Дорога в бесконечность

– Помолвлены...
– одними губами прошептала Мати. Она чувствовала себя удивительно, восхитительно, и все же... Что-то во всем этом было не так, не правильно.
– Это что, сон?
– она с недоверием огляделась вокруг, стремясь отыскать в окружавшем ее мире что-то, что сказало бы ей: "Ничего подобного не могло случиться на самом деле. Только во сне". Больше всего на свете ей не хотелось обмануться в своих надеждах. "Если я ошибаюсь, пусть уж лучше обман откроется сейчас. Не потом, когда я буду меньше всего этого ждать. И больше всего бояться..." Но сколько молодая караванщица ни искала, она не находила ничего, что бы подтвердило ее опасения.
– Нет, это не сон...
– ее глаза сверкнули восхищением.

– Это действительно происходит со мной, с нами, да, Гор?

– Да. Малыш...

– Нет, - она коснулась пальцами его губ, - молчи, ничего не говори! Дай мне время! А пока, - она огляделась вокруг, - ты есть хочешь?
– вдруг спросила девушка.

– Я?
– не ожидая, что та заговорит о еде, маг удивленно глянул на нее.
– Что?
– ему даже показалось: он не правильно расслышал вопрос.

В это миг Гор показался ей таким забавным, что Мати рассмеялась:

– Ты есть хочешь?

– А ты?

– Я? Очень! Как волк! Даже не помню, когда последний раз ела!
– она закрутила головой.
– Хранитель, у тебя тут есть что-нибудь съестное?

– Да, кажется, приносили...

– Но тебе, конечно, было не до еды, - понимающе закивала девушка.
– Разумеется, спасение мироздания важнее какого-то там обеда... Ну что ж. Посмотрим... Авось что найдется...

Очень скоро рядом с ней уже лежала большая лепешка, завернутая в кусок чистой материи, несколько ломтей копченого мяса, маленькая головка сыра, корзина овощей и фруктов, кусок пирога с какой-то странно-непонятной начинкой и еще много всего.

Оглядев эту гору съестного, Мати повернулась к Гору:

– Признавайся: ты со вчерашнего дня ничего не ел?

– Что-то...
– он смотрел на нее, улыбаясь. Право же, стремясь казаться хозяйственной, Мати выглядела такой забавной! Но, с другой стороны, нет ничего приятнее, чем когда о тебе заботится дорогой сердцу человек.

– Вот именно - что-то. Все вы, мужчины, одинаковые: если вам все не приготовить и в рот не положить, скорее умрете с голоду, чем протяните руку, чтобы взять самим, - проворчала она.
– Начнем с этого, - девушка взяла пирог.
– Интересно, с какой он начинкой? Это не мясо и не фасоль. И на ягоды не похоже...
– разломив пирог пополам, она осторожно откусила кусочек.
– У, грибы!
– восхищенно прошептала Мати.
– Вкуснотища!
– не прекращая жевать, она протянула вторую половинку магу.
– Держи.

Но тот, качнув головой, отвернулся чуть в сторону, словно ему не нравился даже запах пирога, от вида которого его вовсе мутило.

– Ты что, не любишь грибы?- спросила Мати, доедая свою часть.

– Нет.

– А я - очень! Ты точно не хочешь?

– Точно.

– Уверен?
– у нее не укладывалось в голове, что кому-то мог не нравиться этот удивительно нежный, маслянистый вкус.

– Да.

– Тогда я доедаю...
– и она с наслаждением запихнула оставшийся кусок пирога в рот.
– Просто объедение!
– дожевывая, она потянулась к лепешке, отломила от нее ломоть, положила сверку кус мяса, затем, подумав немного, добавила еще один.
– На!

Но к ее растущему беспокойству Гор вновь качнул головой, тихо проговорил:

– Я не хочу есть.

– Совсем?
– Мати взглянула на него с подозрением, отметила бледность кожи и воспаленный блеск глаз.
– Ты что, плохо себя чувствуешь?

– Так...
– неопределенно качнув головой, вскользь обронил он.

– Это из-за руки, да? При обморожении нужен покой... Вот что, - отложив еду в сторону, девушка пододвинулась к нему, вытянула из угла подушку, - ложись, - она взяла его за плечи, помогая повернуться, не потревожив ран. Маг не сопротивлялся. Лишь когда, накрыв его одеялом, она двинулась к пологу, сказав: - Лежи спокойно. А я схожу за бульоном. Когда не хочешь есть, он - именно то, что нужно, - Гор шевельнулся, вытянул вперед здоровую руку, останавливая:

– Ты не должна уходить!

– Я на мгновение! Добегу до соседней повозки - и сразу обратно! Ну что может случиться за один миг!

– Многое.

– Признайся, ты просто не хочешь, чтобы я оставляла тебя одного, - она наморщила нос, сощурилась, затем, пичугой глянув на мага, подползла к нему, устроившись рядышком, свернулась в клубок.
– Гор, а эти два года... Зачем они? Нет, я понимаю, мне еще нужно пройти испытание... Но два года...
– она вздохнула.
– Не понятно... Кто только придумал эту ерунду? Небось, отец. Не хочет, чтобы я взрослела. Будто я сама хочу! Но не век же мне оставаться маленькой девочкой. Впрочем, - она хихикнула в кулачок, - ты говорил, что я всегда буду в твоих глазах маленькой девочкой... Шамаш, а Шамаш, скажи...

– Девочка, проснись!
– прервал ее маг.

– А?
– встрепенулась та, затем, приподняв на миг голову, поспешно огляделась вокруг.
– Все так же, как было миг назад. Ничего не изменилось... С чего ты взял, что я заснула?

– Ты стала называть меня именем бога солнца, будто я - повелитель небес.

– Ты - мой повелитель!
– Мати чувствовала себя слишком счастливой, чтобы обращать внимание на такие пустяки. Ее мечты сбывались!

– Однако надо быть аккуратнее в словах, - он смотрел на нее с укором, - небожители не любят оговорок. Особенно когда они задевают Их.

– Не ревнуй, Гор, - девушка решила обратить все в шутку.
– Я люблю только тебя! Люблю! Люблю!
– она готова была повторять это вновь и вновь до бесконечности. Душа ликовала: "Наконец-то! Наконец-то я могу произнести вслух слова, которые прежде и в мыслях вымолвить не смела!" - А ты, ты любишь меня?

– Больше всего на свете, - он обжег ее голову дыханием, коснулся губами темени.

– Какая же я счастливая!
– прошептала Мати, закрывая глаза. Она млела в окружении его тепла. Для нее перестало существовать время и пространство. Мысли текли медленно...

"Нет ни снежной пустыни, ни оазисов-городов. Нет тропы и идущего по ней каравана. Только эта повозка. Она - весь мир. И в нем - лишь мы вдвоем - и больше никого..." Ей хотелось, чтобы так было всегда...

Но время... Оно идет независимо от людских желаний. И тем быстрее, чем меньше замечают его.

"Бежит и бежит куда-то, - вздохнула девушка, - и мне нельзя стоять на месте. А то отстану и потеряюсь в прошлом, - приподняв голову, она взглянула на мага. Глаза Гора были закрыты, губы сжаты, грудь ровно вздымалась.
– Спит..."

Его сон был крепок и спокоен. Но Мати двигалась все равно так осторожно, как только могла, боясь его разбудить.

"Пусть поспит. Ему нужно отдохнуть. А мне - исчезнуть на мгновение... Всего на одно мгновение... Только принесу бульон... Если он не будет есть, то ослабеет... " - она помнила, как когда-то сама тяжело заболела. У нее был страшный жар, все тело ломило, голову заполнили снежные хлопья, ставшие, почему-то, тяжелее камней, перед глазами плыли огненные искры, а в ушах что-то постоянно стучалось и хлюпало. И при одной мысли о еде становилось плохо - мутило. Пить же наоборот хотелось - просто жуть. И Лина отпаивала ее бульоном. На нем она и продержалась несколько дней. А потом, когда начала выздоравливать, вернулся и аппетит.