Дом Земли и Крови

Рэндалл подтолкнул жену коленом-возможно, это было молчаливое предостережение человека, привыкшего поддерживать мир между двумя крайне самоуверенными женщинами.

— Вот почему я сказала ему, чтобы он выпил, прежде чем мы наберем ваш номер.

Эмбер отпила глоток кофе. Рэндалл взял со стола газету и принялся ее листать.

— Значит, ты не позволишь нам приехать на эти выходные из-за этого дела?

Брайс поморщилась.

— Да.

Когда глаза Рэндалла заострились, в них мелькнул намек на воина.

— Это опасно?

— Нет, — солгала Брайс. — Но нам нужно быть немного скрытными.

— А взять с собой двух человек, — раздраженно сказала Эмбер, — это совсем другое дело?

Брайс вздохнула, глядя в потолок.

— Если я возьму с собой родителей, — возразила она, — это подорвет мой имидж крутого торговца антиквариатом.

— Помощника торговца антиквариатом, — поправила ее мать.

— Эмбер, — предупредил Рэндалл.

Брайс поджала губы. Очевидно, этот разговор они уже вели раньше. Ему было интересно, заметила ли Эмбер вспышку боли в глазах дочери.

— Брайс знает в этом городе больше людей, чем я, — неожиданно для себя сказал Хант. — она профессионал в управлении всем этим. Она настоящий актив для 33-го полка.

Эмбер внимательно посмотрела на него, ее взгляд был откровенным.

— Мика ведь твой босс, не так ли?

Вежливый способ выразить то, чем был для него Мика.

— Да, — сказал Хант. Теперь Рэндалл наблюдал за ним. — Самый лучший, что у меня было.

Взгляд Эмбер упал на татуировку на его лбу.

— Это еще ни о чем не говорит.

— Мам, а мы не можем…? — Брайс вздохнула. — А как там гончарное дело?

Эмбер открыла рот, но Рэндалл снова толкнул ее в колено, безмолвно умоляя закрыть тему.

— Дела, — натянуто сказала Эмбер, — идут отлично.

***

Брайс знала, что ее мать-это надвигающаяся буря.

Хант был добр к ним, даже дружелюбен, прекрасно понимая, что теперь ее мама должна выяснить, почему он здесь и что между ними происходит. Но он спросил Рэндалла о его работе в качестве соруководителя организации по оказанию помощи людям, травмированным военной службой, и спросил ее маму о ее придорожном киоске, торгующем керамикой с толстыми младенцами, лежащими на разных грядках с овощами.

Ее мама и Хант в настоящее время обсуждали, кто из игроков в солнечный мяч был лучшим в этом сезоне, а Рэндалл все еще листал газету и время от времени вмешивался.

Ей было больно слышать, что случилось с собственной матерью Ханта. Из-за этого она задержала звонок дольше обычного. Потому что он был прав. Потирая ноющую ногу под столом — она снова потянула ее во время уборки, — Брайс принялась за третий круассан и сказала Рэндаллу:

— У вас намного вкуснее.

— Возвращайся домой, — сказал ее отец, — и ты сможешь получать их каждый день.

— Да, да, — сказала она, съев еще один кусок. Она помассировала бедро. — Я думала, что ты должен быть крутым родителем. Ты стал еще хуже, чем мама, из-за этих придирок.

— Я всегда был хуже твоей матери, — мягко сказал он. — Просто мне лучше удавалось это скрывать.

— Вот почему моим родителям приходится устраивать мне засаду, если они хотят навестить меня. Я никогда не позволю им войти в эту дверь.

Хант только взглянул на ее колени-ее бедро-прежде чем спросил у Эмбер,

— Вы не пробовали отправить ее к лекарю на счет этой ноги?

Брайс застыла на том же месте, что и ее мать.

— А что у нее с ногой? — Глаза Эмбер опустились на нижнюю половину экрана, как будто она каким-то образом могла видеть ногу Брайс под прицелом камеры, Рэндалл последовал ее примеру.

— Ничего, — ответила Брайс, свирепо глядя на Ханта. — Надоедливый ангел, вот что.

— Это та рана, которую она получила два года назад, — ответил Хант. — Она все еще причиняет ей боль. — Он зашелестел крыльями, словно не в силах сдержать нетерпеливого жеста. — И она все еще настаивает на пробежках.

Глаза Эмбер наполнились тревогой.

— Зачем ты это сделала, Брайс?

Брайс отложила свой круассан.

— Это никого не касается.

— Брайс, — сказал Рэндалл. — Если это тебя беспокоит, следует обратиться к лекарю.

— Меня это не беспокоит, — процедила Брайс сквозь зубы.

— Тогда почему ты трешь ногу под столом? — Протянул Хант.

— Потому что я пыталась убедить его не бить тебя по лицу, придурок, — прошипела Брайс.

— Брайс, — выдохнула ее мать. Глаза Рэндалла расширились.

Но Хант только рассмеялся. Он встал, поднял пустой кондитерский пакет и смял его в комок, прежде чем бросить в мусорное ведро с мастерством одного из своих любимых игроков в солнечный мяч.

— Я думаю, что в ране все еще остался яд от демона, который напал на нее. Если она не проверит его до того, как совершит переброс, она будет страдать в течение многих веков.

Брайс вскочила на ноги, стараясь не вздрогнуть от резкой боли в бедре. Они никогда не обсуждали это — что яд Кристалла действительно может быть все еще в ее ноге.

— Мне не нужно, чтобы ты решал, что для меня лучше, ты…

— Альфа-придурок? — Спросил Хант, подойдя к раковине и включив воду. — Мы же партнеры. Партнеры присматривают друг за другом. Если ты не хочешь слушать меня о своей проклятой богами ноге, то, может быть, ты послушаешь своих родителей.