Дом Ветра

Диана было открыла от удивления рот: все эти ржавые поля, лес, стоявший в стороной, где темные верхушки доставали до хмурого небосклона, а там и где-то речка должна быть... Все это давно забытое, из тех времен, когда молодость являлась главной их спутницей.

— Мы едем в Портси-хаус? К Роуз?

Виктор снова загадочно улыбнулся. Они проехали поворот на дом Аманды, машина понеслась дальше. Они еще какое-то время ехали, потом завернули в деревню, где почему-то все радостно встречали их роллс-ройс. Чтобы все могло значить? Они проехали деревню, мелькали пастбища, где щипали траву несколько арабских скакунов. Автомобиль заехал в немного разрушенные красивые ворота со снятым гербом. Миссис Лейтон заметила аккуратный парк, розарии, огромные клубы, пришедшие в запустение. А потом машина остановилась, и Диана не знала, что и сказать. Виктор помог ей выйти, женщина обратила свой взор вперед; перед ней стоял величественный бело-голубой замок, позолота поблескивала в тусклых лучах. Это было трехэтажное строение в форме буквы «П», одно из крыльев, по всей видимости, являлось бальным залом, через витражные окна лился свет, множество выходов приводило на огромную террасу, которая напоминала когда-то экзотический сад. Еще одно крыло, в один этаж, скорее всего, принадлежало прислуге, ведь такому дворцу ее нужно много.

— Что это значит, Виктор? — Диана сердито задала свой вопрос, когда они поднимались по мраморной лестнице. Тяжелые резные дубовые двери распахнулись перед ними, Виктор завел ее в длинный холл, откуда шло четыре пути. — Что все это значит, Виктор?

— Это все наше! — он впервые за все это время заговорил. — Этот замок наш!

— Что? — на ее губах замер вопрос, который готов был сорваться.

— Я купил его, — он заметил неодобрение и замешательство Дианы. — Теперь это наше родовое гнездо.

— Неужели у тебя есть столько денег?.. — немного грозно спросила Диана.

— Я купил его за бесценок, — начал Виктор, — разве я мог пройти мимо, когда его стали продавать с молотка за долги... род прервался, а нынешняя хозяйка разорилась. Тем более что Аллен-Холл имеет прямое отношения к нам — Лейтонам. Ведь его строили для Элизабет Лейтон, — и он поведал историю любви Бэсс и Генри Голда, историю, полную романтики и разочарований. Диана слушала внимательно каждое слово, потом вновь оглянулась; замок нуждался в колоссальном ремонте; сколько еще на него нужно будет потратить денег, чтобы здесь можно было жить?

Супруг повел ее прямо через огромную арку рядом с помпезной лестницей. Диана, еще стоя в холле, видела этот широкий, но короткий коридорчик, который можно будет заставить антикварными вазами или статуэтками, и также видела необычно большую гостиную в китайском стиле, которая плавно переходила в еще две комнаты: небольшую столовую и музыкальную комнату. Они вернулись обратно, Виктор повернул налево; теперь они шли, стуча каблуками по узкому коридору, где было столько света, что картины, когда-то висевшее, наверное, теряли краски.

Перед Дианой предстал зимний сад, где сразу же находилась еще одна столовая, самая маленькая во всем доме, и птичник, судя по пустым клеткам. Лейтоны пошли обратно, Диана сама повернула мужа вправо; в конце похожего картинного коридора оказались огромная библиотека и два милых кабинета, как объяснил Виктор, Генри Голд строил один для себя, другой для супруги. Исследовав весь первый этаж, они поднялись на второй, где находились только гостевые спальни, примерно на двенадцать пар. Как в Гарден-Дейлиас хозяева занимали весь третий этаж. Супружеская спальня еще сохранила моду прошлых времен, где общая гостиная соединяла спальни. Виктор сказал, что у них будет гостиная и одна из спален, а из второй они сделают впоследствии комнату для детей либо внуков. Виктор заверил Диану, что у каждого из его детей и внуков (ведь их будет много) будет свой угол, что Аллен-Холл станет местом, где они будут все собираться, проводить время вместе, и, самое главное, поместье станет жемчужиной их растущего состояния.

— Кто будет жить в Гарден-Дейлиас? Джордж? — Диана присела на кровать.

— Нет, он хочет остаться в квартире, — Виктор сжал руку Дианы. — Я думаю, Роберт. Ничего страшного, если дом перейдет к младшей ветке, а потом Роберт отдаст его своему сыну.

— Ну, а этот дом, кому ты его отдашь? — она затаила дыхание, он дышал ей почти в ухо, заставляя ее трепетать.

— Кому пожелаю. Тому, кто будет собирать всю нашу семью. Если мои дети с головой, то у нас еще будут такие дома, — он поцеловал ее в губы.

— Значит, это наш Аллен-Холл. Колыбель нашей семьи, — они вместе рассмеялись, чувствуя, как спокойствие и радость умиротворяют их.

Любовь — вот что принадлежало им, эта любовь, заключенная в камень, она должна помочь пережить им предстоящие бури. Касаясь камней этого дома, любовь входит в душу, заставляя звучать души в единой музыке, создавая мелодию нежности.

Глава 38

Любовь не ищет выгоду свою

И жертвует собой без слова,

Она живет лишь для другого,

И дарит Рай ему в Аду.

Уильям Блейк, «Глина и камень»

Февраль-апрель.1953

Они все приехали в Аллен-Холл, чтобы наконец-то посмотреть, что же приобрел отец, который долгое время запрещал это, зачем-то несколько месяцев задавая какие-то странные вопросы: кто где будет жить. Конечно, это вызывало всевозможные предположения, которые порой оказывались просто пугающими. Неужели отец умирает и составляет завещание?..

Только на День Св. Валентина Виктор объявил, что купил огромное поместье, ставшие их родовым гнездом. И вот теперь они приехали увидеть своими глазами это приобретение. Замок производил грандиозное впечатление. Элеонора сразу же задала вопрос: а будет ли папенька разводить лошадей? Дженни, которой скоро должно было исполниться шесть, спросила, будет ли у них птичник, как в старые времена. Гарри все теребил Диану, есть ли в замке приведения. Джулии же понравились произведения искусства, оставшиеся от старых хозяев. Джорджа интересовала возможность рыбалки, а Роберта — охоты. Как оказалось, замок давал им всем множество возможностей и преимуществ.

В этот день они решили пообедать в большой столовой, которая называлась мраморной. Дом хоть и был жилым, но, по мнению Виктора и Дианы, нуждался в значительных переделках и ремонте. До обеда они все находились в Китайской гостиной, тогда-то Роберт и увидел Флер Фокс.

Не то чтобы он не видел ее до этого. Она часто бывала у них, особенно когда приезжал Джейсон, но сегодня Роберта как будто пронзила молния. Она сидела скромно, в одиночестве, с маленьким альбомом в руках, что-то зарисовывая, облаченная в узкие темно-синие брюки и плотную лиловую блузу с длинным рукавом; светлые волосы заплетены в тугую косу, лишь только челка падала ей на лицо. Сколько ей лет? Ах, да, в июле будет восемнадцать, хотя сегодня она напоминала ему скорее девчонку, еще не избавившуюся от девичьей скованности. Роберт решился подойти к ней. Он говорил с ней до этого, но раньше она казалась ему ребенком, с которым совсем не о чем говорить. Флер грызла карандаш, набрасывая на листок зарисовки гостиной.

— Почему скучаешь? — начал он, присаживаясь рядом, она слегка отодвинулась .

— Вдохновение — вещь приходящая, — сухо заметила она.

— Никогда не думал об этом, — продолжил юноша, любуясь точеным профилем и изящным носиком.

— Я думала, медицина тоже требует вдохновения, — ответила девушка, не отвлекаясь от работы и даже не смотря на собеседника.

— Я управленец, к сожалению, поэтому много вдохновения от меня не требуется, мисс.

Как же его выводило из себя равнодушие! Женщины всегда вешались на него, да и сейчас вешаются, если им представится возможность и если он сам будет не прочь затащить в постель очередную кокетку, но Флер строила из себя недоступную особу. Весь ее вид говорил: «не подходи ко мне — убью!»

Он решил уйти, подумать, что сегодня на него нашло. Почему он воспылал к мисс Фокс? Всю ночь Роберту не давало покоя ангельское личико. Он и до этого замечал, как Флер красива, и это было просто любование, ведь у него есть любовница, но сегодня его что-то потянуло к Флер. Салли сменила Глэдис, за ней появилась Прюденс, но не одна не могла зацепить его, поймать на крючок брака, да и жениться на таких он не мог. Ему нравился только секс в отношениях, этот страстный мир объятий, прикосновений и обладаний.