Дон Жуан

16

Не в силах я ввести в мои октавыМосковские фамилии. Так что ж,Я признаю — они достойны славы,Как похвалы достойна молодежь!Министры наши льстивы и лукавы,Произнося фамилии вельможНа «ишкин», «ушкин», «ашкин», «ивский»,«овский»,Но мне годится только Разумовский.

17

Куракин, Мускин-Пускин, Коклобской,Коклотский, Шерематов и ХремаховВзгляните: что ни имя, то герой!Ни перед чем не знающие страха,Такие молодцы бросались в бойНа муфтиев и самого аллахаИ кожей правоверных мусульманСвой полковой чинили барабан.

18

Тут были развращенные наградамиСолдаты чужеземные; войнаПрельщала их мундирами, парадамиИ щедро им дарила ордена.Сраженьями, победами, осадамиВсегда пленяет юношей она.Там было, признаюсь, немало бриттов:Пятнадцать Томсонов и двадцать Смитов!

19

Там были Томсон Джек и Томсон Билл,Тринадцать остальных носили имяПевца, который англичанам мил,А нам известен под названьем Джимми.Трех Смитов звали Питер; Смитом былИ тот. кто с гренадерами своимиВрага под Галифаксом отразил;На этот раз татарам он служил.

20

Там были Джеки, Билли, Вилли, Джили,Но старший Джек — конечно, тоже СмитРодился в Камберленде, где и жилиЕго родные. Был он знаменитУчастием в бою, как сообщили.Он пал героем у села ШмаксмитВ Молдавии; британские газетыЕму бессмертье выдали за это.

21

Всегда я Марса богом почитал,Но все-таки раздумывал, признаться,О тех, кто в списки доблести попал:Приятно ль им сей славой наслаждаться,Имея пулю в сердце? Я слыхалВ одной из пьес, которыми гордятсяЛюбители шекспировских цитат,Такую ж мысль, чему я очень рад!

22

Там были и веселые французы,Но я — неукротимый патриот:В столь славный день моя британка-музаЗазорных их имен не назовет!Я мира с ними враг и враг союза;По-моему, изменник даже тот,Кто говорить о них дерзает честно.В подобном деле правда неуместна!

23

Две батареи русских с двух сторонГрозили Измаилу в день осадыАмфитеатром был построен он,Чему артиллеристы были рады.Одна должна разрушить бастион,Другая — зданья, улицы и складыС живым инвентарем: в подобный деньИ он являл отличную мишень!

24

Второю целью было — не зевать,Воспользоваться общим замешательствомИ в гавани врасплох атаковатьТурецкий флот; подобным обстоятельствомЦель достигалась третья — страх нагнать,Который служит лучшим доказательством,Что время сдаться; воин ведь — и тот,В отличье от бульдога, устает!

25

Есть у иных наклонность предурнаяПрезрения к противнику порой.И губит зря заносчивость такаяВсех, кто отмечен прозвищем «герой».Так именно погибли, я считаю,И некий Чичичков и Смит — второйИз двадцати, — но их ведь очень много:Адам и тот был Смитом, ей-же-богу!

26

Все батареи русских впопыхахСооружались — спешка, вероятно,Частенько портит дело и в стихах(Ведь Лонгмену и Мерри неприятно,Когда их книжки новые никакНе продаются) и, вполне понятно,Вредит тому, что ныне бард инойТо «славой» именует, то «резней».

27

Строителя ль то было неумение,Подрядчик ли смошенничал слегка,Чтоб, смертоносное сооружениеИспортив, на душу не взять греха,Но так или иначе, без сомнения,Постройка батарей была плоха:Они обычно невпопад стреляли,Зато мишень собою представляли.

28

Дистанции печальное незнаниеИм тоже причинило много зла:Закончили свое существованиеТри русских брандера, сгорев дотла.Их подожгли случайно много ранее,Чем вражеская сила подошла.Они на рейде на заре взорвались,Когда враги еще не просыпались.

29

Но вот проснулись турки — и вдалиВдруг русскую эскадру увидали,А ровно в девять эти кораблиНеустрашимо продвигаться сталиВ виду у Измаила; подошли,И канонада началась. Едва ли,Читатель, перечислю я тебеВсе виды ядер при такой пальбе!

30

Так шесть часов подряд они сносилиОгонь турецкий. Не жалея сил,Ему в ответ береговые били,Но, видя, что не сдастся Измаил,В час пополудни дружно отступили.Один корабль при этом взорван был,Другой (маневр был, видно, неудачен!)Уткнулся в мель и сразу был захвачен.

31

И мусульмане тоже потерялиНемало кораблей, но, увидав,Что отступает враг, возликовали,И делибаши бросились стремглавНа русских. Эта вылазка едва лиДала плоды желаемые: графДама их искрошил и сбросил в водуГазетным сообщениям в угоду.

32

«Когда бы нам (историк говорит)Деянья русских описать досталось бы,Тома б наполнить мог любой пиитИ многое несказанным осталось бы!»А посему о русских он молчитИ воздает хвалы (смешно, казалось бы!)Десятку чужеземцев: Ланжерон,Дама, де Линь — вот русской славы звон!

33

И это подтверждает нам, сколь славаСущественна и сколь она нужна'Не будь ее — читатели бы, право,Не слышали про эти имена.Все лотерея, рассуждая здраво,И почести, и слава, и война!Но, впрочем, вот де Линя без усилийЕго же мемуары воскресили!

31

Хоть были там, конечно, и героиБесстрашные средь мертвых и живых,Но в толкотне и суматохе бояНикто не видит и не ищет их.У бранной славы свойство есть плохоеЛегко тускнеть. Когда считать своихПрославленных в боях героев станем,Имен десятка даже не натянем.

35

Ну, словом, как ни славен этот бой,Но было что-то, где-то, почему-тоНеладно: де Рибас, морской герой,Настаивал на штурме, но ему-тоВсе возражали; спор кипел большой.Но тут уж я помедлю на минутуРечей припоминать я не хочу:Читателям они не по плечу!

36

Потемкин был в то время знаменит.Геракла он имел телосложенье,Но, несмотря на знатный аппетит,Всю жизнь страдал от злого несвареньяЖелудка; был он желчен и сердитИ умер он один в своем именье,В унынье мрачном дни свои влача,Кик проклятая всеми саранча.

37

Потемкин был чудовищно богатПоместьями, деньгами и чинамиВ те дни, когда убийство и развратМужчин дородных делало богами.Он был высок, имел надменный взглядИ щедро был украшен орденами(В глазах царицы за один уж ростОн мог занять весьма высокий пост!)