Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками

Сначала я слушала с сумрачной неизбежностью, просто потому, что вырываться и уходить к себе было как-то неправильно. Но потом… Я вдруг поняла, что та девочка мне гораздо ближе и понятнее, чем Анастасия Сергеевна Белякова – великая космонавтка, жутко умная и вечно допоздна задерживающаяся на работе ученая, деловая общественная деятельница, или чересчур заботливая домашняя тетя Настя.

С той девчонкой я бы, наверное, могла подружиться. Крепко-крепко, на всю жизнь, как тё-Настя с тетей Ханой.

– Ладно, пойду я к себе, – сказала я. – Уроки надо делать.

И попыталась высвободиться из ее мягких объятий.

Куда там! Ее изящные руки стали стальными.

– Погоди еще немного, – попросила она. – Домашнее задание от тебя не убежит.

Я опять затихла и подумала: «Какая она все-таки сильная!» И не только психологически, но и просто физически. Вот она бы сама этих гадов расшвыряла, похлеще Артема. Не зря тетя раньше была призеркой России по кэндо. Да и сейчас она каждое утро в нашем «додзё» с полчаса мечом машет и на тренажерах вкалывает.

Напрасно я отбрыкивалась от занятий спортом. Вот и получила.

– Тетя Настя, я, кажется, созрела, – сумрачно произнесла я.

– Да? Интересно для чего? – она вдруг наклонилась к моему плечу и тихонько за него куснула. – Нет, еще зеленая.

Я посмотрела на нее, как на сумасшедшую, потом до меня дошло, и я рассмеялась.

– А ты потренируешь меня в кэндо?

– Хочешь научиться себя защищать? Тогда тебе лучше каким-нибудь ногомашеством заняться. Вон, попроси Артема, чтобы привел тебя в их секцию по каратэ.

Я вспомнила невысокого десятиклассника и встревожено спросила:

– А ему за мое спасение ничего не будет?

– Мы с Игорем постараемся, – серьезно ответила тетя. – Но он очень основательно приложил тех двоих. У обоих сотрясение мозга, а у Пыльтина еще и челюсть сломана.

– У них есть чему сотрясаться? – спросила я.

– Это так диагноз называется, – пояснила тетя Настя с легкой улыбкой.

– Обидно будет, если эти отмажутся, а Артема будут судить, – проговорила я.

И вспомнила, как держался парень на допросе, который нам с ним устроили в школе.

Спокойно, не изображая из себя героя, и, в то же время, ни капельки не сожалея о содеянном.

– Да, он хороший парнишка, правильный, – сказала тетя. – Ты только сразу ему на шею не бросайся, хорошо?

– Пф! – фыркнула я возмущенно, хотя, если честно, у самой такие мысли появлялись. Это, наверное, «комплекс спасенной принцессы», или что-то вроде того.

– Ладно, иди, занимайся. Хотя, ради такого случая, можешь и побездельничать, все равно год уже кончается, и сильно ты себе оценки не испортишь.

– Не, я так не могу, – сообщила я.

Ну да, выполнять домашние задания я считаю своей работой. А любая работа должна быть сделана хорошо. Даже самая неприятная, вроде задач по геометрии или английского языка.

Тетя и дядя действительно постарались. В суд ходили вместе со мной и выступали там. Так что спустить дело на тормозах родителям этой троицы не удалось. Хоть и приходил папаша Кабана к нам домой мириться. Отец… дядя его и на порог не пустил.

Так что Кабану влепили четыре года, Прыщу год, а Барону целых шесть лет. За то, что ножик вытащил. Всем условно, но это тоже судимость, так что очень многие пути для них закрылись. А стоит еще раз залететь, и сроки станут реальными.

Артем же обошелся строгим выговором от комсомольской организации, секретарем которой он, кстати, и был. А еще предупреждением от милиции, чтобы не применял свои каратистские умения против граждан.

– Даже таких? – спросил он.

– Да, – ответил милицейский капитан. – Это наша обязанность. А твоя – обезвредить преступников, если повторится такое, но не переусердствовать. Вот если ты после школы пойдешь работать к нам – другое дело.

– Не, я стану космонавтом, – серьезно заявил парень.

Потом, после суда, я подошла к нему. Еще раз, смущаясь и краснея, сказала: «Спасибо», и попросила:

– А можно мне к вам в секцию записаться?

Парень оглядел меня с ног до головы. Ну да, тощенькая, хиленькая.

– Тебе каратэ не подойдет, – вздохнул он. – Массу удара не сможешь сделать. Лучше на айкидо пойди.

– Ну ладно, – разочарованно протянула я.

– Знаешь, Майя, – улыбнулся юноша, – а я ведь еще в один клуб хожу. Юных космонавтов. Пошли к нам.

– Но я… Я не собираюсь становиться космонавткой, – сообщала я.

Парень удивленно посмотрел на меня.

– Я понимаю, родители, тетя с дядей, – попыталась пояснить я. – Но они особенные. А я – кто?

– Ты Майя Камэнаси, – серьезно сказал Артем.

Глава 14. Долгая вахта

10.12.2052

на орбите Лютеции

– Да, мама, у меня все хорошо. Только очень скучаю тебе и папе. Расскажи, а как вы там? Чем занимаетесь?

Все это Андрей выпалил на одном дыхании и замолчал, не зная, что еще сказать.

Он представил, как его голос шифруется в цифровой код, струится по оптоволоконному кабелю в Крым, превращается в радиоволны и срывается с огромной антенны дальней космической связи. Или не в Крым, а в Японию он сначала летит? «Колесо» ведь принадлежит этой стране, и связь, наверное, они устанавливают? Не важно.

По земле закодированный пакет перемещается за такие крошечные доли секунды, что и не сосчитать. А вот потом… Потом он будет долго-долго лететь до далекого астероида, где сейчас сидят перед экраном папа и мама.

Сидят и тоже ждут. Вот только мама не такой человек, который будет бездельничать, даже во время сеанса связи с единственным сыном.

– Смотри, какую я загогулину просчитала! – обращается Хана Мисалова-Хаякава к своему мужу. – Одним махом все три точки накроем!

– Все три? – недоверчиво переспросил Федор Мисалов.

– Агась! Первым делом полетим к квадрату «сто пять – девяносто три». Бросим туда «зайца», пусть прыгает. Там я пукну движком слегонца и выведу нас на эллипс с аполю в сто двадцать километров. Во-о-от такой. Делаем два витка, и точнехонько подлетаем к девятой буровой. Тормозимся и заворачиваем вот так, пока ты будешь снимать свои данные и вбивать новую программу. Успеешь за девяносто три секунды?