Дорога к счастью

— Я не могу оставить всё как есть! Я не ты! Я не мямля! И потом, на что я буду жить?!

Злата проглотила все обидные слова. Ей лучше, чем кому бы то ни было, известно, что нет силы в том, чтобы выплеснуть на другого свою злость; не показатель силы, когда действуешь на эмоциях или благодаря порыву. А вот каждый день, невзирая на настроение, на самочувствие, на обстоятельства, тащить взятые на себя обязательства, вот это уже что-то значит.

Ещё несколько лет назад Злата не выдержала бы тех забот, что на неё свалились. Она отступила бы, найдя себе оправдание, но не теперь. И слушая Талейту, она отчётливо понимала, что ради детей готова рисковать жизнью, а вот в лэрином случае лучше отступить, и это не слабость, а мудрость.

— Ты и раньше знала, что не можешь продать все свои ценности. Платья пригодны только для концертов, а украшения — только для тех случаев, когда ты уже поднялась бы в статусе и за тобой ходила бы охрана. Тали, не рискуй! Тебе судьба дала второй шанс пожить, так не испогань его!

— О каком втором шансе ты говоришь?

— Из-за твоего договора с Барути моя жизнь кончена…

— Мы говорили об этом, никто ещё не умер от нежелательной близости с мужчиной!

— Не надо, Тали, — попросила Злата, — не хочу об этом. Мне предстоят самые счастливые месяцы моей жизни, прежде чем я отдам сыновей генералу, и я не хочу омрачать их даже мыслями о том унижении, что меня ждёт. Я приму все меры, чтобы этого не случилось, и если придётся, то лучше умру, чем дам себя опозорить. Мои дети не должны меня стыдиться.

— Ты много думаешь — и всё не о том, — буркнула Талейта.

— Я думаю обо всём, но ты права, сейчас речь о тебе и о том, чтобы ты не губила свою жизнь, как сделала это здесь.

Лэра нахохлилась и отвернулась.

— Тали, ты хотела стать звездой, вот и иди к своей цели. Стань успешной, богатой, сильной, а потом найдёшь обманувшего тебя мерзавца и накажешь его. Отследишь свои драгоценности и законно купишь их. Сейчас ты уязвима! Смири свою гордость, она тебе только мешает.

— Я не знаю! Когда ты так говоришь, то кажется, что всё просто, но я уже поняла, что все двери закрыты для меня.

— Неправда. Закрыто то, что тебе хотелось бы, но редко когда удаётся сразу взлететь на вершину. Начинай с малого, присматривайся, обживайся и соображай. На твоей стороне время. У тебя же есть ещё артефакты с энергией?

— Один. Второй я использовала для лечения.

Злата с Талейтой долго разговаривали. Благородной лэре надо было выговориться, успокоиться, осознать все те разговоры, что она вела в больнице, подумать над словами Златы, и ещё раз пересмотреть всё то, что с ней случилось. Ведя беседу, лэра перекидывала через зеркальный проход оставленные у неё на хранении вещи. На них воры не позарились, лишь разбросали по полу, а для Златы всё это было бесценно.

Уже утром следующего дня мальчишки проснулись словно в другом доме: Злата переложила их спящими на мягонькие свежезастеленные постели. На стульях ребят ждала новая одежда, а из кухни доносились волшебные запахи готовящейся еды. Выбегая из своей комнаты, они увидели, что в гостиной расставлены привычные вещицы, на окнах висят знакомые портьеры, а пледы закрывают выцветшие от времени диваны.

Завтрак стоял на кухонном столе, а на плите булькали кастрюльки с будущим обедом и ужином. За ночь дом слегка выстывал, и по утрам разумнее было кормить детей в тёплой кухне. Уже к полудню довольная Злата отставила в сторону готовый обед и ужин, навела порядок, и вместе с детьми выбежала на улицу.

Вокруг была красотища! Тишина, белый нетронутый снег, красивые птички на деревьях и только вид излишне быстро вытянувшегося во время пути Иржи вызывал тяжёлый вздох. Сейчас ему обновлённая ещё в столице зимняя одежда впору, но если он продолжит расти с той же скоростью, то до конца зимы ему её не хватит.

— Так, мои котятки, берём лопаты и расчищаем снег вокруг дома! — скомандовала Злата, не давая засиживаться мальчишкам.

Немного потрудившись, они увлеклись игрой в снежки. Набегавшись и вывалившись в сугробах, вернулись в тёплый дом обедать. Потом у них по плану были уроки магии по записям учителя, дневной сон, полдник; пока не стемнело — снова гуляли, ели, играли в доме. Тихое, уютное счастье и покой.

— Иржи, сил моих нет носить эти дрова в дом! Давай поколдуем над ними?

— Но как?

— Помнишь, лэр Гьяси учил тебя уменьшать вес предметов?

— Да, мама, только моей силы не хватит.

— Ты следи, чтобы я ничего не напутала, а я свою вложу.

— Я послежу! — прибежал малыш Каджи и встал рядом с братом.

— Хорошо, начинаю!

Злата старательно вливала свою энергию в поленницу дров и направляла её по звучащей формуле. Каждое слово притягивало к себе силу и закручивало её или рассеивало, а потом всё впитывалось в дрова.

— Фух, кажется, получилось, — выдохнула Злата.

Каджи подбежал к поленнице и проверил.

— Мама, они лёгкие!

— Отлично, теперь, сделаем так, чтобы они сами переместились в дом.

— Но я ещё не проходил формулы для перемещений, — возразил Иржи, — к тому же это точно не моё направление.

— А на что нам смекалка? — радостно воскликнула Злата, совершенно забывая мудрость, что «лучшее — враг хорошего». — Сделаем так, чтобы дрова шагали!

— Но как?

— Лэр Гьяси ведь учил тебя основам составления формул? Там надо задать направление, это как водить многоножку, и движение… ну, с этим сложнее, но как-нибудь зададим!

Злата чувствовала воодушевление и подъём!

Давно с ней такого не было. Даже снова рисовать хочется, но некогда. Вот облегчит себе ежедневные хлопоты с помощью волшебства, тогда и кисти в руки можно брать. А сейчас вместо кисти она взяла лучину и, помахивая ею, начала задавать направление и алгоритм движения.

Сначала она хотела, чтобы дрова летели, но какой тут алгоритм? Значит, надо чтобы шагали! Тут всё ясно, точка опоры, угол шага и как бы пояснить полешкам, что шаг это вроде как треугольник и ногами раз, раз, раз…

Злата выдохнула, и начала по новой размахивать лучиной. Дети смотрели на неё с восторгом, ожидая чуда.

«Так, безмозглые полешки, все поднялись, — художница влила силы, — построились и зашагали, — запутавшись в построении шага в виде формулы, она подключила к делу мыслеобразы».

Мальчишки отступили, увидев, что поленница как будто тяжело вздохнула, каждое полено приподнялось, отделяясь от соседних, и стало слетать на снег. Злата тоже отпрыгнула и на радостях заспешила с пояснениями.

— Давайте, родные, шагайте в дом. Иржи, открой им дверь! Там в коридоре я уже расчистила место для них!

Сын бросился выполнять указание, но не выпускал из виду удлиняющуюся цепочку из дров, которая пока никуда не шагала.

— Ну-ка, я же вам задала основу, давайте, шевелитесь, — занервничала Злата, — ну, как гуси, ать-два, как будто вы гусиные лапки… — она ещё добавила силы — и дело сдвинулось.

— Хорошо, молодцы, давайте, — обрадовалась девушка, а дети закричали, пояснения и показывая дровам, как ходят гуси. Поленья оживились, как-то странно зашумели, поднялись в воздух и, перестроившись в косяк, полетели.