Дорога в Небо. Книга вторая. Цена мечты
Шрифт:
И тут непонятно откуда на площадь выпорхнула стайка женщин в кричаще откровенных одеждах. Быстро, и в то же время безуспешно пытаясь выглядеть привлекательными, подошли к экскурсантам.
Те, заметив «жриц любви» принялись оживленно переговариваться, бесцеремонно показывать на них и громко обсуждать на каком-то из германских языков.
А женщины… они похохатывали, поворачивались, давая рассмотреть себя, и чуть не стелились перед интуристами.
Славику стало так противно от этого, что он поспешил уйти.
Три недели лета пролетели незаметно, и, отъевшегося на бабушкиных харчах юношу, дед
– Только, деда, не в следующем году, – извиняющимся тоном сказал Станислав. – Мне летом поступать.
– Все-таки в свое вертолетное училище пойдешь? – со вздохом спросил старик.
– Пойду, дедушка, – кивнул юноша.
– Жалко. Тебя тогда вообще к нам не отпустят. Как бы не пришлось на боевом вертолете лететь.
– Деда, ну ты что, правда, думаешь, что мы опять будем воевать? – вырвалось с горечью у Станислава.
– А кто его знает. Сам слышал, как у нас говорят. И зачем бы вам, если вы мирные и безобидные, такая огромная армия? В одной только твоей Николаевской республике танков и самолетов больше, чем на всей Украине!
– А ты больше слушай всяких дураков! Нам и своей территории хватает. Только-только привели в порядок государство, города отстроили, заводы. Зачем Новороссии ваша отсталая сельская страна?
– Почему это отсталая?!
– А ты где работаешь? На молокозаводе. А раньше был технологом на приборостроительном!
– Эх, внук, все-таки сильно тебе мозги промыли ваши КГБшники, – вздохнул дед. – Ладно, не надо ссориться напоследок! Мы с бабкой будем тебя ждать, что бы ни случилось! Ты наш, Руденко!
– Конечно, ваш! – широко улыбнулся юноша. Крепко-крепко обнял деда и зашагал к пропускному пункту.
Глава 6. Вприглядку
19.10.2037
на орбите Марса
– Света, как обстановка, – осведомился Рёка, устраиваясь за пультом управления «Джаконезуми-2». – Есть что-нибудь новое?
– Ничего особенного, – отозвался приятный женский голос искина. – Наши аппараты действуют по программе, которую ты задал вечером. Американцы еще ближе подползли к месту выброса. Они двигаются по спирали, как и мы, и вынюхивают грунт.
– А китайцы?
– Все так же. Один зонд летает рядом с Фобосом и снимает его со всех ракурсов. Другой – в отдалении, на квазисинхронной орбите. Я все больше уверяюсь, что его задача следить за всеми нами, пытаться перехватить поступающую с поверхности информацию и переправлять ее в ГоЦзяХанТяньЦзюй.
– Да, очень на то похоже, – кивнул мужчина. – А как дела на Марсе?
– Хорошо. Я полчаса назад связывалась с Антоном. У ребят все в порядке. Готовятся к сегодняшней прогулке. По плану экспедиции им надо обследовать семнадцатый район. Очень вероятно, что именно там мы будем строить базу, но надо поездить, осмотреться на месте.
– Замечательно. Ладно, давай и я поработаю!
Рёка пристегнул еще два поводка, что шли от тоненькой ажурной подвесной системы, надетой поверх обычных треников и черной майки с оскаленными черепами – подарка Ханы. Станция довольно быстро вращалась, чтобы создать в пристроенных к ней трех противовесах искусственную гравитацию. Но здесь, в центральном отсеке, была почти невесомость. Но, именно – почти. Ближе к внешним стенкам уже чувствовалось
легкое ускорение. Возникало ощущение, что пульт управления находится внизу, и, чтобы комфортно работать, а не поминутно от него отталкиваться, приходилось фиксироваться растяжками.Японский космолетчик принялся изучать показания приборов на пульте дистанционного управления. Том самом, с которого Хана два года назад управляла «Джаконезуми-1».
Света не обманула, впрочем, искусственный интеллект на это и не способен. Все зонды трудолюбиво работали, собирая по крохам информацию с раскаленного Фобоса. Он все еще был невероятно горячим. Но это не мешало попрыгунчику прыгать, бурам бурить, а летунам облетать, меняя высоту и направление, двадцатикилометровый кусок чуть ли не расплавленного реголита.
То же делали и американские роботы, хотя они были попроще и их было всего два – один летал, другой ползал по Фобосу, исследуя состав минералов, медленно подбираясь к одному из районов, из которых во время катастрофы били вверх фонтаны испарившейся на глубине породы.
Очень насыщенной металлами породы.
«Что же там внутри было?» – в который раз подумал Рёка.
Он не сомневался, что в пустотах под поверхностью находилось что-то, чего человечеству не хотели отдавать и даже показывать. И год назад кто-то или что-то замело следы своего присутствия в Солнечной системе.
«Хорошо, хоть, не взорвали его! А то накрылась бы наша марсианская программа!»
Рёка улыбнулся. «Наша». За долгие годы подготовки в России он уже настолько здесь прижился, что иногда думал об этой стране, как о своей. К тому же там, в подмосковном Звездном, ждала его жена Дарья и рос у нее в животике их ребенок. Рёка даже задумывался о получении второго гражданства. Наверное, когда вернется из экспедиции, он так и сделает.
«А еще интересно: у русских же приняты отчества. Так что у меня будет Рёкович или Рёковна. Надо будет все-таки хорошенько поразмышлять над именем, чтобы все сочеталось»
С такими некосмическими мыслями он и продолжил работу.
На Светлане, или в Светлане – все равно как-то двусмысленно звучит – остались два космонавта – Рёка и Артур Парамонов. Трое других сейчас на поверхности Марса. У американцев схожая конфигурация. Двое остались на космическом корабле, готовя его к обратной дороге, а три астронавта работают на красной планете. В пятнадцати тысячах километров от россиян астронавты НАСА обживают, доставленную грузовым кораблем, малую базу. Она должна будет служить домом трех экспедиций. А в сорок втором году примарсианят большую базу – трехэтажную, похожую на пистолетную пулю. В этой станции, начиная с сорок четвертого года, будут жить постоянные экипажи.
Американцам стоило огромных усилий сохранить темп освоения Марса и в то же время подготовить аппараты для изучения Фобоса. Пришлось даже, помимо Тихоокеанской конфедерации, у которой с Техасом давнее сотрудничество, привлечь пару частных компаний с атлантического побережья. Те заломили бешеную цену, обрадовавшись возможности подоить своих старых конкурентов. Но Американский Союз не зря считает себя истинным наследником прежней страны, и, в отличие от двух других квази-государств, уверенно идет по пути реиндустриализации. По сути, марсианская программа и основная часть исследований космоса – заслуга штатов, объединившихся вокруг Техаса, а господа из Нью-Йорка и Сан-Франциско больше увлечены коммерцией и иллюзией развития постиндустриального общества.