Дом Земли и Крови

Хант медленно сел рядом с ней на кровать, словно давая ей время возразить. Его волосы скользнули по лбу, татуировке, пока он изучал шрам. И провел по нему мозолистым пальцем.

От этого прикосновения ее кожу начало покалывать.

— Ты не уничтожишь Данику и стаю, если поможешь себе.

Брайс покачала головой, глядя в окно, но его пальцы сомкнулись на ее подбородке. Он мягко повернул ее лицо обратно к себе. Его темные, бездонные глаза были мягкими. Понимающими.

Сколько людей когда-либо видели эти глаза такими?

— Твоя мать любит тебя. Она не может — в буквальном смысле, на биологическом уровне, Брайс-вынести мысли о том, что ты страдаешь. — Он отпустил ее подбородок, но не сводил с нее глаз. — Я тоже не могу.

— Ты едва меня знаешь.

— Ты же мой друг. — Слова повисли между ними. Его голова снова опустилась, как будто он мог скрыть выражение своего лица, когда он поправился: — Если ты этого хочешь.

Какое-то мгновение она молча смотрела на него. Предложение, брошенное там. Тихая уязвимость. Это стерло любое раздражение, все еще живущее в ее венах.

— Разве ты не знал, Аталар? — Робкая надежда на его лице почти уничтожила ее. — Мы стали друзьями, как только ты решил, что Джелли Джубили-это фаллоимитатор.

Он запрокинул голову и рассмеялся, а Брайс откинулась на спинку кровати. Откинула подушки и включила телевизор. Она похлопала по месту рядом с собой.

Улыбаясь, с глазами, полными такого света, какого она никогда раньше не видела, он сел рядом с ней. Затем он достал свой телефон и сфотографировал ее.

Брайс выдохнула, и ее улыбка исчезла, когда она посмотрела на него.

— Моя мама через многое прошла. Я знаю, что с ней нелегко иметь дело, но спасибо, что ты так хорошо с ней обращаешься.

— Мне нравится твоя мама, — сказал Хант, и она ему поверила. — А как они с твоим отцом познакомились?

Брайс знала, что он имеет в виду Рэндалла.

— Моя мама сбежала от моего биологического отца, прежде чем он узнал, что она беременна. Она оказалась в храме Ктоны в Коринфе и знала, что местные жрицы примут ее-защитят-поскольку она была священным беременным сосудом или чем-то еще. — Брайс фыркнула. — Она родила меня там, и первые три года своей жизни я провела в уединении за стенами храма. Моя мама стирала им белье, чтобы заработать на наше содержание. Короче говоря, мой биологический отец услышал, что у нее есть ребенок, и послал головорезов, чтобы выследить ее. — Она стиснула зубы. — Он сказал им, что если есть ребенок, который, несомненно, принадлежит ему, они должны привести меня к нему. Любой ценой.

Губы Ханта сжались в тонкую линию.

— Дерьмо.

— У них были глаза на каждом складе, но жрицы вывели нас из города-в надежде добраться до штаб-квартиры Дома Земли и Крови в Хилене, где моя мама могла бы попросить убежища. Даже мой отец не осмелился бы вторгнуться на их территорию. Но это всего лишь три дня пути, и ни одна из жриц Коринфа не смогла защитить нас от воинов Фейри. Итак, мы ехали пять часов до храма Соласа в Ие, частично для отдыха, но также и для того, чтобы забрать нашу святую стражу.

— Рэнделл. — Хант улыбнулся. Но он только приподнял бровь. — Погоди… Рэндалл был жрецом солнца?

— Не совсем. Он вернулся с фронта год назад, но то, что он делал и видел во время службы… это сбивало его с толку. Очень сильно. Он не хотел возвращаться домой, не мог встретиться лицом к лицу со своей семьей. Поэтому он предложил себя в качестве послушника Соласу, надеясь, что это как-то искупит его прошлое. Ему оставалось две недели до принесения обетов, когда Верховный Жрец попросил его сопроводить нас в Хилену. Многие жрецы-обученные воины, но Рэндалл был единственным человеком, и Верховный Жрец догадался, что моя мать не доверяет мужчине-Ваниру. Прямо перед тем, как мы достигли Хилены, люди моего отца догнали нас. Они ожидали увидеть беспомощную, истеричную женщину. — Брайс снова улыбнулась. — Они нашли легендарного снайпера и мать, которая готова была перевернуть всю землю, лишь бы сохранить свою дочь.

Хант выпрямился.

— И что же случилось?

— Что и следовало ожидать. Мои родители разбирались с этим беспорядком позже. — Она взглянула на него. — Пожалуйста, никому об этом не говори. Это… никогда не было никаких вопросов о фейри, которые не вернулись бы в Город Полумесяц. Я не хочу, чтобы они сейчас появились.

— Я не скажу ни слова.

Брайс мрачно улыбнулась.

— После этого дом Земли и Крови буквально посчитал мою мать сосудом для Ктоны, а Рэндалла-сосудом для Соласа, и бла-бла-бла религиозное дерьмо, но это в основном сводилось к официальному порядку защиты, с которым мой отец не смел связываться. А Рэндалл в конце концов отправился домой, взяв нас с собой, и, очевидно, не принес своих клятв Соласу. — Ее улыбка потеплела. — Он сделал ей предложение к концу года. С тех пор они были отвратительно влюблены друг в друга.

Хант улыбнулся в ответ.

— Приятно слышать, что иногда у хороших людей все получается.

— Да. Иногда. — Между ними повисло напряженное молчание. В ее постели-они были в ее постели, и только сегодня утром она фантазировала о том, как он ложится на нее сверху кухонного стола…

Брайс с трудом сглотнула.

— «Клыки и челка» начнется через пять минут. Хочешь посмотреть?

Хант медленно улыбнулся, как будто точно знал, почему она сглотнула, но откинулся на подушки, расправив под собой крылья. Хищник, довольный, ожидающий, когда его жертва сама придет к нему.

Чертова Хель. Но Хант подмигнул ей, закинув руку за голову. От этого движения мышцы на его бицепсах покрылись рябью. Его глаза сверкнули, как будто он тоже это прекрасно понимал.

— Хель, да.

***

Хант даже не подозревал, как сильно ему нужно было задать этот вопрос. Как же сильно он нуждался в ее ответе!

Друзья. Это даже отдаленно не касалось того, что было между ними, но это было правдой.

Он прислонился к возвышающемуся изголовью кровати, и они вдвоем наблюдали за похабным шоу. Но к тому времени, когда они дошли до середины эпизода, она уже начала комментировать этот бессмысленный сюжет. И он присоединился к ней.

Началось еще одно шоу, соревнование в реальности с разными Ванирами, совершающими подвиги силы и ловкости, и это тоже было вполне естественно наблюдать. Все это казалось совершенно естественным. Он позволил себе погрузиться в это чувство.

И разве это не самое опасное, что он когда-либо делал?

Глава 58

На следующее утро, когда она одевалась на работу, мать отправила ей сообщение, сообщив время и место встречи с лекарем. Сегодня в одиннадцать. В пяти кварталах от галереи. Пожалуйста, сходи.