Дорога в тысячу ли

— Доброе утро, Горо-сан, — сказал Мосасу, вбежав в салон.

— Еще рано, Мосасу. Повезло тебе. Кайоко сделала курицу с рисом, ты должен позавтракать. Ты еще большой ребенок, и тебе нужно расти. Женщины любят крупных парней, чтобы было за что ухватиться! — Горо рассмеялся, картинно поднимая брови. — Разве не так?

Мосасу улыбнулся, не обращая внимания на поддразнивание. Горо-сан говорил с ним, как будто Мосасу тоже имел дело со многими женщинами, хотя он еще никогда не был с девушкой.

— Сегодня утром мама сварила суп, так что я уже поел. Спасибо.

Мосасу сел рядом со своим боссом.

— Как дела у твоей матери?

— Хорошо.

— Как ее бизнес? Сахар вызывает привыкание. Хорошо с деньгами?

Мосасу кивнул. Он гордился тем, что кондитерский ларек его матери, тети и бабушки пользовался успехом. Они хотели завести настоящую лавку, но придется подождать до тех пор, пока не накопят денег на покупку здания. Мосасу хотел заработать достаточно, чтобы платить за уроки Ноа и купить матери красивую лавку.

Горо передал Мосасу молоточек.

— Попробуй.

Мосасу простукивал, а Горо наблюдал за ним.

— Вчера вечером я встретил свою подругу Миюки, и мы слишком много выпили. Мосасу, не будь как я, не проводи все свободное время с девушками, — сказал Горо, улыбаясь. — Ну, разве что они будут очень красивы.

— Миюки-сан хороша, — сказал Мосасу.

— О, да! Красивые сиськи, и живот, как у русалки. Такая конфетка! Не знаю, когда я успокоюсь, — сказал Горо. — С другой стороны, я не понимаю, зачем успокаиваться. Понимаешь, Мосасу, у меня нет ни матери, ни отца, и хотя это меня огорчает, ни одна девушка не заботится обо мне достаточно хорошо, чтобы на ней жениться. А чем ты занимался вечером?

Мосасу улыбнулся.

— Вы знаете, что я был здесь до закрытия. Потом я пошел домой.

— Значит, ты даже не преследовал Кайоко на кухне?

— Нет. — Мосасу рассмеялся.

— Ах, да, это же был я. Бедная девушка. Она такая смешливая. Неплохо выглядит и со временем будет иметь прекрасную фигуру, но пока слишком молодая. Когда-нибудь найдется парень, который купит ей румяна и пудру, и она оставит нас. Таковы все женщины.

Мосасу не понимал, зачем боссу интересоваться кухонной работницей, когда он регулярно встречается с актрисами и танцовщицами.

— Кайоко так и хочется щекотать. Она славно смеется. — Горо похлопал по коленке Мосасу. — Знаешь, Мосасу, мне нравятся дети здесь. Это делает заведение более симпатичным.

Внезапно Горо посмотрел на мальчика и нахмурился.

— Ты каждый день носишь одну и ту же белую рубашку и черные брюки. Ты выглядишь чистым, но не лучше дворника. У тебя всего две рубашки и две пары брюк, так? — сказал Горо.

— Да, господин. — Мосасу опустил глаза.

Его мать гладила каждый вечер очередную рубашку. Он выглядел аккуратно, но Горо-сан был прав — не слишком солидно. На одежду не хватало денег. После оплаты продуктов, обучения и транспорта медицинские счета дяди Ёсопа съедали все оставшиеся средства. Ему было все хуже, он оставался в постели большую часть дня.

— Тебе нужна еще одежда. Пойдем. — Горо крикнул: — Кайо-тян, я собираюсь выйти с Мосасу на несколько минут. Не позволяй никому входить. Поняла?

— Да, сэр, — отозвалась Кайоко с кухни.

— Но мне нужно вынести подносы с шариками, подмести пол. Машины нужно очистить, и я хотел помочь Кайоко… — Мосасу перечислил обычные утренние обязанности, но босс уже был на пороге.

— Мосасу, давай! У меня не весь день свободен, — воскликнул он с улыбкой.

Женщина, которая отворила маленькую деревянную дверь, была удивлена, увидев высокого юношу и своего постоянного клиента, Горо-сан. Мосасу узнал мать Харуки. Он никогда не был дома у друга, но встречал ее на улице, и Харуки познакомил их.

— Тотояма-сан! Добрый день. — Мосасу низко поклонился.

— Мосасу-сан, привет. Добро пожаловать. Я слышала, что вы работаете у Горо-сан.

Горо улыбнулся.

— Он хороший парень. Мне жаль, что мы так рано, Тотояма-сан, но Мосасу кое-что нужно.

Войдя, Мосасу удивился малым размерам помещения. Пространство составляло не больше трети от его собственного дома. Оно состояло из одной маленькой комнаты, разделенной ширмой от стены до стены: в передней части стояли швейная машина, портновские манекены, рабочий стол, лежали ткани. Комната была тщательно прибрана. Трудно поверить, что Харуки жил в такой тесноте с матерью и братом. Мосасу не видел друга с тех пор, как покинул школу и начал работать, и теперь испытал чувство вины.

— Мосасу будет моим новым мастером, — заявил Горо.

Мосасу не удержался и громко ахнул.

— Но мастер не может выглядеть как мальчик, который очищает машины и выдает полотенца для рук и чашки чая, — продолжал Горо. — Тотояма-сан, сшейте ему два пиджака и соответствующие брюки.

Тотояма кивнула, доставая измерительную ленту. Мелком она ставила метки на примерной выкройке, сделанной из бывшей в употреблении оберточной бумаги.

— Мама! Мама! Могу ли я выйти? — Голос был мужской по тембру, но с умоляющими интонациями маленького мальчика.

— Извините. Моему сыну любопытно. Обычно у нас нет клиентов рано утром.

Горо-сан махнул рукой, позволяя ей проведать сына. Когда она вышла из комнаты, Горо погрустнел.

— Мальчик…

Мосасу кивнул, потому что знал о младшем брате Харуки. Друг его все еще учился в школе. Он мечтал стать полицейским. Прежде они не задумывались, что школа делала их отношения возможными, пока один из них не ушел. Скользящие перегородки между частями комнаты были сделаны из бумаги и тонких планок, так что Горо и Мосасу могли слышать все.

— Дайсукэ-тян, мама вернется, хорошо, милый? Я в соседней комнате. Ты слышишь меня, дорогой?

— Мама, брат пришел домой из школы?

— Нет-нет, Дайсукэ-тян. Харуки ушел всего час назад. Мы должны терпеливо ждать его. Его еще долго не будет дома. Мама должна сделать вещи для хорошего друга Харуки. Можешь остаться здесь и заняться своей головоломкой?

— Это Мосасу-сан?

Мосасу вздрогнул, услышав свое имя.

— Я хочу встретиться с ним, мама. Это корейский мальчик. Могу я встретиться с ним, пожалуйста? Брат сказал, что Мосасу хорошо ругается. Я хочу это услышать! — Дайсукэ рассмеялся.

Горо похлопал по спине Мосасу, как будто хотел приободрить его.

— О, мама! Мама! Я хочу встретиться с корейским другом. О, мама, пожалуйста?

Внезапно стало тихо, и голос Тотоямы опустился до шепота, она ворковала, как птица.

— Дайсукэ-тян, Дайсукэ-тян, Дайсукэ-тян… — она повторяла и повторила его имя, пока сын не успокоился. — Ты должен остаться здесь и сделать свою головоломку и помочь маме. Хорошо? Ты мой хороший мальчик. Через несколько часов Харуки будет дома. Он захочет посмотреть, как ты справился.