Дорогие мои, хорошие!… Стихи друзьям: оды, мадригалы, посвящения, поздравления, тосты, пародии и другие экспромты
Шрифт:
которая попрежнему нежна —
какого черта плакать и рыдать,
не лучше ли налить нам и поддать:
за бабу Валю, Люду и Илью —
твою непревзойденную семью,
за перестройку — ты же демократ,
и за нее всегда дерябнуть рад,
за жизнь, что бьет по голове ключом,
а голове всё это — нипочём!!!
* * *
Еще
а уж свои душманы восстают,
и вечно беспокойные армяне
проблемы Горбачеву создают.
Бунтуют по всему по Карабаху
и подчиняться не хотят Баку…
А я надену свежую рубаху
и в этот день отправлюся к сынку.
«Семь Симеонов» во главе с мамашей
хотели к Маргаритке улететь,
но дружно встали грудью люди наши,
теперь подонкам ни плясать, ни петь.
А те, кто пропустил их, дали маху!
Я б их повесил на одном суку!
Но я надену свежую рубаху
и в этот день отправлюся к сынку.
Опять Шамир терзает сектор Газа,
да что-то все никак не усмирит.
А в это время — местная зараза —
Жванецкого клюет антисемит.
Он нагнетает на сограждан страху,
вонючим ядом пропитал строку…
А я надену свежую рубаху
и всем назло отправлюся к сынку.
Тревожна политическая карта,
в раздорах, взрывах, войнах целый свет,
но в этот день, двенадцатого марта,
меня ничто не остановит, нет.
Пускай весь мир отправится к Аллаху!
Хоть дырку просверлят ему в боку!
А я надену свежую рубаху
и все равно отправлюся к сынку.
ПРЕДВЫБОРНАЯ ПРОГРАММА МОЕГО КАНДИДАТА В НАРОДНЫЕ ДЕПУТАТЫ МАКСА ЛАЗАРЕВИЧА МИХАЛЕВИЧА
Товарищи! Такое дело:
я с детства вырос демократом.
Я прогрессивный, честный, смелый!
Кого ж еще вам депутатом?
Нужны в Верховном нам Совете
не краснобаи, а умельцы.
Такие, вроде, есть на свете:
хорощ, допустим, Боря Ельцын.
Да, он хорош, допустим, Боря,
но у него слабей программа,
потом — он принимает с горя,
я ж — вообще не пью ни грамма.
Моя программа для народа
перевернет страну родную:
богатство, гласность и свобода —
я это точно гарантую.
Я, если стану депутатом,
то сходу, с первою минутой
я водку сделаю бесплатной,
а рубль сделаю валютой.
Я, если стану депутатом,
то нац. вопрос решу сердито:
покончу я с графою пятой
на горе всем антисемитам.
Когда я стану депутатом,
скажу я прямо Горбачеву:
«Зачем, товарищ мой кудлатый,
ты доверяешь Лигачеву?»
Еще задам вопрос ретивый —
и
я не испугаюсь риска:«Зачем с тобой, мой друг красивый,
повсюду ездиет Раиска?!»
И так уж планы напряжены!
И на исходе наши силы!
Ни с кем не будут ездить жены!
За исключением Людмилы!
Когда я стану депутатом,
решу в принципиальном духе
чтоб в институт — никто по блату!
За исключением Илюхи!
Ну вот и вся моя программа.
Вы разберитесь в ней по сути.
И чтоб вас не постигла драма —
лишь за мена проголосуйте!
В ДЕНЬ ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЯ
Вся наша жизнь советская — война!
Атаки, драки, штурмы и окопы.
Мы столько лет ухлопали сполна,
за коммунизм сражаясь, остолопы.
В сражениях за план и в битвах на полях
любой из нас немало пролил крови.
В боях за колбасу, в автобусных боях…
А ты был ранен в битве за здоровье.
Тебя жестоко мучали враги,
ты был в отключке ровно три недели.
Они хотели выключить мозги,
но своего добиться не сумели.
Был мир твоим упорством изумлен:
ты, стиснув зубы, до конца держался.
А в это время за тебя сражался
и шел в атаку женский батальон!
И все мы до сих пор поражены:
ведь это подвиг, и не скажешь проще —
да, подвиг вечно преданной жены
и золотой твоей любимой тещи!
Вернулся ты из самых дальних стран,
откуда возвращаются так редко.
Считай, туда ты послан был разведкой.
Теперь ты наша гордость — ветеран.
Ты ветеран, ты раненый герой,
ты образец для общего примера.
Пусть салютует пионерский строй!
Эх, жаль, теперь не сыщешь пионера.
Что ж, встанем мы, и если нам нальют,
мы этою весеннею порою
тебе, и юбиляру и герою, до дна
и залпом отдадим салют!
* * *
Ослепший мой товарищ, он новый мир слепил
из слуха с осязаньем и острого чутья,
из ароматов кухни и гладкости перил,
из лепета ребенка и клекота ручья.
Он ранее не ведал, как рубчат и шершав
рукав его рубашки, как хрупок слой стекла,
и как прохладен кафель и тепел старый шкаф,
и как надежна твердость дубового стола.
Он ранее не слышал, как оркестрован дождь,
а сколько нежных ноток у цвирканья синиц,
и как нежданно резок звонок, хотя и ждешь,