Дорога пыльной смерти

Парковка в сумерках походила на место последнего успокоения чудовищ доисторических времен. Огромные трейлеры для перевозки по всей Европе гоночных машин и запасных частей, передвижные ремонтные мастерские, припаркованные как попало, угрожающе вырисовывались из мрака. Безжизненное скопление неосвещенных машин. Одинокая человеческая фигура появилась из сгущающихся сумерек и прошла через въезд на парковку.

Джонни Харлоу, помахивая маленькой парусиновой сумкой, ни от кого не скрываясь, пересек парковку и остановился возле одного из огромных гигантов, на котором сзади и с боков было выведено слово «Феррари». Он даже не стал проверять, заперта дверь трейлера или нет, а сразу извлек из сумки связку ключей самой причудливой формы и через несколько секунд отомкнул замок. Он влез внутрь, и дверь за ним мгновенно закрылась. Минут пять Джонни терпеливо наблюдал в окошки, расположенные в боковых стенках трейлера друг против друга, не заметил ли кто-либо его незаконного вторжения. Судя по всему, его никто не видел. Убедившись в этом, Харлоу извлек из сумки фонарь, включил красный свет, и принялся внимательно обследовать гоночный автомобиль «Феррари».

В тот вечер в вестибюле гостиницы собралось человек тридцать. Среди них были Мэри Мак-Элпайн, ее брат, водитель трейлера Генри и двое рыжих близнецов Рэфферти. Все оживленно и громко обменивались мнениями. На весь уик-энд гостиницу арендовали несколько команд, участвовавших в международных гонках Гран-При, а этот народ не отличается особой сдержанностью на язык. Все они, и пилоты и механики, уже успели скинуть с себя рабочую одежду и принарядились, как подобает людям, готовящимся к публичной трапезе, до которой, впрочем, оставалось еще более часа.

Генри среди них выглядел особенно изысканно — серый крапчатый костюм, красная роза в петлице, даже его всегда торчащие усы были расчесаны. Мэри сидела рядом с ним и с Рори, который их несколько сторонился и читал или делал вид, что читает, журнал. Мэри сидела безмолвно, без улыбки, машинально сжимая и вертя одну из тростей, заменивших ей костыли. Неожиданно она повернулась к Генри.

— Куда исчезает Джонни вечерами? Вечерами его в гостинице практически не видно.

— Джонни? — Генри поправил цветок в петлице. — Не представляю, мисс. Может быть, он предпочитает уединение. Может быть, в другом месте его кормят вкуснее. Тому может быть много причин.

Рори намеренно закрыл журналом лицо. По тому, как неподвижны были его глаза, можно было с уверенностью сказать, что он не читал его, весь превратившись в слух.

— Может быть, дело вовсе не в том, что где-то лучше готовят, — сказала Мэри.

— Вы о девушках, мисс? Джонни Харлоу не интересуется девушками. — Генри хитровато глянул на нее и принял вид несколько манерный, какой, по его пониманию, и должен иметь джентльмен. — Исключая одну известную мне особу.

— Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть. — Мэри Мак-Элпайн не всегда была розой без шипов. — Вы знаете, о чем я спрашиваю.

— Ума не приложу о чем вы спрашиваете, мисс.

— Не хитрите со мной, Генри.

Генри принял скорбный вид непонятого человека.

— Я не так умен, чтобы хитрить с другими, мисс.

Мэри посмотрела на него проницательно, затем резко отвернулась. Рори смотрел в журнал очень сосредоточенно, задумчиво и выражение его лица вряд ли можно было назвать приятным.

Харлоу осматривал лежащие в ящике запчасти, освещая их красным светом фонаря. Внезапно он выпрямился, поднял голову, прислушиваясь. Выключил фонарь и, скользнув к окну, выглянул. Вечерние сумерки сменились непроглядной ночью, но желтоватый полумесяц светивший сквозь редкие облака, позволял видеть окружающее. Два человека направлялись к расположенному где-то в пятнадцати метрах от того места, где сейчас стоял Харлоу, трейлеру «Коронадо». В них легко можно было узнать Мак-Элпайна и Джекобсона. Харлоу осторожно приоткрыл дверь трейлера ровно настолько, чтобы видна была дверь трейлера «Коронадо». Мак-Элпайн вставлял в этот момент ключ в замочную скважину и Харлоу расслышал его слова:

— Так что, Харлоу не придумал это. Четвертая передача действительно приказала долго жить?

— Однозначно.

— Но ведь, возможно, это произошло не по вине Харлоу? — В голосе Мак-Элпайна прозвучали мольба и надежда.

— Ну, конечно, всякое может быть… — В тоне Джекобсона было очень мало ободряющих интонаций.

— Вот именно. Что же, пойдемте взглянем на эту чертову коробку передач.

Оба вошли внутрь, и сразу там зажегся свет. Харлоу с редкой на его лице полуулыбкой кивнул, прикрыл дверь и продолжил осмотр. Он действовал с той же предусмотрительностью, как и на станции обслуживания «Гальяри», аккуратно вскрывая ящики и коробки и с величайшей осторожностью все закрывая, не оставляя за собой никаких следов. Он работал быстро и внимательно и остановился лишь раз, когда снова услышал снаружи подозрительные звуки. Убедившись, что это Мак-Элпайн с Джекобсоном покинули трейлер «Коронадо» и направляются прочь, Харлоу продолжил свое занятие.

Глава 4

Харлоу вошел в гостиницу, когда вестибюль, служивший одновременно и баром, был полон. Группа мужчин теснилась возле стойки. Мак-Элпайн и Джекобсон сидели за одним столом с Даннетом. Мэри, Генри и Рори по-прежнему оставались на своих местах. Харлоу закрыл дверь, и в это время прозвучавший гонг призвал всех к обеду. В старом отеле был заведен добрый обычай обедать всем одновременно в строго установленное время, либо не обедать вовсе. Это было громадным удобством для обслуживающего персонала и не слишком устраивало гостей.

Гости как раз поднимались со своих мест, когда Харлоу проходил через вестибюль к лестнице. Ни одна душа не поприветствовала его, иные лишь холодно кивнули. Мак-Элпайн, Джекобсон и Даннет его проигнорировали. Рори бросил на него взгляд, полный нескрываемого презрения. А Мэри мельком взглянула, прикусила губу и быстро опустила глаза. Два месяца назад Джонни Харлоу понадобилось бы не меньше пяти минут, чтобы добраться до первых ступенек лестницы. В этот вечер на это ушло всего лишь десять секунд. Но, если он и был задет оказанным ему приемом, то очень умело это скрыл. Лицо его осталось бесстрастным, как у деревянного идола.

В номере он быстро умылся, причесался, извлек из шкафа бутылку шотландского виски, прошел с нею в ванную, прополоскал с гримасой отвращения виски рот и выплюнул. Оставив почти полный стакан на умывальнике, он вернул бутылку в шкаф и спустился вниз, в столовую.

Он пришел последним. Но любому постороннему уделили бы здесь больше внимания, чем Харлоу. Он был личностью, которой теперь сторонились. В маленькой столовой оказалось людно, но свободные места были. За тремя столиками сервированными на четверых, сидело три человека, и было свободное место возле двухместного столика — там сидел Генри. К нему и направился Харлоу:

— Не возражаете?

— Буду рад, мистер Харлоу. — Генри просиял от удовольствия. Он оставался радушным на протяжении всего обеда, болтая о разных пустяках и малозначащих предметах. Харлоу почти не слушал его. Генри был не ахти каким интеллектуалом, скорее наоборот, натурой посредственной, поэтому скупые односложные ответы Харлоу вполне его устраивали. Говоря по правде, самое лучшее, чего хотелось Харлоу сейчас, — так это чтобы Генри находился где-нибудь на расстоянии нескольких метров от него, поскольку у Генри неприятно пахло изо рта. Но Генри, придвинувшись почти вплотную, вдохновенно делился своими проблемам, придавая этой встрече особое, только ему понятное значение.

Благочестивая тишина кафедрального собора, пожалуй, не могла бы соперничать с полным безмолвием, воцарившимся в столовой после появления Харлоу. Генри с удовольствием вслушивался в свой голос, когда жаловался, что его подарки жене никак не способствуют восстановлению нормальных с нею отношений.

Так что с окончанием ужина Харлоу облегченно вздохнул про себя, никак не проявив этого внешне. Он встал последним из-за стола и с безразличным видом послонялся по вестибюлю. Остановился в нерешительности посреди зала, с полным равнодушием, ленивым взглядом окинул все вокруг. Увидел Мэри и Рори, потом его взгляд задержался на Мак-Элпайне, который о чем-то переговаривался с Генри. Он не слышал произносимых ими слов, но ему и не нужно было их слышать, чтобы понять, о чем шла речь. Скорее всего Генри, отчитываясь о выполненном задании, докладывает, что от Джони Харлоу пахнет как от винной бочки, а Мак-Элпайн благодарит Генри за доставленные сведения.