Дорога в Небо. Книга вторая. Цена мечты

А вот на японской «Камару» работа кипела.

То есть, сейчас, когда россияне праздновали Новый год, японцы только просыпались. Сака Кента проделал утренние процедуры, позавтракал, вместе с двумя товарищами облачился в скафандр и покинул маленькую тесную орбитальную квартирку.

Перед ним распахнулся величественный вид на родную планету. Парень как всегда задержался на несколько секунд, любуюсь волшебной картиной, глубоко вздохнул и запустил ранцевый двигатель скафандра.

Впереди поблескивали в солнечном свете два толстых коротких ломтика бублика – первые сегменты будущего «колеса».

Кента не переставал благодарить Богов за то, что ему посчастливилось работать здесь – в четырехстах километрах над родной Японией. Пареньку из семьи потомственных рабочих корпорации Мицубиси удалось пробиться через невероятно сложные экзамены, победить три тысячи конкурентов, метивших на это же место и, пройдя напряженное обучение и подготовку, оказаться здесь.

Космолетчик широко улыбнулся своим мыслям и включил тормозные двигатели. Мягко коснулся сегмента, который ему предстояло готовить к стыковке.

А у русских монтажников сегодня был выходной. Андрей Демьянов с грустью посмотрел в иллюминатор на дрейфующий неподалеку первый межпланетный корабль. То есть, его правильно было бы считать третьим, после грузового марсианского и «Странника». Но, как-то повелось, что Марс – это Марс, а межпланетные путешествия – это то, что дальше него. Так что «Циолковский», предназначенный для полетов к астероидам, считался родоначальником дальних кораблей.

Пока что на орбите был только новый буксир с мощным реактором почти в шестьдесят мегаватт и длинной трубой ускорителя. Сам «Циолковский» поднимут в космос через месяц и тогда бездельничать даже в праздники космонавтам никто не позволит. Монтаж противовесной системы – операция наисложнейшая.

А на планете под ними жизнь шла своим чередом. Люди рождались, влюблялись, ходили на работу, занимались любимыми делами и всякой ерундой. И умирали, кто тихо в кровати, в окружении внуков и правнуков, а кто – на поле боя.

Индийская армия прижала избитые пакистанские дивизии к Инду и методично перемалывала, не давая переправиться на Родину.

Противник и рад был бы сдаться, вот только переговоров о капитуляции никто не вел. Два сожженных ядерными снарядами города привели один из самых миролюбивых народов Земли в такую ярость, что пощады от него было не дождаться. Сверхдержава решила раз и навсегда разделаться со своим старым врагом.

Мировое сообщество сдержанно ворчало. Китай тайком, через третьи государства, помогал Пакистану, а страны Евросоюза и Североатлантическая конфедерация Соединенных Штатов Америки причитали и вопили о зверствах индийцев, но спасать голодающих пакистанцев не торопилась.

Впрочем, состояние воплей о нарушении прав человека и наплевательское отношения к этим самым человекам были характерны для осколков «старого запада». Так же они реагировали на войны в Африке, что огненным поясом протянулись к югу от Сахары и забрались в джунгли Конго, на непрекращающуюся драку всех со всеми на Аравийском полуострове, на растущую конфронтацию между КНР и Южным Треугольником.

Неспокойный наступил год, хотя, бывали и хуже.

Глава 2. Четыре японца

07.01.2037

Звездный, Московской области

В уютной кафешке за столиком возле окна разместились четверо космонавтов.

Это было бы совершенно обычным явлением, потому что кафе располагалось в сотне метров от главного корпуса Центра подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина. В вечерних сумерках, за пеленой медленно падающего снега, это трехэтажное здание виднелось расплывчатым призраком.

Необычность компании, потягивающей легкие коктейли и ковыряющейся в тарелочках с закусками, была в другом.

Все были японцами. Нет, космолетчики Страны Восходящего Солнца были здесь не редкостью, но до последнего времени их было только двое. После запуска собственной национальной программы освоения космоса Япония очень редко и неохотно шла на обмен космонавтами, предпочитая летать только на своих кораблях и на свои станции.

Единственным исключением была вторая экспедиция к Марсу, и то, только потому, что пока своего межпланетного корабля Джакса не изготовила и пришлось просить русских взять на борт «Странника» Хану Хаякаву. Та же история с полетом на Лютецию. Но внезапное изменение планов третьей марсианской экспедиции потребовало участия еще двоих космолетчиков.

– А здесь уютно, – прервал наступившее молчание Юкио Вада.

– И людей совсем мало, – поддакнул Горо Уэно. – Я думал русские будут праздновать. У них ведь сегодня Рождество.

– Они совсем по-другому его справляют, – сообщил Камэнаси Рёка, проживший в России четыре с половиной года. – Это праздник семейный, к тому же давно не государственный, только православные его отмечают. А остальные больше празднуют Старый Новый год.

– Это как? – удивился Вада и посмотрел на меланхолично потягивающую коктейль Хану.

Та не стала отвечать, предоставляя объяснять Рёке.

– По юлианскому исчислению, – пояснил тот. – Русские чтут традиции не меньше нас. И ужасно любят праздники.

– Это хорошо, – заметил Вада и тонко улыбнулся. – Предвкушаю, что посмотрю на них за время подготовки.

– Не обольщайся, – высказалась Хана. – Нас в такой оборот возьмут, что даже оглядываться по сторонам будет некогда.

– Что, правда? – делано ужаснулся Уэно.

– А тебя особенно! – злорадно усмехнулась Хаякава. – У вас старт через полгода!

– Ничего, потом будет время осмотреться и расслабиться, – с улыбкой сообщил Рёка. – Когда я к Марсу отправлюсь.

– Доволен? – спросила Хана своего старого друга и вечного соперника.

– Конечно! Ты же знаешь, я приготовился ждать еще лет пять, а тут полет подвернулся! Хотя…

– Ну да, теперь Юкио-сан тебя со второй экспедиции к астероидам скорей всего подвинет, – поддакнул Уэно.

– Ничего, пускай, – согласился Рёка. – Полететь к Фобосу и разобраться, чего это Хана-тян с ним такого сотворила, еще интереснее! Я о другом.

Хана вопросительно поглядела на чуть замявшегося мужчину.

Он вздохнул и пожаловался:

– Не хочется от Даши улетать.

– Э?! – Хана даже подалась вперед.

– Врач-окулист из центра, – чуть смущенно сообщил Рёка. – У нас через месяц свадьба. Кстати, приглашаю всех вас.

– Ну, ты даешь! – удивилась Хана. – То-то я замечала вас вместе.

– Поздравляю! – улыбнулся Уэно. – Ты последний, кто женится в нашей группе. Кроме Ханы, естественно. Она у нас принципиальная холостячка.