Дорога китов

– Он сделал свое дело, как должно, - возразил я.
– Прикрывал меня со спины под конец, вооруженный только раскаленным железом.

– Тогда будем надеяться, что Нос Мешком вставит это в вису, - усмехнулся отец, потом поднял голос, поскольку Гейр смолк, чтобы промочить глотку.

– Отлично проделано, Нос Мешком. Теперь, когда в Норвегии по смерти конунга Хакона замолчал его скальд, там освободилась должность придворного стихотворца.

Гейр поднял свой рог в знак признательности, вытер губы, потом воткнул кончик рога в земляной пол, чтобы тот не упал, пока он продолжит читать стихи.

– Благодари богов, что перед нами не Эгиль Скаллагримссон, - добавил мой отец, и я поспешно зачурался от злого глаза.

Эгиль был прославленным скальдом, но не только. Этот человек с кровавыми глазами под нависшими бровями на большой голове, по которой, и об этом все прекрасно знали, вдарь хоть молотом Тора - даже вмятины не будет, был также безумным убийцей; никто не посмел бы подтолкнуть его под локоть, держи он в руке рог с элем.

Это напомнило мне о нашем затруднительном положении - и о тех вопросах, которые у меня имелись.

– Кто такой Старкад? И этот Вигфус? И...

– Давай-ка не все сразу, а постепенно, - ответил отец, пригнулся ближе, понизил голос и стал загибать свои тупые, с расщепленными ногтями пальцы.
– Старкад сын Рагнара - один из лучших у Синезубого, муж, которого любят женщины и боятся мужчины - такая о нем молва. Он, возможно, единственный человек, которого боится Эйнар. Стало быть, нам тоже следует его остерегаться. Хватка у него, как у хорошей собаки: коли вцепится во что зубами, то уж челюстей не разожмет, пока не убьет.

Я мрачно обдумывал это, пока отец загибал второй палец.

– Вигфус - никто никогда не называл его как-то иначе. Разве что Щеголем - это прозвище он ненавидит. Кажется, он всегда одевается в темное, потому что, рассказывают, не может нарядиться лучше Скапти Полутролля, и Обетное Братство уже имело с ним дело... одним словом, знаем мы таких. Ему всегда удается набрать ватагу сторонников, и все из людей жестоких, которым нельзя доверять.

– Вроде Эйнара?
– насмешливо вставил я.

Отец нахмурился и покачал головой.

– Нет, парень. Эйнар верит в клятвы; он будет их держаться. Вигфус увертлив, как змея, которой наступили на хвост.
– Он вздохнул и почесал подбородок. И прибавил угрюмо: - Что-то в этой игре слишком много игроков.

– В какой игре?
– не понял я.
– Мы же сами не знаем, во что играем.

– Да, и я этого не знаю, - согласился отец, потом бросил на меня косой, почти хитрый взгляд.
– Эйнар считает тебя великим мудрецом, - продолжил он, поглаживая бороду.
– Что ты думаешь обо всем?

Я задумался. Этот конунг Синезубый что-то прослышал, и этого оказалось достаточно, чтобы он снарядил два корабля и вооруженных людей - ему стало известно, что здесь замешано Обетное Братство, равно как и то, что они - грозная сила в битве.

Он, должно быть, узнал об этом еще до того, как Обетное Братство пришло за мной в Вик - а это, казалось, случилось давным-давно, в другой жизни. Я словно воочию увидел мальчишку, собирающего яйца чаек в подол рубахи, и хотя знал, что это - я, он уже был для меня чужим человеком. За столь короткое время я стал мужчиной и человекоубийцей.

– Именно так, - согласился отец.
– Мы были с данами из Хедебю, потом направились в Вик, поскольку он был на пути к Стратклайду. Но в Хедебю никто не распускал языка, а после мы отправились за тобой - как только до меня дошла весточка.

– Ты в этом уверен? Я помню, Колченог говорил о сокровище Атли на берегу Стратклайда, а сколько еще народу знало в Хедебю?

Отец сложил рот куриной гузкой и провел рукой по редеющим волосам, что было достаточным ответом.

– А Вигфус?
– спросил он.

Я пожал плечами.

– Зачем Ламбиссону понадобилось Обетное Братство? Велика должна быть добыча, коли ради нее не жаль потратиться дважды - ведь люди и корабли стоят недешево.

– А может, он старается ради того, чтобы ни мы, ни они не узнали всего о том, что он ищет - будь то и впрямь сокровище Атли, - только малую часть. И то, что Старкад здесь, его не очень-то радует. Не хочется ему, чтобы такие люди, как Синезубый, наложили лапу на то, что он ищет.

– А я думаю, этот Вигфус не из людей Ламбиссона. Это человек Мартина, который так стремился сохранить их встречу в тайне, что это пахнет предательством.

– Верно, - прозвучал голос Эйнара за моей спиной, и обернувшись, я встретил его пронзительный взгляд. Скапти и Кетиль бродили среди людей, настойчиво уговаривая и хлопая по плечам. А песня Носа Мешком - слава богам - кончилась.

Эйнар присел на корточки рядом с нами.

– Ты опять прав, юный Орм, - сказал он.
– Теперь, когда мы знаем участников этой игры, мы должны узнать, что это за игра.

– И ее правила, - вставил я.

Он холодно посмотрел на меня.

– В таких играх не бывает правил.

– Никаких?
– спросил я излишне смело.
– А как насчет клятвы, которую мы дали - разве не правило?

– Клятва, - ответил он с тонкой улыбкой, - это другое дело. Ты молод и еще узнаешь разницу. Я был молод когда-то и гулял сам по себе. Я рассчитывал только на себя, когда нашел товарища, которому мог доверять. А доверять я мог только тому, кто даст клятву.
– Потом он обратился к моему отцу: - Рерик, возьми Вальгарда и тех, кого выберет Кетиль Ворона. Приготовь «Сохатого» к выходу в море.

– В бурю?

– С рассветным отливом мы должны уйти отсюда.

– Куда?

Эйнар мгновение глядел на него, потом ухмыльнулся.

– По дороге китов.

Отец провел ладонью - на руке вены немолодые, вздутые - по лбу, взглянул в лицо Эйнара, бледное, как камень, кивнул и встал. Он хотел напомнить о подводных рифах, но понял, что это бессмысленно. Эйнар хочет уйти - куда угодно, - и побыстрее.

Я заметил, что люди зашевелились, быстро и деловито укладываясь, передвигая рундуки и скарб. Некоторые снимали с себя кольчуги, что мне показалось странным.