Дорогие мои, хорошие!… Стихи друзьям: оды, мадригалы, посвящения, поздравления, тосты, пародии и другие экспромты

усердно начали скрипеть.

Часы — будильники ли, ходики,

или наручный вариант —

за годом начисляют годики,

из ничего их сотворят.

Под стрекотанье механизма

пройдет немало долгих лет,

ты доживешь до коммунизма

и передашь им наш привет.

Расскажешь им про дружбу нашу,

про звон стаканов в оны дни,

про обаятельного Яшу

им непременно помяни.

Расскажешь им про деревеньку,

где Боря Чарный отдыхал,

и объяснишь им всем про Веньку,

что не такой уж он нахал.

Расскажешь им о наших женах,

о том, как хлопотно подчас

им жить в режимах напряженных,

вовсю оберегая нас.

Ну, словом, объяснишь про время,

которое у нас прошло

в привычной драчке между всеми

за мясо и за барахло.

Мы все и правы и неправы,

но верен ход народных масс,

под тиканье достойной «Славы»

живи и славься, друг наш Макс!

12 марта 1977 г.

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПРИ ВРУЧЕНИИ ШАХМАТ ДОРОЖНЫХ

Сынок, в твои года тревожные

нужны спокойные уловки,

помогут шахматы дорожные

культурно жить в командировке.

Что наша жизнь? Она — игра.

Все было: жертвы и потери,

и миттельшпиль играть пора,

кончать дебют, по крайней мере.

Ты далеко не староват,

в командировках действуй смело,

где надо — шах, где надо — мат

пуская в дело.

В дороге риск необходим,

шанс на гроссмейстера нарваться,

но, даже встретившись с Корчным,

не дрогни, друг, сыграй и с ним —

чего бояться?!

Немало пролетело встреч,

но верю: будут снова встречи,

и нам, сынок — о чем же речь —

еще до эндшпиля далече.

В твоей игре сомненья нет,

не зря ты вышел из рабочих.

Желаю я тебе побед

на фронте шахматном и прочих!

12 марта 1978 г.

СЫНКУ МАРИКУ ОТ БАТЯНИ

44-16-38 —

известный телефонный номерок.

— Але, але! Макс Лазарича просим!

Привет, сынок!

Привет, он отвечает мне, — папаня!

Чего не едешь? Живо был здесь чтоб!

Сынок, я разбираюсь, как маманя.

Видать, не будет. В ней взыграл микроб.

Она передает тебе привет

и пожеланье долгих-долгих лет.

Студентка Лёля кланяется тоже,

Собачка Гатя хвостиком вертит.

А я спешу — и у меня, похоже,

ужасный разыгрался аппетит.

Не надо думать тягостную думку,

а надо выпить сладостную рюмку

за то, что Михалевич — с нами он,

за то, что остроумен, как в былые,

за то, что он сегодня и впервые

прошел — да-да! — свой полный телефон.

Шестнадцать — было. Слесарь ПРП.

Любимец всех казачек Оренбурга.

И сам казак — ему еще бы бурка!

И тридцать восемь выпало в судьбе.

И вот сейчас сидим в твоей квартире,

а ты набрал свои сорок четыре!

Ну как об этом факте не звонить

во все края, во все микрорайоны!

Да не прервется нашей жизни нить,

перебирайся в наши телефоны.

Есть в номере моем пятьдесят три —

достигни их и дальше посмотри.

А дальше в отдаленьи шестьдесят

на кончике у номера висят.

Пройдешь и их и дальше посмотри:

у Чарного звенят семьдесят три.

Пройдешь и их, скажи: что дальше делать?

Я стал весьма почтенный гражданин.

А ты достигни девяносто девять

и снова перейди на ноль один.

Живи сто лет, уверенно, со звоном,

пусть не смолкают наши телефоны,

пусть будут вечны наши номера!

44 и так далее! Ура!

12 марта 1986 г.

М. Михалевичу (для его тоста на юбилее тёщи)

«Со мной в седьмой больнице пошутили:

немножко мне сердчишко отключили.

И в результате этой остановки

лишился я своей былой сноровки.

Уж я завял, как брошенный цветочек,

и даже не просился на горшочек.

Уж черти потащили на тот свет…

Но мама Валя им сказала: „Нет!

Сейчас увидите, что я недаром

стою в районе главным санитаром!“

И мама Валя, ухватив меня за ногу,

на этот свет втащила понемногу.

Она спасла меня назло чертям,

назло чертям и всем смертям!

И потому встаю я во весь рост,

за маму Валю подымая тост!»

1987 г.

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Сынок, я услыхал по Би-би-си,

что возрастает гласность на Руси.

И я тебе сказать открыто рад:

ты все красив, как много лет назад!

Конечно, есть немного седины, к

ак будто ты пришел с большой войны.

Как будто ты прошел Афганистан

и там в горах в тебя стрелял душман.

Но ты и впрямь у нас повоевал,

ты на переднем крае побывал.

Ты видел смерть-собаку наяву,

но ей сказал: «Ещё я поживу!

Ведь мы из Оренбурга казаки,

нам помирать покорно — не с руки!»

Достойно ты ответил ей, сынок,

когда она тебя сбивала с ног.

Она, подлянка, напустила мрак,

но он тебя не одолеет, враг!

Когда под боком богатырь Илья,

опора предстоящая твоя,

и золотая рядышком жена,