

Нам пришлось встать рано, чтобы как можно быстрее добраться до Шар-ан-Талира. Но, как ни странно, я вполне выспался, да и Шоусси, несмотря на то, что был бледнее обычного, держался вполне бодро. Наскоро позавтракав остатками лепёшек, вяленого мяса и какими-то плодами, напоминающими внешне гигантские шишки, но с нежной розоватой мякотью, которые отыскал в лесу вездесущий Шер, мы тронулись в путь. Править пришлось нам, поскольку дядюшка Матэ углубился в изучение дневника, недочитанного вчера. Время от времени он морщился и шёпотом отпускал заковыристые ругательства – бывший хозяин дневника явно не был личностью высокоморальной, и описание его повседневной жизни отличалось неприятной замысловатостью. Интереса ради я пару раз заглянул в дневник… и ничегошеньки там не понял, притом что обычную письменность Техсина уже понимал отлично.

Дядюшка Матэ только усмехнулся, взглянув на мою озадаченную физиономию:

– Это так называемая кохабарская тайнопись. Разработана колдуном по имени Кохабар как раз для защиты секретов личной переписки. Ибо были подозрения, что означенный Кохабар баловался некромантией и стоял у истоков ордена Вершителей. Но хоронить концы он умел, и доказать никто ничего не смог. А я её знаю по чистой случайности – в своё время мой наставник обучил меня ей… уж не знаю, из каких соображений. Думал, что и не пригодится, однако, как видишь…

– Думаю, - отозвался я, - что и нам стоит ей выучиться. Раз уж на нашем пути появились Вершители… Или это слишком сложно?

– Да нет, - ответил дядюшка Матэ. – Принцип простой, но парадоксальный… тут главное – хорошую память иметь. Я вам таблицу начерчу, как закончу, а ваша задача – выучить каждый символ наизусть. Таблицу я уничтожу, уж не обессудьте. Ни к чему нам, если она не в те руки попадёт.

Я кивнул, соглашаясь, и вернулся к Шеру и Шоусси. Шер явно заметил, что в наших с Шоусси отношениях что-то изменилось – мы, не особо скрываясь, касались друг друга, как только могут касаться люди близкие… нет, ничего неприличного, пальцы на запястье, рука на плече, поглаживание по волосам и другие достаточно невинные жесты. Но Шоусси просто льнул ко мне, а я… я понимал, что ему сейчас необходима такая близость, что ему важно понимать, что я его не стыжусь, не презираю… К тому же это было приятно, я ощущал внутренне тепло, исходящее от Шоусси, и поражался его мужеству. Не знаю, смог ли бы я вообще кого-то подпустить к себе, пережив такое… А он смог. Он мне поверил. И такое доверие предать нельзя.

Так вот, Шер, умница, явно что-то заметил, но не прокомментировал это ни словом, ни жестом, только в глубине его глаз мелькнуло грустное сожаление. Прости уж, братишка… Теперь ты точно для меня братишка, не более…

Обычный тракт, на который мы съехали с тропы Лесных, поначалу был безлюден – ни села, ни даже деревушки нам не встретилось. Только бесчисленные стада тогрухов и каких-то других сельскохозяйственных животных, мирно пасущихся на лугах. Кое-где виднелись пастушьи балаганы, вились дымки костров… Верховые пастухи и пастушки на тогрухах, объезжавшие стада, вполне себе мирно махали нам руками, а некоторые подъезжали поближе, вежливо здоровались и интересовались – нет ли у нас чего на продажу. Судя по гордой осанке и разного вида и убойности холодного оружия, которое болталось на поясах, местные животноводы явно были свободнорожденными. Получив ответ, что мы не торговцы, а едем в Шар-ан-Талир искать новую жизнь, они не менее вежливо желали нам удачи и возвращались к своим обязанностям. Выглядели они весьма живописно и чем-то напоминали земных цыган – загорелые, темноволосые, в кожаных жилетках, расшитых узорами из медных лепестков, и ярких рубашках. Причём брюки и высокие сапоги носили и девушки. Впрочем, логично, ездили они по-мужски, юбка при такой езде будет только помехой, а при дамской посадке нужно особое седло, да и слишком быстрая скачка затруднительна…

Шеру тоже показались живописными местные селяне и селянки, он залез в свой мешок, достал пачку грубоватой серой бумаги – специально для набросков – и начал мягким карандашом делать наброски всадников и всадниц, пасущихся тогрухов и прочих более или менее примечательных мест. На мой неискушённый взгляд получалось у него просто здорово, да и Шоусси косился на наброски Шера с нешуточным восхищением. Талантливый парень Шер. Жаль, что со всеми этими приключениями у него так мало времени на любимое занятие…

Пастбища сменились возделанными полями с редкими островками садов, стали попадаться деревушки – чем дальше, тем чаще. Некоторые – побольше и побогаче – явно принадлежали свободнорожденным крестьянам, но абсолютное большинство было небольшим и выглядело бедновато. Мне, уже более или менее знакомому со здешними реалиями жизни, стало понятно, что там живут тюхи. Я грустно подумал о том, насколько несправедливо здешнее общество, но, увы, моей целью в этом мире была не игра в местного Спартака, а нечто совсем другое. Вряд ли Тьма одобрила бы моё вмешательство в дела здешнего мира так глобально. А заканчивать жизнь таким образом, как её обычно заканчивали вожди крестьянских восстаний, мне не хотелось. К тому же, я неизбежно потяну за собой тех, кто мне доверился, а это уж совсем недопустимо.

Мысли были абсолютно правильные, но, глядя на закутанных по самые уши и шарахавшихся от малейшего чужого взгляда женщин и худеньких ребятишек, возившихся в пыли у покосившихся домиков, я остро ощущал собственное бессилие. Мерзкое, надо сказать, чувство…

К счастью, вскоре деревушки сменились ремесленными посёлками, которые производили куда более приятное впечатление, и я немного отвлёкся.

– Шар-ан-Талир близко, - сказал дядюшка Матэ, закрывая последнюю страницу дневника. – Я тут бывал не раз, ещё немного проедем – и будут главные ворота. Надо лепестков на въездную пошлину приготовить.

И он начал рыться в поясном мешочке, отсчитывая нужную сумму.

– Что будем делать? – спросил я.

– Да всё просто, - ответил дядюшка Матэ. – Въедем в город, найдём подходящий постоялый двор, порасспросим о работорговце по имени Тулеген. Вряд ли их несколько. Тулеген – вообще довольно редкое имя. А потом мы с тобой активируем Талисман и отправимся договариваться. Наша задача – сторговать Крылатого. Шер и Шоусси на постоялом дворе останутся. Шоусси вообще в городе лучше не светиться – мало ли, с Нойотами столкнётся…

Я был с этим планом полностью согласен, за одним исключением, которое тут же озвучил Шер:

– А как мы найдём того… второго?.. Не только Шоусси, нам всем лучше Нойотам на глаза не попадаться. А расспросы о них вести опасно.

Я бросил взгляд на тихо дремавшего на бортике повозки Кэпа. Ой, разленился Птиц Равновесия… Хватит ему дремать, пора действовать.

– Кэп! – окликнул я.

– Что такое? – недовольно каркнул тот.

– Ты сможешь отыскать резиденцию Нойотов и проникнуть туда?