Дорога в бесконечность

– Нам нельзя здесь останавливаться, - Мати вздрогнула, резко повернулась на зазвучавший совсем рядом голос мага. Она даже не заметила, как тот подошел.

– Гор!
– его приход вернул Лину к жизни. Вскочив, женщина бросилась к магу. Ее движения были так стремительно быстры, что сыновья не успели ее остановить.
– Гор, взгляни на него! Это ведь неправда то, что сказал раб! Я не верю! Он не мог умереть! Он... Он просто заснул! Так крепко, что я не смогла его разбудить! Но ты сможешь, правда ведь?

Хранитель посмотрел на нее с нескрываемым сочувствием. Он не знал, что сказать. Караванщица же и не ждала от него слов. Схватив мага за руку, она потянула его за собой.

– Идем же!
– откуда только у нее взялись такие силы? И он сдался, хотя и понимал, что бессилен что-либо изменить. Ведь смерть... Ее, даже такую, случайную, пришедшую неизвестно с какой стороны, ни с чем не спутаешь.

– Атен, - уже возле полога повозки Гор обернулся к хозяину каравана, - нужно продолжать путь!
– его лицо было напряженным, в глазах поблескивало беспокойство.

– У нас нет выбора, - глядя себе под ноги, процедил сквозь стиснутые зубы караванщик.
– Пока обряд не совершен, караван не может сделать и шага. Иначе вестники смерти не отвяжутся от нас!

– Так будет, если мы остановимся!

Вздохнув, хозяин каравана лишь качнул головой.

Смерть - знак свыше. И все, что следует за ней - не решение смертного, но воля богов, которую не смеет нарушить никто из живущих на земле - ни простой торговец, ни Хранитель.

Мати не помнила, как добралась до своей повозки. В груди образовалась какая-то непонятная пустота, от которой несло холодом и безразличием. Глаза смотрели, не мигая, прямо перед собой, ничего не видя, губы шептали слова, но на каком-то неведомом разуму языке, руки, отданные самим себе, принялись наводить порядок, убирая плошку с водой, остатки костей, сваливая в кучу у полога одеяла, на которых спали волки, оставив клочья своей шерсти.

Она не заметила, как караван остановился, и вообще, как давно это случилось. Время... Оно почему-то больше не касалось ее, продолжая течь своим чередом в стороне.

А потом затрубили рога, созывая всех на обряд прощания. Когда она услышала их низкий протяжный звук, у нее что-то екнуло в груди.

"Значит, все..." - до этого мгновения Мати еще сомневалась в том, что все происходит на самом деле. Ей так хотелось верить, что это какая-то ошибка. Но теперь... Теперь надеяться больше было не на что.

"Конец..." - она пододвинулась к краю повозки, возле самого борта запустила руку под одеяла, вытаскивая завернутый в кусок белоснежной, как снега пустыни, ткани прощальный факел, осторожно развернула его, взглянула, словно видя в первый раз в своей жизни, пробежала пальцами по голове.

"Давно его не зажигали... Вон какой гладкий и ровный..." - действительно, в последнее время караван обходили стороной вестники смерти.

"Но ведь...
– начав вспоминать, девушка нахмурилась, в ее глазах отразилась тень удивления.
– А как же Рамир? И ее муж?
– и только потом она поняла: - Для рабов нет обряда. У них нет судьбы, нет пути. Может, и смерти тоже нет...
– почему-то подумалось ей.
– Они умирают затем, чтобы потом, переродившись, прийти на землю вновь, если были хорошими людьми - в образе свободных, если нет - снова рабом. Как снежные волки. Только священные звери помнят свое прошлое, а они - нет... Может, так и лучше - начинать жизнь с чистого белоснежного снега, на который не ступала ничья нога...
– на какой-то миг она даже позавидовала рабам.
– Счастливые! Я бы тоже хотела остаться... Впрочем...
– она грустно улыбнулась сама себе.
– Пока я не прошла испытание, я такая же неполноправная, как и рабы. И если я умру сейчас, то не усну вечным сном, а вернусь в мир малышом... Только...

– она поморщилась.
– Тогда я потеряю Гора! А без него я не буду счастлива! Не смогу!
– она была в этом уверена.
– Никогда!"

Подержав факел в руках еще несколько мгновений, она вновь завернула его в тряпицу и убрала, подумав с долей сожаления:

"Ну вот... Я достаточно взрослая, чтобы все понимать, чувствовать. Хотеть проститься с знакомым по-человечески... Но слишком мала, чтобы сделать это... Хотя мне и осталось до испытания всего несколько недель..."

Она ничего не могла с этим поделать. Закон есть закон. И по закону ей не разрешалось зажечь этот факел.

– Это право дается в испытании...
– сорвалось с ее губ.

– А ты знаешь, почему это так?

– Ой!
– Мати вздрогнула, закрутила головой, ища того, кто с ней заговорил. Нет, конечно, она сразу узнала голос Гора, и, все же... Она испугалась, что это демон пришел за ее душой. И только увидев стоявшего возле повозки за оставшимся отдернутым пологом мага - не призрака, не тень, а человека из плоти и крови, она с облегчением вздохнула:

– Ты снова напугал меня!

– Прости.

– Ты давно здесь?

– Достаточно. Я же сказал: тебе сейчас опасно оставаться одной.

– Да, - она виновато улыбнулась.
– Я забыла... А ты, несмотря ни на что, продолжаешь беречь мой покой...

– Так ты знаешь, почему не имеющим судьбу не дозволено участвовать в этом обряде?

– Знаю, - с грустью взглянув на него, девушка кивнула.
– Потому что обряд открывает врата между миром снежной пустыни и краем смерти. Он идет по шаткой грани судьбы, которая, единственная, удерживает от падения. Об этом говорится в легенде об Уте.

Бровь Хранителя удивленно приподнялась:

– Мне казалось, ты не читала Черные легенды.

– Я и не читала, - ее лицо было спокойно, глаза оставались открыты, словно замерзнув, веки не моргали.
– Гор, скажи, а Лис... Он действительно умер?
– она взглянула на него глазами, которые в одно и то же мгновение неистово просили: "Скажи мне правду! Я должна знать, какой бы ужасной она ни была!" и "Не говори! Солги! Пусть, раз мне все равно не дано с ним проститься, я до конца света буду думать, что он просто уснул. Не сном смерти, а обычным, земным сном".

– Лигрен не ошибся.

– Но почему?!

– Он, все-таки, лекарь, и знает...

– Я не об этом!
– прервала его Мати.
– Почему он умер?

– Боги решили, что он достаточно пожил, прошел путь своей судьбы и ему пора уйти. Вот Они и забрали...

– Гор, а может, не боги?

– Что ты имеешь в виду?
– бровь Хранителя чуть приподнялась.

– Я понимаю, ты скажешь: все это ерунда, не мучай себя глупыми страхами, такого не может быть...
– вообще-то, если честно, именно это она и хотела услышать, а потому продолжала: - Но... Гор, а что если это демон? Тот, которого я вызвала?

– Нет. Это не может быть он. Я говорил тебе: встав на другой путь, караван изменил свою судьбу. И, потом, демоны слишком жадны, чтобы оставить хоть что-то. Они забирают все, без остатка: не только жизнь, но тело, душу, дух...

– Понятно. Значит, это не демоны?

Маг кивнул.

– И вообще, сон - не их стихия. Ты ведь знаешь, что демоны не спят?

– Нет... Но, - она даже растерялась, тогда что же выходит? Такова была воля Айи, да? Это Она придумывает сны для караванщиков. Хотя есть еще и бог сновидений...