Дом. Лихо
Шрифт:
Но жизнь все шла и шла.
Постепенно он очерствел и сдался деньгам на милость. Предприятия его процветали, принося огромный доход. Благотворительность он так и не бросил, но уже не ища в этом отдушины, а, скорее, просто по привычке. Кроме того, под его патронажем было еще две школы и детский дом, которые он время от времени посещал, ловя детские улыбки. Но чужая радость оживляла его совсем ненадолго, и время это становилось все короче и короче.
В одно из посещений детского дома, в самом углу комнаты он увидел играющую с куклой рыжую кудрявую девчушку. Она сидела к нему спиной, тщательно расправляя каждую складочку пышной юбки своей подопечной. Прежде чем первая разумная мысль
Той же ночью, когда долгожданное забвение, наконец, избавило его от тупой боли в сердце, он увидел странный сон. Его Элиза бежала по длинному коридору родного дома. Она что-то сжимала в кулачке и заливисто смеялась. Рядом с ней прыгал маленький черный шарик, норовя обогнать девочку. У самой лестницы Элиза замахнулась и кинула снежок в курносого темноволосого мальчика. Тот увернулся, снежок пролетел мимо и размазался по лицу странного существа в зеленой треугольной шляпе. Тот удивленно замер на мгновение, а потом расхохотался вместе со всеми. Элиза резво скатилась вниз по перилам и, добежав до окна, зачерпнула новую горстку снега. Прозрачная занавеска взметнулась вверх и укутала ее рыжие кудряшки. Целая стая снежинок ворвалась в дом сквозь разбитое стекло. Рядом запорхали две крохотные фигурки и, быстро шевеля полупрозрачными крылышками, прыгнули в карманы мальчишки.
Из раскрытого окна выглянула большая темнокожая голова с красным колпаком на макушке, следом появились широкие плечи, а затем большие ручищи аккуратно просунули в дом стопку дров и опустили ее на дубовый пол. По несколько поленьев тут же выхватили остроухое зеленое существо и Элиза, которая отбросила заготовленный снежок, а затем оба, весело прыгая по ступенькам, побежали наверх. Мальчик тоже оставил метлу, которой подметал пол от искрящихся в свете канделябров осколков, и, схватив оставшиеся дрова, бросился следом. Очевидно, в доме было очень холодно. На первом этаже не осталось ни одного целого окна.
«Что же тут произошло?» – подумал Андриан и проснулся.
Он долго еще лежал в постели, боясь пошевелиться и потерять то дурманящее чувство легкой радости. Где-то в глубине уже просыпался монстр неверия. Скоро он разуверит его в увиденном, разграничит сон с реальностью, поглотит эту легкость, а затем навалится на самое сердце. Но пока, впервые за долгие восемь лет, он дышал полной грудью, в которой билось вырвавшееся на мгновения из оков горя сердце.
Всю следующую неделю Андриан пытался жить как обычно. Но что-то в глубине души пробудилось после этого сна. И Андриан никак не находил покоя, пока наконец не решил, что настала пора вернуться в родной дом, несмотря ни на что. С этого момента все в нем стало на свои места, и оставалось только собраться в дорогу, нанять прислугу, передать дела бизнеса управляющим, и ехать… ехать домой!
Еще спустя месяц, когда он был готов к отъезду, пришло прошение из детского дома. По устоявшемуся обычаю Андриан приехал лично. Финансы требовались не малые – в перспективе была постройка дополнительного корпуса. Чтобы безотлагательно уладить дело, Андриан принял решение задержаться еще на сутки. Он отдал необходимые распоряжения и лично проследил за их выполнением.
В благодарность, директор детского дома пригласил Андриана на праздничный ужин. Отказать Андриан не смог.
И вот, праздничным вечером, после ужина, стоя поодаль, в неясных сумерках он смотрел на брошенных и осиротевших детей, и сердце его в очередной раз дрогнуло. Некоторые из них были словно инородные вкрапления, их окутывал какой-то ореол одиночества. Они замерли кто где среди играющих и общающихся между собой детей.
Первым Андриан заметил маленького
светловолосого мальчугана, сжимающего в ладошке деревянного солдатика. Он сидел в пол-оборота к окну и глядел в висящую на стене картину. Именно в нее, словно был весь в ней: бежал по нарисованному берегу бирюзового моря, вдоль накатывающих волн, покрытых белой пеной, навстречу пробуждающемуся солнцу.В другом конце зала, смотря отсутствующим взглядом перед собой, стояла девочка, лет тринадцати. Мысли ее носились далеко от этого забытого богом места, и тень улыбки иногда отражалась на ее бледном личике. Рядом с ней сидела совсем маленькая девчушка и тихонько играла своими пальчиками. Соскучившись, она подергала за подол девочки, очевидно своей сестры, но не получила отклика и собралась было плакать, как девочка заметно вздрогнула, наклонилась к ней и что-то быстро заговорила. Малышка хлюпнула носиком и засмеялась. Старшая девочка подхватила ее на руки и прижала к себе. Теперь, когда ее лицо приняло серьезное и уверенное выражение, Андриан не дал бы ей меньше двадцати.
– Вианн, ты наказан! Несносный мальчишка! – закричала на худощавого мальчика лет двенадцати воспитательница. – Извинись немедленно перед Альбертом! Живо!
Андриан проследил взглядом за ее жестом и увидел полного ухмыляющегося мальчика, глядящего на худощавого с наглым вызовом.
Тот, не отводя глаз, с упрямой твердостью смотрел толстяку в глаза.
Воспитательница дернула его за руку, и он слегка отшатнулся назад.
– Нет, – сказал худощавый мальчик тихо, но так, что было понятно – никакое наказание не изменит его решения.
– Тогда ты не выйдешь неделю из своей комнаты! – визгливо закричала воспитательница. – А потом – дежурство пять дней!
Толстяк довольно ухмыльнулся и многозначительно переглянулся со своими товарищами.
Худощавый, поморщившись, одернул руку от воспитательницы.
– Крыса, – произнес он одними губами и, резко развернувшись, ушел в направлении детских комнат.
– Что произошло? – спросил Андриан. Он подошел ближе к эпицентру скандала. Весь зал стих, каждый устремил свое внимание к происшествию.
– Ох, господин Росс, не обращайте внимания, – запела воспитательница совершенно другим голосом.
– И все же. – Он располагающе улыбнулся и переплел руки вместе.
Воспитательница смутилась.
– Этот мальчишка ударил Альберта. – Она показала на распухший нос толстяка, тот тут же не преминул сделать совершенно несчастный вид и даже пару раз хлюпнул разбитым носом.
– За что он ударил тебя? – спросил Андриан мальчика, глядя тому в глаза.
Толстяк тут же отвел взгляд.
– Просто так, – сказал он и обернулся на своих товарищей, словно ища поддержки. Те дружно закивали.
– То есть он просто так подошел к тебе и ни за что ударил кулаком в нос? – Андриан повернулся к воспитательнице и весело подмигнул ей. – Тот мальчик ненормальный?
Воспитательница смутилась еще больше и опустила голову.
– Нет, – проговорила она.
– Но это же поступок сумасшедшего, – возразил ей Андриан.
– У нас не принято решать ссоры кулаками, – она неуверенно посмотрела на него.
– То есть вы все же признаете, что должна была быть перед этим ссора?
– Да, конечно, они спорили о чем-то, да, мальчики? – она обернулась на товарищей толстяка.
Те опять дружно закивали.
– Хм, ну тогда вы наказали не всех виновных, – сказал Андриан.
Она удивленно посмотрела на него.
– У нас имеются, как минимум, два нарушителя. – Андриан опять вежливо улыбнулся. – А как максимум – вся эта братия в добавок. – Он обвел рукой товарищей Альберта.
– Но Альберт не дрался, я видела! – воскликнула воспитательница.