Дорогая Клара!
Шрифт:
Четверть только началась, а в табеле у тебя одни “посы” [1] . Бабушка говорит, надо тщательней готовиться к урокам, а не придумывать отговорки, иначе ничего в жизни не добьешься.
Кто тебе поверит, что ты потеряла учебник?
Клара, ты же пионерка. А все думаешь, как увильнуть, одни забавы на уме. Мне известно, что вчера ты на спор окунулась в Волгу. Мне Алек с Колей рассказали. О чем ты только думаешь? Фройляйн Клара, хватит Ваньку валять. Берись за ум.
1
3 сентября 1935
С уважением, Виктор
Клара – Виктору
17 октября 1936
Как забавно, фройляйн Клара! Точно я фрейлина какая придворная и сопровождаю королеву на балу. Низкий поклон, па, взмах веером… Красота!
Бабушка сказала, бабушка сказала…
Недорогой Витька. А собственные мысли у тебя есть?
Какой же ты зануда.
А учебник я и в самом деле потеряла. И если бы у тебя была совесть, Витька, ты бы дал списать.
Что у тебя с сочинением?
Фройляйн Клара
Виктор – Кларе
18 октября 1936
Дорогая Клара!
Сочинение идет на ура. Вместо трех листов целых пять. И это малая толика того, что бабушка рассказала. Все записал в дневник. Пусть память о деде сохранится для будущих поколений.
Надеюсь, отец не найдет мои записи. Он ведь сгоряча тетрадь порвать может. Отец считает, что бабушка все придумывает.
А бабушка рассказывает хорошо. И если придумывает, разве жалко? Сочинение ведь от глагола “сочинять”.
Так что возьми и сочини что-нибудь.
С уважением, Виктор
Клара – Виктору
18 октября 1936
Легко сказать сочини, когда за тебя бабушка все придумала!
Сочинять ведь надо не абы как, а правдиво.
Сказала маме, что, если она мне ничего не расскажет, я получу “плохо”. И добавила: “Вот если бы бабушка была рядом, она бы мне помогла”. Мама рассердилась: “Она и меня порой не узнает. Чем она тебе может помочь?”
Это правда. Когда мы в последний раз были в гостях у бабушки, она звала меня маминым именем: “Анна, подойди ко мне”. Я поправила бабушку, но мама посмотрела на меня сердито. И я решила, что не так важно, какое у меня имя. Хочется ей звать меня Анной, пусть зовет.
На маму бабушка смотрела настороженно. Когда мама вышла из комнаты, бабушка шепнула мне: “Анна, дорогая, кто эта женщина?”
Я решила, что она шутит. “Не знаю”, – сказала я.
Когда бабушка заснула, мы ушли.
Эх, Витька, завидую я тебе. Хорошо, что твоя бабушка помнит, как тебя зовут. Моя деревенская тоже помнит, но ее я увижу только на новогодние каникулы.
Ситуация безвыходная. Хочешь не хочешь, придется сочинять.
Прощай.
Клара
Бабушка увиливает от вопросов. Вмиг становится какой-то рассеянной.
– Мы когда-нибудь сходим
к нему на могилу?– Ты же знаешь, что он далеко-далеко.
– Можешь показать на карте? Я вырасту, и мы поедем туда.
– Обязательно, Витя…
– А какой у него памятник?
– Витя, не доставай с расспросами!
Но я не мог остановиться.
– Бабушка!
– Что?
– А если он родился в Москве, а ты в Саратове, как вы познакомились?
– Ой, Витя, долго рассказывать.
Я вгляделся в фотографию деда. Пышные усы, волосы с аккуратным пробором. Меня бабушка так на праздники расчесывала, когда я был маленький.
У нас с дедом особая связь. Возможно, я сам ее себе придумал. Всякий раз, когда я натыкаюсь в книгах на пометки и подчеркивания, оставленные дедом, я представляю, что он зашифровал послание для меня. Я должен найти их все, расположить в правильном порядке, и тогда мне откроется тайна его жизни. Я представляю, что он ведет диалог со мной. Но ведь не мог он знать заранее, как закончится его жизнь? И все же мне нравится думать, что эти послания оставлены для меня.
Дед знал три языка. И куда только не ездил. Подарки разные бабушке привозил. Сладости, украшения, посуду красивую. Дома у них всегда были гости. Композиторы, архитекторы, писатели…
Дед держал меня на руках всего один раз. Я предстал перед ним не в лучшем свете. Кричал, плакал. Но стоило ему взять меня на руки, как я затих.
Чувствую, бабушка что-то от меня скрывает.
Виктор – Кларе
20 октября 1936
Дорогая Клара! Хвалю. Выступила на отлично. Чистая правда, ты неплохо смотришься на сцене.
Муромцеву и за тобой прекрасно видно. Я нет-нет да слышал ее писклявый голос.
Смотрели вчера с бабушкой фильм “Подруги”. Бабушка и говорит:
– Ты знаешь, что Шостаковича ругали за музыку к “Подругам”?
– Отчего ругали?
– Мол, плохую музыку написал, больно сложную.
– Но разве то, что сложно, плохо?
– То-то и оно. В сложности красота. Вот что бывает, когда не понимаешь, а берешься критиковать. Прежде чем мнение свое высказывать, надо вслушаться, разобраться. А что поделать, если там, наверху, одна темнота.
Вот и я не берусь судить, но, как по мне, спела ты недурно.
Клара – Виктору
21 октября 1936
Витька, что касается Шостаковича. Была я на фильме “Подруги” в “Ударнике”. Гертруда приезжала, меня водила. На музыку внимания не обратила. В фильме на актеров смотреть надо, а не музыку слушать. Какая разница, что играет. А фильм замечательный! Три смелых девушки участвуют в защите города, не жалея себя.
Как хотелось бы и мне быть с ними! Стала бы сестрой милосердия. И все бы восхищались моей смелостью и отвагой!
Ты мне вот что скажи. Что значит “недурно”? Как это понимать? Можно было и лучше? Я своим выступлением осталась крайне довольна.
Клара
Из-за того что я подсказывал Кларе, меня чуть не выгнали из класса. Ничего, переживем. Другое меня расстроило. Она даже не сказала “спасибо”. Вместо благодарности я услышал: “Что, по-твоему, я глупая, сама не справлюсь?” Больше никогда ей не подскажу! И пусть не косится в мою сторону. Ставлю под удар свою репутацию и что получаю взамен?