Дом Земли и Крови

Хант парил над переполненным дождем улицами, а Ванир и люди ныряли в дверные проемы и под навесы, спасаясь от непогоды. На улицах были только те, кто держал зонты или магические щиты. Брайс уткнулась лицом ему в грудь, как будто это могло защитить ее от дождя. Ее заполнил его запах и тепло тела, прижавшегося к ее щеке.

— Помедленнее, — приказала она, впиваясь пальцами в его плечи и шею.

— Не будь ребенком, — прошептал он ей на ухо, и богатство его голоса пронзило каждую косточку ее тела. — Оглянись вокруг, Квинлан. Наслаждайся видом. — И добавил: — Мне нравится город под дождем.

Когда она опустила голову ему на грудь, он крепко сжал ее.

— Давай, — поддразнил он, перекрывая гудки и плеск шин по лужам. Он добавил почти мурлыкающим голосом: — Я куплю тебе молочный коктейль, если ты это сделаешь.

Ее пальцы подогнулись в туфлях от низкого, умоляющего голоса.

— И мороженое, — пробормотала она, заработав смешок от него, и приоткрыла один глаз. Она заставила открыться и другой. Вцепившись пальцами в его плечи так крепко, что они едва не пронзили его насквозь, борясь со всеми инстинктами, которые кричали, держать ее, она прищурилась, глядя сквозь воду, хлеставшую ее по лицу, на проплывающий мимо город.

Под дождем мраморные здания сверкали, словно сделанные из лунного камня, серые булыжные мостовые казались отполированными серебристо-голубыми, в которых отражалось золото первых огней. Справа от нее, словно горбатый хребет какого-то извивающегося зверя, пробивающего поверхность озера, возвышались ворота Старой площади, лунного леса и Пяти Роз, их кристаллы мерцали, как тающий лед. С этой высоты улицы, которые связывали их всех — лей-линии под ними-пронзали город, как копья.

Ветер трепал пальмы, швыряя листья туда-сюда, их шипение почти заглушало раздраженное гудение водителей, остановившихся в пробке. Весь город, казалось, остановился на мгновение-кроме них, быстро пролетевших над всем этим.

— Не так уж и плохо, а?

Она ущипнула Аталара за шею, и его ответный смех коснулся ее уха. Она еще сильнее прижалась своим телом к его твердой груди. Возможно, он тоже усилил хватку. Чуточку.

Они молча наблюдали, как здания из древнего камня и кирпича превращаются в гладкий металл и стекло. Машины стали более модными, слишком потрепанные такси сменились черными седанами с тонированными стеклами, водители в униформе бездельничали на передних сиденьях, ожидая в пробках перед высокими небоскребами. На гораздо более чистых улицах было меньше народу-конечно, не было ни музыки, ни ресторанов, переполненных едой, напитками и смехом. Это был очищенный, упорядоченный район города, где главное было не оглядываться, а смотреть вверх. Высоко в затянутом дождем сумраке, окутывавшем верхние части зданий, свет и мерцающие цветные завитки окрашивали туман. Слева от нее мерцало красное свечение, и ей не нужно было смотреть, чтобы понять, что оно исходило из штаб-квартиры «Реднер Индастриз». Она не видела Рида и ничего не слышала о нем в течение двух лет после убийства Даники — после этого он даже не прислал ей своих соболезнований. Хотя сама Даника работала в компании неполный рабочий день. Урод.

Хант направился к массивному бетонному зданию, которое Брайс пыталась стереть из ее памяти, и плавно приземлился на балконе второго этажа. Хант открыл стеклянные двери, высвечивая что-то вроде удостоверения личности на сканере, когда он сказал ей:

— Виктория-призрак.

Она чуть было не сказала

Я знаю, но только кивнула, следуя за ним внутрь. Они с Хантом почти не говорили о той ночи. О том, что она помнила.

Кондиционер работал на полную мощность, и она мгновенно обхватила себя руками, стуча зубами от шока, вызванного переходом от шторма к холоду.

— Иди быстро, — только и сказал Хант, вытирая с лица капли дождя.

Пройдя через два коридора и тесный лифт, Брайс обнаружила, что дрожит в дверях просторного офиса с видом на небольшой парк.

Хант и Виктория пожали друг другу руки над изогнутым стеклянным столом призрака.

— Брайс Квинлан, это Виктория Варгос, — обратился к ней Хант.

Виктория, к ее чести, притворилась, что видит ее впервые.

Большая часть той ночи прошла как в тумане. Но Брайс помнила дезинфицированную комнату. Помнила, как Виктория включала ту запись.

По крайней мере, Брайс теперь могла оценить красавицу, стоящую перед ней: темные волосы, бледная кожа и потрясающие зеленые глаза были наследием Пангеры, если говорить о виноградниках и резных мраморных дворцах. Но грация, с которой Виктория двигалась… Виктория, должно быть, была стара как Хель, чтобы обладать такой текучей красотой. Чтобы быть в состоянии так управлять своим телом.

На ее лбу тоже был вытатуирован нимб. Брайс скрыла свое удивление, она не помнила эту деталь. Она знала, что духи сражались во время восстания ангелов, но не подозревала, что под знаменем дневной звезды Шахар маршировали другие не-ангелы.

Тепло вспыхнуло в глазах Виктории, когда она промурлыкала:

— Рада познакомиться.

Так или иначе, Аталар выглядел только лучше, промокший от дождя, его рубашка прилипла к каждому твердому, рельефному мускулу. Брайс слишком хорошо понимала, как она выглядела, как ее волосы прилипли к голове из-за дождя, как макияж, вероятно, размазался по ее лицу.

Виктория крепко, но дружелюбно взяла Брайс за руку и улыбнулась. Подмигнув.

— Она всегда так кокетливо улыбается, — проворчал Хант, — так что не утруждай себя лестью.

Брайс устроилась в одном из двух черных кожаных кресел по другую сторону стола, хлопая ресницами, глядя на Ханта.

— Она делает это и для тебя тоже?

Виктория разразилась лающим смехом, звук был богатый и прекрасный.

— Ты заслужил это, Аталар.

Хант нахмурился, опускаясь в другое кресло — с низкой спинкой, как поняла Брайс, чтобы вместить любого с крыльями.

— Исайя сказал, что ты что-то нашла, — сказал Хант, перекидывая ногу через колено.

— Да, хотя и не совсем то, что вы просили. — Виктория обошла стол и протянула Брайс папку.

Хант наклонился и заглянул ей через плечо. Его крыло задело затылок Брайс, но он не убрал его.

Брайс прищурилась, глядя на зернистую фотографию, на подошву когтистой лапы в правом нижнем углу.

— Это…

— Замечен в Мунвуде только вчера вечером. Я отслеживала колебания температуры вокруг главных проспектов, как вы сказали, и заметила падение — всего на две секунды.

— Вызов, — сказал Хант.

— Да, — сказала Виктория. — Камера получила только крошечное изображение ступни — в основном она оставалась вне поля зрения. Но это было недалеко от главной улицы, как вы и подозревали. У нас есть еще несколько зернистых снимков из других мест прошлой ночью, но они показывают еще меньше — коготь, а не всю эту ногу.