Дорога к счастью

— А вам, милейший, за оказанное вами гостеприимство я объясню, что произошло. Понимаете, как ваш родственник будет относиться к посетителям, так у него и пойдут дела. Если он станет обманывать, то его обманут вдвойне, если он плохо покормит постояльцев, то отдача тут же не задержится. Всё по заслугам, и это я отменить не могу.

— Так что же это… как же ему жить?

— А что тут плохого? Вот вы проявили усердие и щедрость, как думаете, что вы заслужили?

— Я?

— Да, вы. Хотите, так же сделаю, как вашему родственнику? Будете процветать!

Мужчина в страхе попятился:

— Не надо, не извольте утруждаться, — отпрянул он и залепетал слова отказа, а Имрус усмехнулся и подал ей руку, чтобы выйти.

Злата чувствовала себя победительницей! Есть в жизни справедливость! На радостях она даже позволила генералу поддерживать себя под локоток. Пусть старается!

А Имрус проводил Злату с детьми в гостиницу, а сам спустился вниз вызнать адрес пострадавшего владельца. Она молодец, проучила нерадивого хозяина, но он добавит, чтобы другие науку запомнили и больше ни одна женщина не оказалась беззащитной во время путешествия.

Потом лэр Больдо отправился в управу, чтобы узнать о торговых караванах. Один из них сегодня проходил через городок и следовал в сторону столицы, а тот, что пойдёт по объездному тракту, отбудет завтра на рассвете, останавливаясь на день в каждом ближайшем населённом пункте. Это не очень подходило генералу, но торчать здесь в ожидании более крупного и удобного обоза не хотелось.

Рано утром Имрус сам постучал в покои Златы:

— Лэра, мне жаль вас будить, но через час мы отправляемся в дорогу, — стоя в дверях, громко объявил он.

— Через час? Мы не успеем собраться! — встрепенулась девушка.

— Не волнуйтесь, я проследил, чтобы слуги погрузили наши вещи точно так же, как это сделали вчера вы.

— А дети? Мальчиков уже разбудили?

— Я сейчас им помогу и через полчаса жду вас в столовой. Я заказал нам завтрак и немного еды в дорогу.

— О, спасибо, вы очень любезны, — Имрус услышал, что тревога из её голоса ушла и, улыбнувшись, вышел.

Злата не могла сообразить, что ей делать. Она так привыкла вскакивать, бежать топить печь, потом торопилась сделать завтрак, потому что сыновья вставали рано; и как только они выползали из своей спальни, мчалась к себе, чтобы привести себя в порядок. Сейчас можно было сразу заняться собою. Она в два счёта заплела себе косу и скрутила её на затылке, а потом началось! Накинуть на голову плат или надеть шапочку? Имеет смысл выбрать красивые массивные серьги с защитными свойствами или обойтись маленькими лёгкими серёжками?

Свободное время пролетело как одна минута и Злата, трижды переодевшись, наконец, выскочила из комнаты и отправилась в столовую.

— Мама, ты очень красивая, — радостно объявили сыновья и их отец согласился.

Злата улыбнулась, но настроение упало. Дети ладно, но он-то кого посчитал красивой? Свою бывшую? После завтрака она забежала в номер и сняла крупные серьги-артефакты, тоненькую шаль с изящной шапочкой и замоталась в тёплый платок. Талейта так никогда не вышла бы на улицу, но Злата — не она!

Имрус заметил, что девушка переоделась, и настроение её переменилось. Он хотел расспросить её, узнать, чем обидел, но она усердно делала вид, что всё в порядке и он не стал её беспокоить. Уже после того, как он пристроил многоножку в растянувшийся по дороге обоз и ехал рядом, слушая житейскую болтовню возниц, до него дошло, в чём дело. Женщины не любят сравнения, а Злата находится в щекотливом положении. Он дождался остановки и, дав возможность порезвиться детям, наклонился к ней:

— Вы давеча на меня обиделись, подумав, что я увидел в вас красоту своей бывшей жены…

— Вовсе не обиделась, о чём вы? Всё пустое, — тут же отмахнулась Злата, испытывая неловкость.

— Не пустое. Для меня важно, как вы воспринимаете мои слова, что вы думаете обо мне, насколько вам легко и удобно рядом со мной. Я хочу отметить, что красивы именно вы. Да, вам достались привлекательные черты лица, хорошее сложение, но теперь я знаю наверняка, как этого мало, чтобы считать женщину прекрасной.

— Спасибо, вы очень милы, что обратили внимание на мою грусть, — всё же она не ожидала от него такой проницательности!

— Да, обратил. Вы не скрываете чувств, и мне это нравится.

«Да я сама скрытность!» — расстроилась Злата, чувствуя себя разложенным на дольки яблочком на блюдечке.

— Вы не заметили, несколько женщин стояли на площади и провожали своих мужчин в дорогу?

— Я видела их, но не понимаю к чему вы…

— Простые горожанки, добротно одетые, что-то говорили на прощание, выслушивали последние наказы и знаете, все они были вроде бы привлекательны, хотя бы своей опрятностью и пышущим здоровьем, но одна, постарше и подороднее, была красива.

Злата вспомнила ту даму.

Мягко говоря, смешная пышечка, у которой меховая шляпа, да и торчащая из-под шубы юбка все были в бантиках, но женщина привлекала внимание ещё и тем, что очень переживала за мужа.

Она повязала ему ленточку с обережной вышивкой на рукав, приколола булавку к карману, всё пыталась проверить, не забыл ли он чего. Её вид, беспокойство, вызывало добрую улыбку. Сейчас, когда Имрус обратил внимание на этот эпизод, Злата поняла, что другие женщины мёрзли и исполняли свой долг, а колобок в бантиках искренне волновалась. И вот она вызвала симпатию у Имруса.

— Я вижу, что вы вспомнили её. Мне хочется дать вам понять, что прекрасной вас делают не богатые серьги, не правильные черты лица, а ваше внутреннее настроение. Вы когда искренне улыбаетесь, то мир кажется удивительным и хочется жить, совершать необыкновенные дела, радовать вас, а когда вы сердитесь, то во мне рождается что-то тёмное, желающее карать того, кто вас обидел или расстроил.

— А если это вы? — не сдержалась Злата.

Он посмотрел так, что она не выдержала и отвернулась, делая вид, что заинтересовалась беготней мальчишек.

— Я заслужу ваше прощение, — прозвучало как клятва. — Я помню, как напугал вас, и это мой личный кошмар.

Злата перестала считать разговор приятным и захотела прекратить его.

— У меня одно оправдание, — Имрус сделал шаг ближе к ней и отодвигаться от него было неловко. — Я был уверен, что это связано с покушением. Маги — народ изобретательный, и бывали случаи, когда душу живого человека запирали, делали безвольной и подселяли дух умершего родственника. Страшная участь для любого разумного. Я хотел вас напугать, чтобы выведать правду, но увидев ужас в ваших глазах, не знал, что делать. Надо было настаивать на деталях, всё вызнать, понять, враг вы или нет, а хотелось целовать вас, успокоить, защищать… То, что вы мне поведали, было слишком невероятно. А ещё я был так очарован вами, вы сделали меня счастливым… понять, осознать, что жуткая участь жены стала для меня благословением… это было подло. Узнать о себе такое оказалось нелегко.