Дорога за грань
Шрифт:
Вопрос оставался один: зачем Гардман решил воспользоваться своим правом быть услышанным и в чём собирался давать советы?
Глава 45
Венки:
Старик собрал нас в том самом помещении крепости, где когда-то я опускал Экома. О том, что Гардман собирался воспользоваться правом старика говорить, было понятно ещё по приглашению. Именно поэтому все просто сидели и ждали:
Анжей какой-то злой и задумчивый, Адениан - встревоженный последними событиями, Ктарго как всегда непробиваемо спокойный, Паймед просто невыспавшийся с ночного дежурства, Торес недовольный тем, что его сюда вытащили, в проповедях
Это был весь офицерский состав моего братства. Все, чьё мнение имело хоть какой-то вес.
Гардман поднялся со своего места:
– Я стар, и по праву старика хочу быть услышанным.
Я невольно задумался о том, что старость, отношение к ней, отношение к себе в старости являются той частью традиций Даккара, которые меня восхищают. Гардману было около 150 лет, возраст, когда уже пора собираться к богам. Он был седой и морщинистый, но имел военную выправку, передвигался мягким шагом мастера боевых искусств и ум имел острый, как лезвия клинков за спиной. На Даккаре было принято держать себя в форме до последнего вздоха. Старики покидали братства, чтобы передавать свой опыт детям, чтобы вложить оставшиеся силы в то, из чего братство создаётся, а ещё чтобы вот так вот иногда выходить перед генералами всех мастей и говорить:
– Когда-то я был уверен, что мир состоит из воды и скал, из лютой зимы и короткого лета. Что города Цуе не нуждаются в охране, ни один воин не поднимет на них оружие, а с опасностью в виде диких тюленей мальчишки должны справляться сами. Я был уверен, что золото бесполезный металл, что богатство братства определяется военным производством и количеством земли, пригодной для земледелия . Я был уверен, что завоевательные войны оправданы, мир слишком мал, а нас слишком много. Я сам в юности несколько раз выходил на бой с теми, кто вырос со мной в одном доме, но, повзрослев, выбрал другое братство. Так был устроен наш мир.
Старик несколько раз прошёлся по комнате и наконец сел так, чтобы видеть нас всех:
– Потом с неба спустились люди. Странные люди, которые рассказали, что в космосе полно планет, и большинство из них - рай по сравнению с Даккаром. А ещё, что в космосе полно людей, других людей, не даккарцев. И от этих знаний наш мир перевернулся. Мы бросились продумывать оружие и корабли, чтобы вести войны уже с теми, другими людьми. Мы с удивлением узнали, что города Цуе священны лишь для наших воинов, а значит, им понадобится защита. А главное, что там, в космосе, полно места, и значит, войны с даккарцами теперь требовали куда большего оправдания, чем завоевание территорий.
Наверное, вам кажется это простым, но мне тогда было чуть больше ста лет. Для меня существовал привычный уклад мира, он был нашей стабильностью, нашими традициями, на которых всё держалось. И желание оставить это старое и ничего не менять было очень сильно. Только разум говорил, что не менять уже было нельзя. Даккар уже появился на картах. Если бы мы не вышли в космос сами и не укрепили там свои позиции, очень скоро к нам бы потянулись завоеватели. Это закон природы. Слабость и пассивность притягивают вероломную силу.
Именно тогда я встал у руля братства Второе небо. Мне самому было очень непросто всё переделывать, но мы создали новый уклад и вывели армии в космос. Там были не острова, а планеты. Не океаны, а холодная пустота. Но там наши корабли каждый раз возвращались с богатой добычей. Они везли оружие, технику, женщин. Всего за десять лет Второе небо поднялось с самых низов и вошло в десятку сильнейших армий Даккара. Мы изменили себя и выиграли.
Пока я не понял, к чему старик вёл
этот длинный монолог. Но рассказывал он интересно, я никогда не задумывался, что испытывают аборигены открываемых планет, насколько меняет их жизни ворвавшийся космос. Поэтому я просто развалился в кресле и слушал.– Второй раз перешагнуть через все своё понимание правильного и неправильного мне пришлось в 890 году. Мы получали известия со всех сторон, что Республиканские болтуны обозвали нас главными работорговцами ничейных земель и подумывали отчитаться перед избирателями нашими трупами. Договориться, как раньше, с ними не удавалось, подкуп не получился, нужно было искать сильного союзника. Именно тогда мы впервые вспомнили о том, что в этом новом космосе есть народы, почитающие наших же богов, но, в качестве издёвки от этих Богов, эти народы были женщинами.
Сейчас я думаю, что боги задумывали наше объединение с самого начала, и Даккар пошёл против их воли, проигнорировав САП.
Мне полторы сотни лет, я уже слишком стар, чтобы начинать новые авантюры. Но покидая школу Од Мэдра, отправляясь сюда, я знал, что перешагну ещё много старого и привычного. Мир меняется. Внутри Даккара есть стержень, то основное, главное, что делает нас воинами Мевы, а не обычными бандитами. Но кроме этого главного в старом и привычном есть много того, что мешает нам двигаться вперёд и приспосабливаться к этому новому морю. И это лишнее нужно с умом находить и отбрасывать.
– Старик как будто на минуту задумался и продолжил: - В тот день, когда я увидел Экомиона, возвращающегося с первой операции с Паймедом и Ведением, я понял, что нам не удастся похоронить этого парня. Мало того, мы и не должны этого делать.
Опустить этого мальчишку именно таким методом было жестоким ходом, но не скажу, что неоправданным. Ваши разногласия были слишком велики. Хотя сразу скажу, что если бы не Ретка, то я сам был бы на стороне тех, кто приказывал этому мальчику. Учитывая же знак на моей груди, меня просто не позвали.
– Он ухмыльнулся.
– Торес, Адениан, прежде чем что-либо сказать, обратите внимание на реакцию Анжея и Веникема.
Все тут же повернулись к нам. Я взглянул на Анжея. Какая там у него реакция? Да никакой. Старик честен, если бы не связь с Реткой, он был бы на стороне тех, кто хотел отобрать у Роджера войска. Видимо, именно отсутствие реакции, удивления, Гардман и хотел подчеркнуть. Адениан тут же будто сдулся. На его лице было непонимание, но он замолчал, видимо, планируя обсудить вопрос позже. А вот Торес ждать не собирался:
– То есть, они двое знали, что изначально ты был на стороне предателей?
Гардман поморщился. Торес не был глуп, просто очень плохо информирован.
– Нет, капитан. Просто в той битве не было предательства как такового. Историю пишет победитель. И если бы Роджер проиграл, у победителя нашлись бы аргументы объявить предателем его. Это была просто война, суть которой понимали только генералы.
– Он покосился на Адениана, - И то не все. Анжей и Веникем просто хорошо информированы. Но если задуматься, нужно быть наивным ребёнком, чтобы поверить, что офицеры девяти узлов из двенадцати просто так растоптали свою честь и предали командира.
Торес замолчал, отступив. В политику он предпочитал не вмешиваться, доверяя это дело командирам.
Старик продолжил:
– Как я уже сказал, я считаю наказание Экомиона абсолютно оправданным. И я надеялся, что парень самоуберётся после такого без дополнительных усилий с нашей стороны. Но мы не учли врачевательские способности суани. Он выкарабкался. И в этот момент стало понятно, что рано или поздно нам придётся дать ему даккарские ордена снова.
На этот раз взбунтовался Анжей: