Дом под дождем

– Это помешает нашему призраку напасть на вас.

– До сих пор он ни на кого не напал, невзирая на скверный характер, – сказал я.

– Значит, моя теория подтверждается. Демон, который желает смерти своим жертвам, обычно выполняет свою работу быстро. Ему нет нужды околачиваться поблизости пять веков к ряду…

Серьезный аргумент.

– Чего же тогда он хотел, когда подстерег меня и Эрну в восточном крыле?

– Кто знает, господин Хрофт? – пожал плечами чародей. – Может быть, поговорить?.. Ваши амулеты довольно сильны. Вы поступаете правильно, используя их. Могу порекомендовать кое-что еще, если хотите…

– И все-таки – остается гангрена, поразившая Карла. В чем тут дело, если речь не о проклятии?

Чародей молчал, зажигая новую сигарету.

– Предки Карла занимались магией. Не все, но некоторые проявляли в этом деле похвальное рвение. Я думаю, они пытались помочь Ройун-Бойгелу…

Он крадет мои мысли, подумал я. Не обучают ли судебных магов телепатии?

– Пытались, но безуспешно, потому как шли по ложному пути. Неудачные опыты иной раз чреваты серьезными последствиями. Они непредсказуемы.

– Вы хотите сказать, что и Торофур, и Драуф хотели изгнать призрака из Ветряной Мили, но не знали как?

– Да. И граф продолжил их дело. Но, как видим, неудачно. В прошлом Ройун-Бойгел удовлетворялся животными. К такому способу прибегали тогда, когда не видели другого выхода. Вероятно, Сэдлфорты боялись самой возможности мести со стороны бога. Они тоже мыслили стереотипно – богу необходима жертва.

– Но животное пропадало, – сказал я. – Хотя…

– Именно – хотя. Это утверждает огр, который сам не видел этого. Животное отводил в подземелье его отец…

– Или Тибальд не знает точно или молчит…

– Наверное, срок в сто лет совпадает с завершение какого-нибудь неизвестного нам цикла. Поэтому в такие периоды Ройун-Бойгел и становится ближе к обитателям этих мест. Его начинают видеть, хотя раньше он никуда не девался. Просто условия в конце циклов меняются.

– Знать это могли жрецы, но их нет, – сказал я.

– Вы правы. Когда проходил сентябрь месяц, по мысли Сэдлфортов, роковой месяц, Ройун-Бойгел исчезал. Так они считали. Предположим, не существует связи между принесением в жертву животного и исчезновением бога. Что тогда? Тогда бог станет невидимым опять, на сто лет…

– Но, тем не менее, нельзя сбрасывать со счетов то, что висит над этим домом, – сказал я. – Одно несчастье уже произошло. И то, что убили Карла в период, когда его предки умилостивили бога, не простое совпадение. Чего ожидать – вот вопрос…

– У вас есть подозрения? – спросил чародей.

Мне некогда было ответить, потому что появились Топаз и Венти. Старшая, Топаз, первой осмелилась напомнить мне, что у них много дел и долго разговаривать они не могут, иначе Элания будет недовольна.

Мы с Скаттерхоллом провели быстрый перекрестный допрос, но ничего нового не выяснили. Призрак вел себя так же, как во всех предыдущих случаях.

Но нас ожидало кое-что другое.

– У вас не появилось чувства, что он пытался говорить с вами? – спросил я в конце.

Топаз, мрачная высокая девушка с дальней примесью эльфовой крови, покачала головой.

– Нет. Да и никому из нас в голову не придет обращаться к нему. Он ведь чудовище. Лучше не говорить с привидением… Говорят, проклято это место.

– Кто говорит?

– Все. – Топаз переглянулась с Венти. – Все мы так думаем. С тех пор, как хозяин вернулся из путешествия на юг, все стало только хуже… Не подумайте, господа, что мы напраслину возводим на хозяев…

– Мы так не думаем, – заверил девушку Скаттерхолл. – Любое слово очень важно для нашего следствия…

Топаз понизила голос.

– Я не хочу иметь неприятностей с графиней… Никто не хочет…

– У вас их не будет, – сказал я.

– Не раз и не два мы с Венти слышали, как хозяйка выясняла отношения со своим сыном. Они оба считали, что мы ничего не заметили, а в иных случаях не догадывались даже, что мы были рядом. Мы ведь постоянно передвигаемся по дому. Я, Венти, Агна и Уна. Если даже не хочешь, будешь слышать то, что не нужно…

– Понимаю. Говорите как есть. Что вам известно?

Из комнаты, отведенной Скаттерхоллу, вышла Уна и быстро зашагала прочь.

– Один разговор я подслушала на той неделе, – сказала Топаз. – Элания пришла в кабинет к графу, и там они говорили на повышенных тонах…

– Когда именно это случилось?

– Кажется, третьего сентября, в пятницу.

– Из-за чего, по-вашему, произошла размолвка? – спросил я.

Топаз покраснела. Венти так и стояла с опущенными глазами.

– Не знаю. Но они говорили о приезде гостя, – сказала служанка. – Сначала… Граф рассказал о том, что сюда должен приехать его друг, давний друг, то есть, вы, господин Хрофт. Наверное, графиня узнала, что вы – сыщик. Она была недовольна. Все спрашивала, для чего Карлу такие знакомства и что сыщик будет делать здесь… Граф удивился этой реакции. Он ответил, что имеет право приглашать кого угодно и когда угодно. Элания… была в ярости.

– В ярости? Вы не ошиблись?

– Нет. Я стояла неподалеку от дверей. Я, конечно, нарушала правила, но уйти было невозможно, вы уж простите.

Скаттерхолл рассмеялся.

– Что же было потом? – Дело все интересней. Значит, первоначально Элания была против моего приезда. И ей не понравилось, что я – частный детектив.

– Они стали говорить о чем-то, чего я не поняла… Наверное, это было продолжение какого-то старого разговора. Элания уговаривала графа не делать чего-то, а он настаивал, что должен, просто обязан…

– Что он обязан сделать?

– Я не поняла, простите. Но Элания говорила, что если он осмелится, то уничтожит семейное гнездо, что все пойдет прахом. Графиня была вне себя. Мне редко приходится слышать, чтобы она настолько не владела собой. Карл же ответил ей, что все равно сделает то, что задумано… Ошибку надо исправить…

– Как вы сказали? Это его слова?

– Точь-в-точь, господин Хрофт.

– Понятно. А что потом?

– Я убежала. Застань меня графиня возле двери, мне не сдобровать…

– А второй разговор?

– Накануне убийства. Граф и его мать встретились в холле у парадного входа и произнесли несколько фраз, почти шепотом. Я протирала пыль, и мне попалось кое-что на слух. Элания сказал: «Ты не хочешь быть моим сыном, потому что идешь против меня!» Карл ответил, что она заблуждается, что пора с этим покончить… И что ей самой надо прекратить…

– Что именно?

– Этого я не знаю.

– Почему вы сразу мне ничего не рассказали? – спросил я.

– Вы не спрашивали, – ответила Топаз. – Мы просим вас, господин Хрофт, не сообщать ничего хозяйке…