Дорога пыльной смерти

— Это как раз и неважно. Важно, так это или нет?

— Мне двадцать лет, папочка. Я не обязана отвечать на такие вопросы. Я вполне самостоятельный взрослый человек.

— Самостоятельный, взрослый? А если я выброшу тебя из команды «Коронадо»? У тебя нет денег, и, пока я жив, они не появятся. У тебя нет жилья. У тебя нет матери, по крайней мере ты не знаешь, где она. У тебя нет профессии. Кому нужна ни к чему не приспособленная калека?

— Хотелось бы мне, чтобы ты повторил все эти ужасные слова при Джонни Харлоу.

— Удивительно, как ты похожа на меня. В твоем возрасте я был таким же независимым, даже, пожалуй, и поболее, и так же, как ты, не ценил родительский авторитет. — Мак-Элпайн помолчал и спросил с ничем не прикрытым любопытством. — Ты так влюблена в этого парня?

— Он не просто парень. Он Джонни Харлоу. — Мак-Элпайн удивленно поднял брови, услышав страстную силу ее голоса. — А на твой вопрос я бы в свою очередь спросила: имею ли я право хотя бы на малую толику свободы, на личную жизнь?

— Хорошо, хорошо, — вздохнул Мак-Элпайн. — Давай договоримся — ты мне ответишь на мои вопросы, а я тебе скажу, почему я их тебе задаю. О’кей?

Она кивнула.

— Одним словом: верно это или нет?

— Если твои шпионы считают это фактом, папа, то зачем еще спрашивать меня?

— Придержи свой язык. — Напоминание о шпионах задело Мак-Элпайна за живое.

— Извинись за выражение «придержи свой язык».

— О боже! — Мак-Элпайн с удивлением посмотрел на дочь, в этом удивлении сквозило и раздражение, и восхищение. — А ты и в самом деле моя дочь. Ладно, извиняюсь. Он пил?

— Да.

— Что именно?

— Не знаю. Что-то прозрачное. Он сказал, что тоник с водой.

— И ты еще водишь компанию с этим лгуном. Тоник и вода! Как же. Держись от него подальше, Мэри. Если не будешь слушаться, то отправлю тебя обратно домой, в Марсель.

— Почему, папа? Почему?

— Потому что у меня и так достаточно неприятностей, а тут еще единственная дочь связывается с алкоголиком.

— Джонни? Алкоголик? Не верю…

Мак-Элпайн жестом оборвал ее речь и схватил телефонную трубку:

— Говорит Мак-Элпайн. Не могли бы вы попросить мистера Даннета зайти ко мне? Да. Ладно. — Он повесил трубку. — Я обещал тебе объяснить, почему я задаю тебе эти вопросы. Я не хотел, но придется.

У Мак-Элпайна был вид человека, который понимает, что ближайшие нескольких минут будут весьма неприятными.

Вошел Даннет, плотно прикрыл за собою дверь. Он тоже понимал, что ближайшие нескольких минут будут весьма неприятными. Когда Даннет уселся, Мак-Элпайн попросил холодно, даже неприязненно:

— Расскажи ей, Алекс, что мы обнаружили в номере у Джонни.

— Почему это должен сделать я, Джеймс? — Даннету было явно не по себе, вид у него моментально стал недовольным.

— Потому что мне она не поверит.

Мэри с недоумением переводила взгляд с одного на другого:

— Вы посмели обыскивать номер Джонни?

Даннет глубоко вздохнул:

— С лучшими намерениями, на то были серьезные причины. И слава Богу, что мы обыскали его комнату. До сих пор я сам не могу в это поверить. Мы нашли пять бутылок шотландского виски в его комнате. Одна наполовину пустая.

Мэри, пораженная, смотрела на них. Как она могла им не верить? Когда Мак-Элпайн заговорил вновь, это прозвучало очень мягко:

— Мне очень жаль, ведь ты его боготворишь. Мы, между прочим, унесли эти проклятые бутылки.

— Вы унесли бутылки? — В безжизненном голосе ее слышалось недоумение. — Но вы тем самым выдали себя? Там появится полиция. Найдут отпечатки пальцев — ваши отпечатки пальцев. Тогда…

— Неужели ты предполагаешь, — перебил ее Мак-Элпайн, — что Джонни Харлоу скажет хотя бы одной живой душе хоть слово о том, что держал у себя в номере пять бутылок виски? Иди-ка, детка, переодеваться. Нам пора на этот чертов прием, через двадцать минут выходим и, кажется, без твоего бесценного Джонни.

Мэри продолжала оцепенело сидеть, лицо ее будто окаменело, глаза не мигая смотрели на отца. Через несколько мгновений выражение его лица смягчилось, и он мягко улыбнулся ей:

— Извини. Последние мои два слова совершенно неуместны.

Даннет придерживал дверь, пока она выходила из комнаты. Оба проводили ее взглядами, полными жалости.

Глава 5

Для гонщиков «Гран-при», как и для большинства туристов, гостиница — это просто место для сна, еды, отдыха. Был бы лишь минимальный комфорт. Но недавно отстроенная вилла-гостиница Чессни на окраине Монца предоставляла не просто минимальный комфорт. Превосходный замысел, превосходная постройка, великолепный ландшафт, огромные, с массой воздуха номера, со вкусом и удобно обставленные, прекрасные балконы, роскошная еда и отличное обслуживание — все заставляло думать, что эта гостиница предназначена для отдыха миллионеров.

Она и должна была стать такой в недалеком будущем. Пока же вилле-гостинице Чессни еще только предстояло обрести свою клиентуру, свой стиль, репутацию, традиции. Для достижения этих желанных целей и нужна была реклама, которая одинаково важна и для первоклассной гостиницы и для любого захудалого ларька.

Поскольку ни один спорт в мире не привлекает к себе столько внимания, сколько международные гонки, то владельцы гостиницы сочли разумным предоставить за очень малую плату виллу-дворец прославленным командам на все время итальянского «Гран-при». Через год, вполне возможно, гонщикам не позволят переночевать здесь даже в подсобных помещениях, но это будет еще только через год.

Была пятница, последняя в августе, к вечеру жара спала, и необходимости включать кондиционеры не было, но они работали, добросовестно охлаждая воздух. Этим как бы лишний раз подчеркивалась престижность гостиницы. Чессни была местом отдыха высоких гостей.

Мак-Элпайн и Даннет сидели в фойе этой гостиницы. Сидели они рядом, но почти не видели друг друга из-за вычурной конструкции обитых бархатом кресел, они даже не сидели, а полулежали. Оба были заняты мыслями более серьезными, чем о погоде и температуре в помещении. Они почти не разговаривали, а если и обменивались репликами, то без всяких эмоций. Наконец Даннет решил поговорить о серьезном, его волнующем:

— Харлоу все еще не вернулся с трассы.

— У него есть оправдание, — ответил Мак-Элпайн. — По крайней мере, я очень на надеюсь, что он решил сделать еще несколько кругов на больших скоростях, чтобы отрегулировать подвеску и коробку передач на своей новой машине.

— А нельзя было отдать новую машину Траккиа?

— Нельзя, Алекс, и ты и я это знаем. Ведь. Джонни не только номер первый в команде «Коронадо», но вообще лучший на данный момент гонщик в мире. Наши спонсоры весьма чуткие к общественному мнению. Единственная причина, почему они пишут названия фирм на наших машинах и дают нам деньги, заключается в том, чтобы лучше продавалась повсюду их продукция. Без этих денег нашу команду вынужден был бы содержать я один, но выкладывать такие денежки я не готов. И если Харлоу не получит самую лучшую и новейшую машину, публика потеряет веру в Харлоу, в команду «Коронадо», и продажи машин фирмы «Коронадо» могут упасть, а мы потерять поддержку этой фирмы.